Посмертное слово - Энн Грэнджер

— Не нужен мне никакой психолог. Сама вспомню, что видела, а потом забыла! — прошептала Мередит в темноте.

Рядом пошевелился Алан:

— Мередит, как ты?

— Нормально. Сама с собой разговариваю.

— Приснился страшный сон? — Он приподнялся на локте. — Сейчас принесу аспирин.

— Ну да… Не о чем беспокоиться. Аспирин мне не нужен. У Эрни снова была голова — в моем сне.

— Эрни больше нет, можешь забыть его. Ты уже все рассказала инспектору Крейн. Пусть она дальше всем и занимается. Тебе больше не нужно ни о чем беспокоиться.

«А я беспокоюсь, — подумала Мередит. — Беспокоюсь!» Но Алану она ничего не сказала.

Уинн зашла к ним на следующий день, сразу после завтрака.

— Как она сегодня? — участливо спросила она и с видимым напряжением добавила: — Нашли они что-нибудь?

На ней были те же мешковатые брюки, что и вчера, но вместо канареечно-желтого свитера она надела другой, серовато-желтый, связанный сложной вязкой и украшенный разноцветными шерстяными помпончиками.

Ее уютный внешний вид не обманул Маркби.

— Уинн, как вы думаете, сказал бы я вам что-нибудь, зная о ваших связях в мире журналистики? Если бы, разумеется, я что-то знал, а я, кстати, ничего не знаю! В любом случае сейчас еще рано. Ну а Мередит… Спала плохо, но утром ей лучше. Входите, сами увидите.

Уинн прошла в прихожую. Нимрод, который топтался у нее за спиной, увидел, что хозяйка идет в гости, и, стремглав пронесшись мимо нее, побежал на второй этаж. Уинн извинилась за своего любимца, напомнив, что кошки любопытны по натуре. Маркби повел ее на кухню, где Мередит пила последнюю чашку кофе.

— Насчет кота не волнуйтесь. Не такая я плохая. Я выпила кофе с кукурузными хлопьями, так что вряд ли мне хуже.

Мередит болезненно улыбнулась.

Уинн присела за стол и облокотилась о него, словно желая придать Мередит уверенности:

— Вы очень смелая. Та бойкая молодая женщина вчера наведалась ко мне сразу после того, как ушла от вас.

— А, инспектор Крейн! — проворчала Мередит.

— Она действует вполне профессионально.

Наступило молчание; в воздухе повисла недосказанность; ясно было, что они с Уинн обе думают об одном и том же. Уинн отважилась облечь свои мысли в словесную форму:

— В наши дни они выглядят по-другому, правда? Я о женщинах-полицейских. На моей памяти в полиции служили весьма… крепкие особы, и одевались они совсем не модно.

— То же самое с полицейскими-мужчинами, — согласилась Мередит. — Они становятся все моложе и моложе. Разве не так?

— Совершенно верно, милая. Инспектор Крейн показалась мне весьма энергичной особой. Не знаю, что о ней подумают в деревне.

Маркби откашлялся и довольно робко осведомился, не означает ли это, что он — безобидный старый чудак, у которого давно закончился срок годности, и его пора отправлять на покой?

Обе женщины поспешно заверили его: конечно же нет.

— Спасибо и на том, — улыбнулся Маркби. — А то я уже забеспокоился.

Вернулся Нимрод; видимо, он успел обследовать весь дом. Он подошел к хозяйке и устроился у ее ног. Мередит попробовала наладить с ним отношения. Кот дернул здоровым ухом, отчего вид у него сделался мрачный, и никак не отреагировал.

— А теперь серьезно, — продолжала Уинн. — Я пришла, чтобы сказать вам… вижу, что вам действительно лучше. Инспектор попросила меня присмотреть за Кевином Берри. Я обещала, что утром схожу к нему домой и проверю, как он там. Надеюсь, он справляется.

— Уинн, извините… Это я предложила вас. Надеюсь, вы не против, — сказала Мередит, словно извиняясь.

— Конечно, я не против! Мне просто интересно, справлюсь ли я. И… мне, конечно, страшно неудобно просить вас, особенно после всего, что вы пережили, но все-таки не сходите ли и вы со мной? — Уинн испуганно покосилась на Алана. — Скорее всего, вы не хотите, и, наверное, у вас другие планы, а может, вы просто хотите спокойно посидеть дома. Но у вас есть опыт общения с людьми, потерявшими рассудок от горя. У меня тоже есть такой опыт, но в другом смысле. Я привыкла расспрашивать несчастных, вытягивать из них все подробности.

Нимрод встрепенулся.

Мередит подумала: наверное, с ее настроением для нее хуже всего сидеть дома и ничего не делать. С другой стороны, Кевин напомнит ей об Эрни, поэтому ей сейчас совсем не хочется его видеть. Но все же ведь именно она некоторым образом подставила Уинн! Она поступила по отношению к Уинн не вполне справедливо; по крайней мере, сначала надо было узнать мнение самой Уинн. И теперь ее долг — поддержать соседку. А может быть, при виде Кевина призрак Эрни испарится.

