Лесная дорога - Кристофер Голден

Лишенные выражения лица с пугающими чертами. Удлиненные. Нечеловеческие. И у каждой, словно в беззвучном вопле, широко разинут рот.

Глава 12

Эти существа, спускаясь по холму к Майклу, казалось, кружились в танце среди деревьев. Двигаясь проворно и грациозно, сутулые фигуры в длинных пальто выглядели несколько гротескно. Ни предательски крутой склон холма, ни густота лесной чащи не сказывались на их легкой поступи. Несмотря на сумрак здешних лесов, их черные глаза необъяснимым образом мерцали, как полированное черное дерево, или, скорее, горячая смола. Майклу вдруг почудилось, что один лишь взгляд этих глаз может засосать его, как зыбучий песок.

Инстинкт подсказывал ему, что нужно бежать, но он на несколько мгновений оцепенел под взглядом этих глаз. Их лица были настолько нереальными - отвратительно искаженные маски, - что мир вдруг предстал перед ним в виде сцены из какой-то извращенной греческой трагедии.

Майкл насчитал всего девять фигур. Приближаясь к нему, они замедлили шаг и, как любопытные птицы, наклонили головы, чтобы его рассмотреть. В этих взглядах было что-то пугающее. Одно из существ привлекло его внимание чем-то вроде затейливого танца. Оно почти плыло по холму вниз, прячась за деревьями и снова появляясь, словно разыгрывало перед Майклом спектакль.

Они были футах в двадцати от него, когда он отступил назад и поскользнулся на пропитанных влагой листьях. Звук собственных шагов, звук падения тела на землю довели до его ума одно подсознательное наблюдение, которое ему никак не удавалось воспринять рассудком.

Они не производили никакого шума.

Их шаги по мокрым листьям, устилающим землю, были беззвучными. Земля не замечала их поступи. И все же Майкл не сомневался, что у них есть масса и плотность. Они не были привидениями, но не были и природными существами.

И они плыли прямо к нему.

«Убирайтесь отсюда!» - мысленно закричал он в панике, подстегнувшей его наконец к действиям. Они каким-то образом завладели его рассудком, отчего мысли у него путались. Затуманенное сознание вернуло его к той ночи, когда они ехали домой с маскарада, и он вновь вспомнил, как себя чувствовал тогда.

Теперь он понимал, что никто его на маскараде не опаивал. Он действительно ощущал сонливость и был словно под кайфом, но только после того, как подобрал Скутер. Когда он начал терять ориентацию и перестал собой владеть и позже, когда вырубился… это, так или иначе, сделали они.

Теперь, сознавая это, он стал сопротивляться. Покачав головой, он стиснул зубы и заставил себя двигаться. Сделал еще два шага назад и, пытаясь определить расстояние до дороги, поскользнулся на мокрых листьях и упал. Вытянув руку, он быстро схватился за ближайшую ветку и оглянулся назад. Уродливые женщины медлили, стоя на холме, обратив к нему вытянутые аморфные лица и смоляные глаза. Ближайшая была от него едва ли в полудюжине футов. Сердце Майкла бешено колотилось в груди, причиняя боль. Если что-то и осталось от их гипнотического воздействия, то это были лишь крохи.

– О-о… о-о, черт, - прошептал он, почти не сознавая, что губы его шевелятся.

Бесшумно, плавно двигаясь, они обступили его.

Нет. Он попытался встать, но не мог обрести точку опоры. Деревья здесь росли реже, а листья были еще мокрее. Он снова поскользнулся, ударившись коленом о камень. От пронзившей его острой боли сознание прояснилось окончательно. Теперь существа не казались ему сверхъестественными. Они были более реальными, чем что-либо, виденное им до сих пор.

А потом на его руках и плечах сомкнулись их пальцы, тонкие, как концы ветвей, и пригнули его к земле. Майкл закричал, но рот ему зажала холодная ладонь. Одна из женщин встала перед ним, а две другие держали его, не давая подняться с колен. Она, но Майклу трудно было думать об этом существе как о женщине. Нет, оно уставилось ему в глаза своими черными гляделками, в которых не выразилось ни единого чувства, ни вопроса - ничего.

Существо вытянуло палец, прикоснулось к середине его лба, а потом протолкнуло палец через его кожу и кости, не нарушая ни того, ни другого. Плоть этого существа прошла через его плоть, словно оно - призрак, но Майкл знал, что это не так. Создавалось впечатление, будто оно заполняет пространство между атомами его тела, подобно воде, которую впитывает губка.

Майкл вздрогнул; его руки и ноги конвульсивно задергались. Он почувствовал, как другие руки тоже начали проникать в его тело - через одежду и кожу. Его захлестнул ужас; в беззвучном вопле открылся рот, в глазах закипели слезы.

