Фантом - Вьюн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Фронтиспис рассечен бритвой, — удивленно моргнув, читаю бессвязную на первый взгляд фразу. — Вот только почему мне кажется, что это имеет смысл?
Покачав головой, решаю пока отложить это на потом. Эта фраза никак не связана с истиной стука, по крайней мере мне так показалось. Продолжив читать, понимаю, что во втором томе мадам Гальмье рассматривала не так много сновидений, зато она с охотой делилась собственными затейливыми теориями.
«Раз за разом мы видим одно: то, что снизу, не уйдёт от того, что сверху.» Мне показалось, что она намекает, что знает о том, что существа из Обители раз за разом переписывают историю. Впрочем, эта фраза могла нести и иной посыл. Довольно трудно понять, о чем идет речь, когда твой собеседник общается полунамеками.
Гальмье дальше рассказывала, что рано или поздно каждый мастер замков видит некий Сон, который разделен на семь этапов. «Все величайшие ремесленники в конце концов видят сон о Белой двери. Я не ремесленница, я всего лишь учёная. Похоже, все эти ремесленники знают какую-то Тайну, но мне кажется, что эта Тайна есть лишь половина ответа.»
Очевидно, что она говорила об Обители. Когда я путешествовал в Пределах, где встретил Скатах, я действительно там видел белую дверь возле Храма Колеса, вот только тогда я не сумел ее открыть. Похоже это была подсказка, что именно с помощью стука можно пройти дальше. Как и намек на то, что начало пути находится во сне.
Вновь закрыв глаза, я помолился, чтобы в этот раз мне не пришлось использовать чудо. Я и так только пришел в себя, да и дела в реальном мире у меня образовались! Так что мне совсем не стоит еще полмесяца проваляться в Промежутке.
Именно с такими мыслями я оказался в Лесу. Где-то здесь начинался путь стука, вот только он не спешил ко мне являться. Что же я делаю не так? Очевидно, что в этот раз одного моего желания недостаточно. Нужно что-то еще…
Пока я раздумывал над тем, как лучше поступить, один из моих последователей заснул, непроизвольно оказавшись рядом.
— Не все двери раны, но все раны двери, — сонным голос произнес Герасим.
Увидев меня, он остановился, видимо не ожидав меня здесь встретить. Вот только его слова… были подсказкой к началу пути! Создав с помощью магии в руке нож, я полоснул себя по руке, после чего передал нож Герасиму. Тот несколько секунд смотрел на окровавленный клинок, после чего повторил за мной…
Лес наполнился стуком. Стук, стук, стук… Над нашими головами появилась белая дверь, которая все никак не могла открыться. В этот момент я ощутил зуд в глазах. Мои глаза перестраивались, как и глаза Герасима в которых на секунду вместо зрачка появилась замочная скважина!
После этого Герасим исчез, проснувшись в реальности, а вот передо мной продолжала стучать белая дверь. Я мог пройти дальше, дверь из белой кости звала меня. Было потянувшись к ручке, я понял, что мне придется заплатить своим здоровьем. Эту дверь стерегли мертвецы, которые требовали плату за проход дальше.
Если бы не письмо от Кэтрин, то я бы прошел через проход, а так я с сожалением отдернул руку. У меня еще полно дел в мире смертных, ни к чему спешить взбираться по обители, все равно я не смогу на нее взобраться, поскольку воплотил в себе уже множество тайн.
Открыв глаза, оказавшись вновь перед камином, я понял, что Герасим стал магом и теперь сможет меня призвать в реальность. Ведь для всех обрядов призыва нужно влияние Стука… Артефакт или адепт этого пути…
* * *
В этот раз в реальность я взял меч и нагрудник, который создал своими руками. Вооружившись, я почувствовал себя готовым хоть сейчас вступить в бой. К счастью, по прибытию мне не пришлось ни с кем сражаться. Я появился на втором этаже книжной лавки. Спрятав печать под ковром, я кивнул Герасиму, после чего поспешил отправиться по своим делам.
Нужно будет выделить время на его обучение, делаю мысленную пометку. Впрочем, чем больше я думал о заклинаниях, которыми я смогу обучить своего последователя, тем больше понимал, что они не более чем жалкая попытка повторить мистические пути! Даже слова, которые нужно заучить, чтобы использовать тоже заклинание молнии, по смыслу чем-то походило на первую истину сердца!
Забравшись на крышу, через чердак, я даже притормозил, обдумывая последнюю свою мысль. А ведь точно! Заклинания — это ослабленная версия магии часов! Как я это не заметил раньше? Именно потому моя молния получилась такой сильной, когда мое сердце перестроилось. По сути, я не использовал заклинание, а неосознанно использовал силу сердца!
— Тогда, разбивка магии на круги, приобретает свой понятный контекст, — медленно произношу.
Молния, щит и ускорение — это все магия первого круга. По сути, если говорить своими словами, то ослабленная версия способностей, которые даруют мистические пути.
— Так вот почему у меня так и не получилось повторить заклинание второго круга, — медленно произношу. — Моя мистическая истина была слишком слаба… дело было даже не во мне!
Мне в очередной раз захотелось припомнить крепким словцом потомственным аристократов. Мне никто даже не потрудился объяснить, что сколько бы я не старался, а заклинания второго круга я не смогу активировать, насколько бы моя лампада не была сильна. Мне не хватало понимания!
Покачав головой, я перепрыгнул на соседнюю крышу, уже автоматически потянув на себя тень мотылька. Вот, наверное, все ржали надо мной, когда я купил заклинание второго круга — «цепная молния». За бесполезную для меня бумажку с меня содрали пятьсот золотых.
— И ведь ни одна собака даже не намекнула… — с неприязнью произношу.
Мой «долг» перед аристократами даже сейчас продолжал расти, хотя, казалось бы, куда уж больше.
— Высокомерные марионетки бессмертных из Обители, — с ядом в голосе хмыкаю. — Строят из себя пупов земли, а на деле и сами не более чем расходный материал…
* * *
Герасим стоял перед дверью. Щелк. Повинуясь его воле дверь открылась. Протянув руку, он закрыл замок. Щелк. Под его взглядом дверь вновь открылась. Тот нестерпимый стук, что преследовал его все это время немного стих, хотя его все еще можно было услышать, если прислушаться.
Благодаря Хорусу он увидел ту дверь, что все это время стучала в его сознании. Белую дверь. Только увидев ее, его взгляд на окружающий
