Иномирец - Никита Баранов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трапеза состоялась почти через два часа. Уставшие, но донельзя довольные охотники за милую душу уплетали настрелянную дичь. Как и ожидалось, больше всех поймал адмирал Шарп, и почти все рассказы были именно о его сегодняшней охоте, отчего Виктора уже изрядно подташнивало. Но и землянину дали слово: герцог, в перерыве между историями Николаса, попросил своего нового друга Джеймса рассказать о том, как он поймал этого прелестного жирного секача. Виктор решил не привирать и рассказал все, как было, изрядно похвалив за помощь собаку. Герберт клятвенно пообещал, что Нелли будет представлена к галетной награде и трехдневному отдыху на сеновале.
Даша тоже поведала о своих приключениях. К удивлению большинства, эта хрупкая дама самолично подстрелила трех куропаток, но промахнулась в тетерева, попав лишь в ветку, на которой сидела краснобровая птица. Правда, за этот промах никто ее не винил. Напротив, все неприкрыто гордились тем, что в их обществе наконец появилась хоть она женщина, умеющая держать в руках ружье.
Закончив с обедом, охотники собрались обратно в Авельон. Выдвигаясь, Герберт пригласил Виктора идти рядом с ним впереди колонны, чтобы немного поболтать.
– Понимаешь, – говорил он, – когда я управляю делами во дворце, нет никого, с кем я мог бы побеседовать на любые темы. Не стану кривить душой, ты и сам наверняка знаешь, что почти вся знать в герцогстве насквозь пропиталась лицемерием и самолюбием. Признаюсь честно, меня это порой так задевает, что хочется одним махом взять и уравнять всех с обычными горожанами. Но ты, Джеймс, дал мне новую надежду. Ты напоминаешь мне меня, а потому я чувствую к тебе некую привязанность. Не сочти за наглость, но я попрошу тебя быть ко мне как можно ближе во время праздника, идет?
– Не вопрос, ваша светлость, – ответил Виктор, понимая, что, находясь рядом с герцогом, он не подвергается явной угрозе со стороны знающего о подмене епископа. По каким-то причинам Клод Люций не спешил раскрывать все свои карты или же попросту опасался делать это в присутствии Герберта. Как бы там ни было, время на обдумывание дальнейшего плана пока еще оставалось.
– Вот и славно. Надеюсь, ты получишь истинное удовольствие, поглядев на завтрашний турнир. Ты ведь любишь турниры, Джеймс?
– Конечно, кто же их не любит, ваша светлость?
– Ну половина моих гостей придет на трибуны только ради того, чтобы скоротать время. Истинных ценителей этого практически искусства осталось очень мало – я бы даже сказал, катастрофически мало! Но мы это дело исправим. В этом году я организовал такой турнир, который окажется интересным даже для старых бабок или мясных куриц. То есть для всех! Там будет представление, доселе невиданное. Реконструкция одного из боев с болотниками. Также чародеи представят уникальные салюты: распускающиеся в небе цветы, разноцветные горящие узоры, украшающие вечерние облака, дождь из лунного света… нет, не стану рассказывать обо всем, иначе тебе будет неинтересно.
– Как я понимаю, ваша светлость, принять в нем участие может только свободный от брачных уз рыцарь, верно? Ну я под этот критерий вряд ли подхожу, хе-хе…
– Слушай, а может, ну ее, леди Берк эту? – усмехнулся Герберт. – Я был бы просто счастлив, появись у моей дочери такой муж, как ты. Да и жена твоя, Лара, неверная и вышедшая за тебя лишь по расчету, явно направила свое вожделение в, кхм, адмиральское русло…
– Вы же несерьезно, ваша светлость? Положим, что с женой проблем нет. Но я никогда не носил доспехов, не держал в руках кавалерийское копье, да и вряд ли удержу, взяв в первый раз. И боевого коня у меня нет.
– Неужели ты думаешь, что обмундирование и лошадь – это проблема? Я выделю для тебя и то и другое. А насчет умения… Я дам тебе сегодня лучшего тренера верхового боя, согласен? Хоть чему-то, да научит. А завтра с утра попытаешь удачу. Не бойся, все копья будут небоевыми, а значит, даже при самом тяжелом поражении ты не умрешь. Зато хоть узнаешь, на что способен. И да, я упомянул о приданом?..
– Приданом? Н-нет, – нахмурился Виктор.
– Совсем вылетело из головы. Тому, кто возьмет в жены мою дочурку, я отдаю треть всех территорий герцогства, пятую часть государственной казны и право занять место герцога, когда я уйду на покой.
Виктор никогда не считал себя человеком жадным, но такая награда за победу буквально заставила его тут же выпалить:
– Согласен!
– Вот и чудненько, – улыбнулся герцог. – Я верю в тебя. А насчет Лары не беспокойся… шлюха – она и в высшем обществе шлюха, это видно сразу.