И опять кто-то вложил не принадлежащие ему слова в его уста.

«Тебя предупреждали, - молвило существо его голосом. - Ты принес Джиллиан несчастье. Однажды нас могло бы привлечь к ней ее счастье, а вместо этого нас привела к ней твоя глупость. Но ты по-прежнему не желаешь остаться в стороне. Что же с тобой сделать? Мы голодаем, назойливый человек, и не позволим тебе вмешиваться».

Майкл сопротивлялся. Его мышцы затвердели, их свело судорогой от насилия со стороны одного из этих монстров. Он попытался крепко сжать челюсти, но существо использовало его как куклу, вещая через него. Майкл презрительно скривил губы и прищурил глаза, выражая таким образом свое неповиновение. По крайней мере, существо управляло им не полностью.

В его сознании промелькнули тысячи образов Джиллиан. Жизненно важные моменты - как они занимались любовью на крыше библиотеки, как он смотрел на нее, идущую к нему навстречу по проходу в церкви, как не мог отважиться пригласить ее на обед в тот первый день - и сотни других, менее значительных эпизодов. Джилли спит в постели подле него, рыдает в полутемном театре, хохочет над какой-то его дурацкой шуткой. Вспоминались и менее приятные картины. Джиллиан вытаскивает из кармана трусики. Ругает его, плюет ему в лицо, кричит, чтобы он убирался из дома.

Майкл чувствовал, как сердце сжимается от жгучей боли. Он совершенно одинок. Хотя палец этой твари все еще был погружен в его череп, он заставил мышцы подчиниться воле и медленно покачал головой, с ухмылкой взглянув в глаза твари.

– Что вы сделали с моей женой? - прорычал он. Другие существа вздрогнули и подались назад. От ветерка над головой заколыхались ветви. Бесформенная женщина - та, что глубоко проникла пальцами в тело Майкла, - теперь застыла неподвижно, только слегка подергиваясь. Они были связаны этим прикосновением, созданной между ними цепью. Майкл задрожал, словно через него пропустили электрический ток. Он по-прежнему был не в состоянии управлять собственными мышцами, но ему удалось процедить через стиснутые зубы несколько слов.

– Джиллиан! Что вы с ней сделали? «Джиллиан», - снова произнес он, но на самом деле не сказал ни слова. Имя жены слетело с его губ, но говорил не он, а уродливое существо.

Смоляные глаза-впадины раскрылись еще шире.

Потом Майкл перестал что-либо видеть. Его рассудок - все его чувства - оказались под властью не просто образов, но воспоминаний, картин прожитой жизни. Эпизодов из детства, мгновений невинности и блаженства.

Но то не были эпизоды из его детства.

Они принадлежали Джиллиан.

Его сознание разрывалось надвое. Одна часть рассудка погрузилась в ужас того, что эти существа совершали над ним, в реальность их существования. Но эта часть разума почти полностью затемнялась другой той частью, которая стала сознанием Джиллиан. Джиллиан на первом причастии, одетая в нарядное белое платье, очень напоминающее свадебное. Отец говорит ей, что она очень красивая. Сложив ладони на груди и выпрямившись, она идет по проходу в церкви. Сколько раз она здесь бывала, но сегодня храм кажется таким огромным и величественным. Вдруг она замечает, что идет не в ногу с другими девочками. Тихонько фыркнув, она ускоряет шаг.

Она со смехом бросает снежки в Ханну. Лицо младшей сестры покраснело от холода и смеха; сестры знают, что к их приходу мама приготовит им горячее какао.

Седьмой класс; она танцует, и сердце ее трепещет. Звучит старая мелодия - из тех, что любят ее родители. Но это не имеет значения, потому что ее приглашает Билли Маркус - самый симпатичный паренек из класса, ее кумир с самого детского сада. Он немного смущен и нерешителен, и, хотя словами всего не выразить, в этом есть что-то чудесное. И она взволнована.

Они с отцом и Ханной строят песчаные замки в Огунките.

Они сидят на заднем крыльце, лакомясь домашними шоколадными пирожными с орехами, и смотрят, как огненный шар августовского солнца уходит за горизонт.

Бесконечная автобусная поездка в Чикаго в том году. Быстро сменяющие друг друга незнакомые виды новых городов. Вечереет, и автобус грохочет всю ночь; ее голова стукается в окно, пока она пытается уснуть. Люди шумливые и забавные, и непривычная ночная жизнь на автобусных вокзалах. Так далеко от дома она еще не уезжала, а ей хочется путешествовать дальше и дальше, все ехать на автобусе, пока не проедет все города на свете.