Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 4 - Стас Кузнецов

по другую сторону от входа. От арки исходила какая-то энергия. Я чувствовал, что это как раз то, что мы искали. Но арка, на вид, казалась совершенно обычной, только слегка неуместной в этой пещере.

Однако от моего прохождения сквозь неё что-то всё-таки изменилось. Над аркой загорелась надпись. Прочесть её я не мог, зато гномы смогли это сделать.

— Входи, если сможешь!

— Что это значит? — спросил я.

Гномы с недоумением переглядывались, пощипывая себя за бороды.

— Я знаю про эту арку, кажется… — робко подал голос Дарин. — Это вход в спасай пещеру. Говорят, наши предки построили эту арку на случай войны с людьми. Она появляется, если гномы нуждаются в защите, точнее, если дети и женщины нуждаются в ней.

— А как это — смочь войти? — поинтересовался я.

— Не знаю, — честно признался Дарин.

Я стал усиленно думать. Но, как назло, от моих усилий становилось только хуже — ничего путного в голову не лезло. Голова была пустой и такой тупой, что аж самому тошно делалось.

Но ведь гномы как-то вошли в эту распроклятую арку, а у них не семь пядей во лбу.

— Может, войти получится только у гномов, — я задумчиво потер отросшую за время наших скитаний на ковре бороду, машинально отметил, что пора бы побриться.

Орин с Торином сделали шаг в арку одновременно. Было видно, что оба гнома испытывают суеверный ужас, но храбрятся, больше затем, чтобы не ударить в грязь лицом друг перед другом. Они прошли через арку. И опять ничего не случилось, только надпись над аркой изменила свой цвет из жемчужного, на частично красный, частично синий.

— Вам хода нет, — прочитал Дарин.

Гномы стали пробовать поочередно входить в арку. Но тщетно — арка писала, что не пустит никого.

Но ведь арка пустила Большетопов, пустила она и Длиновласов. Что объединяла эти два клана? Только одно — наличие детей и острое желание уберечь их от войны. Они просили защиты. Нам же никому защита была не нужна. Вот почему арка нас не пускала — нам всем здесь не грозило никакой явной опасности.

Я понял, что мы точно не сможем войти в эту арку, потому что она создана только для защиты. Тогда нужно сделать так, чтобы Длиновласы и Большетопы сами захотели выйти к нам.

— Я ничего не понимаю, если говорить начистоту, — первым, не выдержав, горячась, заговорил Торин. — Ваша светлость, Эрик, зачем, скажите на милость, мы пытаемся пролезть в это игольное ушко?

— Мы тоже присоединяемся к непоняткам Торина, — подхватили и другие гномы

— Я уверен, что кланы Большетопов и Длиновласов не погибли.

— Но мы своими глазами видели тела Большетопов, — возразил Дарин.

— Большетопы были живы, просто глубоко уснули. А когда проснулись, решили сделать вид, что погибли и уйти из этих пещер, подальше от войны, чтобы сохранить своего ребёнка. Но об этом узнали как-то Длиновласы, и решили сделать так же, инсценировав свою гибель, но с той же целью — защитить своё потомство.

— Вот значит, чего удумали, — почесал затылок Орин. — Но зачем Длиновласы нас-то так подставили?

— Могу предположить по двум причинам: первая — они действительно верили, что вы желаете на них напасть и как будто упредили удар. Вторая — расчет был на то, что это поможет остальным осознать наконец-то последствия войны — не гномье единство, а гибель всех кланов.

— А ведь их правда, но вот только почему они с нами не поговорили? — запричитал Кегворт.

— Известно почему, мы же друг с другом говорить отказывались…

Гномы сокрушительно закачали головами.

— Что же теперь, мы навеки будем разделены этой вот аркой⁈ И не собрать нам листов в единую книгу.

— Нет, этого не будет, — твердо ответил я.

Кое-что в моей башке наконец-то стало проясняться. Всё-таки порой хорошо проговорить какие-то факты вслух. Именно затем Шерлоку, видимо, нужен был Ватсон.

Интересно было, что всем гномам арка писала, что хода им нет. А мне, если сможешь, то войди.

— Фил, Томаш, пройдите через арку, пожалуйста, — решил проверить я свою догадку.

Фил с Томашем, пожав плечами, прошли через арку. Гномы прочли всю ту же надпись: «Вам хода нет!». Значит, дело было не в том, что я человек.

Я снова прошел через арку, и мне она выдала: «Если сможешь, то войди!». Теперь разночтения были замечены и остальными.

— Что сие значит, ваша светлость, Эрик? — спросил Торин.

— Что я могу войти, но для этого мне нужно, смочь это сделать, — ответил я.

Гномы стали набрасывать идеи, как мне смочь. Предлагали сразиться с самым сильным гномом и победить его, или сразиться одновременно с пятью гномами, или пошвырять тяжелые камни.

Я лишь кивал головой, понимая, что речь не о том. Нужно было понять, почему на меня арка реагировала иначе, чем на Томаша и Фила, чем я отличаюсь от них. А отличался я лишь одним — даром богини жизни Аве. Я был защитником жизни, у арки были те же функции, что и у меня.

— Дарин, а эта арка гномам случайно не в дар от богини жизни Аве была дана? — спросил я.

— Да, так было писано на стенах, — подтвердил Дарин. — Что Аве подарила арку гномам в спасай пещеру, когда гномы преподнесли ей в дар прекрасную диадему.

Я кивнул. Итак, всё дело было в том, что у нас с аркой одно предназначение — спасать жизни. Но арка всё равно от меня защищалась и не давала просто взять и войти, а хотела, чтобы я что-то для этого смог сделать. Нет, не сделать… Что-то другое ей требовалось.

Я ходил кругами пытаясь найти выход. Гномы притихли, перестав фонтанировать идеями, и смотрели на меня, как на какое-то чудо природы. Но я был просто человеком.

И тут до меня дошло. Да, я защитник жизни, но и при этом, я всё же просто человек со своими слабостями, а значит, и опасен, как любой человек. И арка чувствует эту опасность от человека.

— Я понял, — довольно улыбнулся я. — Я смогу войти в арку и приведу сюда Большетопов и Длиновласов.

С этими словами я обернулся в сокола.

Однако, в пещере сокол чувствовал себя не в своей тарелке. Мне с трудом удалось утихомирить птичью панику. И только после этого,