От слов Герберта Виктору стало не по себе. Ведь Даша, если все было так, как она говорила, всего лишь разыгрывала свою явную симпатию к адмиралу, чтобы окружающие видели ее отношение к законному супругу. И теперь Виктор понимал, для чего это было задумано. Он решил, что извинится перед девушкой за вспышки ревности и каким-либо образом вскоре загладит свою вину.
Вернувшись в Авельон, Герберт сразу же отправил Виктора заниматься с тренером. Учителем оказался хромой рыцарь в годах, явно видевший лучшие времена. Но он был ветераном и знал о военном деле все, и даже больше. Он облачил своего ученика в тяжеленные, полностью закрытые доспехи, целый вечер гонял его по тренировочному ристалищу взад-вперед, заставляя крепко держать в руках болтающееся в разные стороны невыносимо длинное копье и попадать им с разбега в расставленные по всей длине арены манекены. Сперва получалось не очень хорошо: только один из пяти манекенов падал от удара, но уже через несколько часов точность превышала семьдесят процентов. В конце концов, это не так сложно, как фехтование, решил Виктор, подбадривая себя.
В конце тренировки учитель объяснил Виктору все нюансы и тонкости, хитрости и увертки, которые могли пригодиться новоиспеченному боевому всаднику, и, пожелав удачи, отправил его спать еще до заката, объяснив, что участнику турнира перед выступлением надобно выспаться впрок, дабы не клевать в седле носом.
Сердечно поблагодарив тренера, уставший, но довольный собой Виктор вернулся в свои апартаменты, где его уже ожидала с подробным докладом сообщница Даша.
Глава 11
Сон выдался удачным и спокойным. Ни кошмаров, ни иных сновидений – лишь черная пелена забвения после тяжелого и очень эмоционального дня. Перед самым отходом ко сну Виктор с Дашей крепко закрыли изнутри дверь на два замка и засов, после чего придвинули к ней тяжеленный шифоньер и целую кучу маленьких пуфов. Все это было сделано для пущей безопасности, чтобы епископ или его ищейки не смогли застать иномирцев врасплох. Бежать, конечно, из комнаты возможности не оставалось – разве что через основной вход, но лучше уж иметь время на подготовку к схватке, нежели истекать кровью в ночной рубашке, не успев даже схватиться за клинок.
Даша одобрила желание Виктора принять участие в турнире, потому что любые действия земных шпионов могли благополучно повлиять на исход операции. К тому же первое место в этих конных соревнованиях могло приблизить победителя к герцогу настолько, что между ними откроется целая река доверия, что само по себе уже было вещью чрезвычайно полезной. Сама же девушка рассказала, что побеседовала с доброй полусотней приближенных к герцогу персон, но никто из них, как ожидалось, про Книгу даже не слыхал. Единственной надеждой оставался Герберт Чаризз, который, к счастью, проникся к Виктору особой симпатией, и симпатия эта могла перерасти в явную дружбу в случае победы на турнире. Даша сказала, что продолжит играть роль неверной жены, чтобы Джеймс Берк смог публично отказаться от брака в пользу юной и непорочной леди Оливии, герцогской дочери.
Проснулись за час до рассвета. Одевшись и убрав в сторону баррикады, Виктор принял благословение от напарницы и проследовал на тренировочную площадку, где его уже с нетерпением ждали несколько человек: его светлость, адмирал Шарп, епископ Клод Люций и небольшой штат слуг. Герцог подбадривающе похлопал нового друга по спине, сказал ему пару напутствующих слов и отдал его в руки слуг, которые должны были облачить никогда не надевавшего латы Виктора в непробиваемый стальной панцирь.
– Турнирная броня весит в два раза больше обычной, – заметил Николас. – А потому не имеет узкой специализации и никогда не используется в боевых условиях.
Виктора отвели в небольшое помещение для переодевания и там раздели догола. Кто-то из слуг поинтересовался у него отсутствием большого пальца на правой руке, но тот лишь махнул и попросил об этом особо не распространяться. Поверх голого тела сперва надели толстые, но мягкие лосины и жаркий шерстяной поддоспешник. Далее в порядке наслоения следовали красивая рубашка-кольчуга и некое подобие кольчужных трусов для дополнительной защиты паха. После всего этого по кускам стали прицеплять округлые стальные элементы основного доспеха: блестящую трехслойную кирасу, весящую не меньше пятнадцати килограмм, наплечники, поножи, защиту для рук, ног, локтей и коленей, кистей и стоп, шеи и пояса. Все это безобразие звенело на Викторе, как на колокольне собора Василия Блаженного во время Рождества, что не могло не смущать – ведь звон, раздающийся при каждом шаге, разлетался по всей округе. Последним надели глухой шлем без подвижного забрала, но и без иных отверстий, кроме тонкой прорези для глаз. Форма шлема была вытянутой и отлично обтекаемой, что, возможно, делало скачущего рыцаря похожим на летящую вперед баллистическую ракету. Макушку украшали длинные заостренные «уши», заканчивающиеся яркими оранжевыми перьями. Головной убор не был предназначен для маневренности: его конструировали для защиты, так что он намертво крепился к кирасе без возможности повернуться хоть немного вправо-влево, и снять его можно только с чужой помощью.