Мередит быстро посмотрела на Маркби:

— Какие у нас планы на сегодня?

— На утро — никаких. По-моему, некоторое время нам с тобой придется никуда не выезжать из деревни — вдруг полицейским понадобится что-то уточнить в наших показаниях. Но дом Берри находится в деревне. Так что тебе решать. Если считаешь, что можешь туда пойти, иди. А я, если не возражаешь, останусь дома. Хочу позвонить Бэзилу, ввести его в курс дела. Увидимся дома!

— У меня предложение получше. Я угощаю вас обоих обедом в «Королевской голове»! — воскликнула Уинн. — Да, да, и не спорьте со мной! Это самое малое, что я могу для вас сделать!

Она положила ладони на столешницу и привстала. Нимрод подошел к двери, задрал обрубок хвоста и выжидательно посмотрел на хозяйку.

— По-моему, он начинает к вам привыкать, — заметила Уинн, хотя трудно было понять, на чем основан такой оптимистичный вывод. — Мередит, как только будете готовы, постучите, и я выйду!

«Как только я буду готова…» — мрачно подумала Мередит.

— Если не хочешь идти, так и надо было сказать, что не хочешь. — Алан пытливо смотрел ей в глаза. — Давай я сам схожу к Уинн и скажу, что ты передумала?

Мередит горделиво выпрямилась:

— Нет. Я обещала, что пойду, значит, пойду. Все будет нормально. Я даже некоторым образом чувствую себя обязанной. Надо выразить Кевину свои соболезнования и убедиться, что с ним все в порядке. Что ты расскажешь Бэзилу?

Поморщившись, Алан отодвинул стул и закинул руки за голову. Стул снова с глухим стуком поехал вперед, и он облокотился о стол.

— Сыграю по слуху. Я собирался попросить его организовать мне встречу с Лоренсом Смитоном. Да, в Парслоу-Сент-Джон я больше не имею права никого расспрашивать. Но съездить в Камбрию мне никто не запрещал. А ты можешь поехать со мной. Где-нибудь переночуем.

— Когда? — спросила Мередит.

— Все зависит от Бэзила и Лоренса, если Лоренс вообще захочет меня видеть. А это, в свою очередь, зависит от того, как он сейчас относится к Оливии. Кроме того, возможно, в силу своего состояния здоровья он не захочет, чтобы какой-то чужак донимал его расспросами о прошлом. — Алану стало как будто немного стыдно. — Я вовсе не утверждаю, что согласен с Уинн. Просто не люблю останавливаться на полпути. Я начал расспросы здесь, но они ни к чему не привели. Тем не менее мне бы хотелось довести дело до конца и со спокойной душой от всего отмежеваться. Надеюсь, Уинн оценит мои усилия. Я обещал Крейн, что не стану путаться у нее под ногами, и не стану. Я веду, так сказать, персональное расследование, ради любопытства. Подобно Нимроду, я хочу знать, что прячется за каждой закрытой дверью. Дурная привычка, но, боюсь, она въелась в мои плоть и кровь.

— Кстати, об Уинн. — Мередит отодвинула свой стул. — Если уж надо сходить к парню Берри и сыграть роль доброй самаритянки, лучше поскорее с этим покончить. В полдень увидимся в пабе.

Берри жили на отшибе, точнее, уже за пределами деревни. К их дому вела длинная узкая тропинка, изрытая колеями. Другого жилья поблизости не было, вокруг раскинулись поля. Когда Мередит и Уинн подошли поближе, у них создалось впечатление, что дом не построен, а скорее вырос из земли. Впечатление создавали старые темно-коричневые стены, соломенная крыша, вся в прорехах — явно погрызена мышами — и тоже побуревшая от старости. Фундамент порос мхом.

Не разбили Берри и сада в общепризнанном смысле слова. При доме имелся довольно большой участок, но он являл собой печальную картину: где не высились заросли бурьяна и крапивы, там теснились всевозможные старые транспортные средства. Рядом со старой каретой скорой помощи без колес, стоящей на кирпичах, ржавели две легковушки, чуть дальше желтая двуколка жалостно задрала к небу оглобли.

— По-моему, Эрни подрабатывал еще и сдачей металлолома, — заметила Уинн.

Мередит показала на двуколку:

— Похоже, она в лучшем состоянии, чем все остальное!

Они подошли поближе, старательно глядя себе под ноги.

И все же их застали врасплох: из двуколки, грозно кудахча и топорща перья, на них вылетела курица. Она плюхнулась на землю и засеменила прочь, гневно клокоча. Курица просеменила к своим товаркам, которые клевали червей под деревьями. Заглянув в двуколку, Мередит с омерзением вскричала: