Девианты (СИ) - Беннетт Натали

— Приведу Девида к тебе живым. Мы все еще сможем вместе покончить с этим, — добавил более спокойным тоном.

— Хорошо. Я поеду.

— Хорошо? — спросил с недоверием.

— Ага, хорошо. Это самое лучшее для малыша «Д», ведь ты только что обещал привести Девида ко мне. А теперь, лишил всех аргументов прежде, чем успела их привести.

Не стала отыгрываться на его эмоциях. Для Рома такое — редкость, и это было бы неправильно по многим причинам, поэтому остроумно вернула его обратно в комфортную зону. Становилась довольно хороша в этом.

— Кали, — он взглянул на меня совершенно иначе, и я сразу поняла, что это значит.

— Ром, — ответила, притворяясь, что ничего не понимаю, но безуспешно.

Весь залитый кровью, он только что прикончил человека у меня на глазах, но никогда еще не выглядел так чертовски здорово. Не думаю, что когда-либо хотела его сильнее.

— Встань и развернись. Хочу, чтобы ты нагнулась над этим гребаным столом.

Глава 33

Калиста

Это было мучительно напряженно. Я — полностью обнажена.

Он находился у меня за спиной на коленях, погрузив язык в киску, а рукоять ножа входила и выходила из моей попки.

Один раз я уже кончила. Отстранившись, он впился зубами в правую ягодицу. Прикусив губу, подавила стон. Нож исчез, и вместо него появилось нечто влажное.

Оглянувшись через плечо, увидела, что Ром занес свежепорезанный кулак над моей задницей, позволяя крови стекать в щель. Уже от одного этого зрелища могла бы вновь кончить.

— Ром, поспеши, — толкнувшись навстречу, почувствовала, как от возбуждения сжалась киска, когда его ониксовые глаза посмотрели в мои. — Можешь снять рубашку?

Безупречная ухмылка, излучающая дьявольскую жестокость, исчезла, когда парень сдернул с себя окровавленную рубашку и бросил на пол. Я упивалась этим буйством татуировок на теле, сожалея, что не обращена в противоположную сторону, дабы иметь возможность прикоснуться к изображению зловещего черепа.

Он приблизился ко мне сзади, проводя окровавленным кулаком вверх и вниз по члену, прежде чем раздвинуть мои ягодицы и без малейшего предупреждения ворваться внутрь. Резкое давление — просто ошеломляло. Я была настолько переполнена, что, казалось, разорвусь пополам.

Задохнувшись от крика, ухватилась за стол, чтобы не упасть. Ром обхватил меня за горло, держа вертикально, а другой рукой приподнял мою ногу и перекинул через свою руку, оставив балансировать на одной.

Он навалился на меня. Член вонзался в мою задницу так, будто она провинилась перед ним, а это — наказание. Кровь довольно быстро запеклась, и теперь все, что чувствовала, — это каждый твердый дюйм члена, входящего внутрь и наружу. Была агония, мучительная боль, которую заставлял испытывать лишь он.

— Черт, Ром!

Так сильно вцепилась в его запястья, что проткнула кожу ногтями.

— Повтори еще раз, — прошептал мне на ухо, целуя шею.

— Ромеро, — простонала, когда мужчина увеличил темп, вынуждая меня содрогаться и вскрикивать.

— Поиграй с моей киской, малышка. Прикоснись к тому, что принадлежит мне.

Моя рука тут же очутилась между раздвинутых ног. Просто чудо, что удалось сконцентрироваться. Трахала себя пальчиками, пока он овладевал моей задницей.

— Ты ощущаешься так ох*енно круто. Это навсегда останется моим, — прорычал он, прикусив мне плечо и вколачиваясь еще сильнее.

— Твоя, все полностью твое, — соглашаясь, ощущая, как во мне разгорается пламя.

Хватка на горле усилилась, и мужчина впился пальцами мне в бедро. Почувствовала, как твердый пресс прижимается к моей спине. Сдвинув пальцы на клитор, стала поглаживать круговыми движениями.

— Ср*нь господня, Ромеро! Я…

Вцепившись руками в его запястья, изо рта полились нечленораздельные фразы, вперемешку со шквалом безудержных стонов. Увидела оттенки цветов, о существовании которых даже не подозревала. Ощущения были настолько прекрасными, что заплакала, пока кончала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кали, — услышав его смех — открыла глаза.

Прислонившись головой к груди Рома, вообще пропустила момент, когда он кончил, и теперь последствия стекали вниз по заднице. Мужчина приподнял меня и обнял за талию.

Медленно повернувшись в объятиях, прижалась щекой к его влажной груди и закрыла глаза. Когда, наконец, взглянула на него, то нежно поцеловала в губы.

Пребывая в его крепких руках, вспомнила о том, что временно отодвинула на задний план. Требовалось осмыслить услышанное и задать вопрос, на который уже знала ответ, поскольку это все, имело огромное значение. Однако, перво-наперво, мне было необходимо убраться из проклятого Иерихона.

— Готов к сожжению храма?

Тихий смех стал единственным ответом, который требовался.

***

Все вместе, мы наблюдали, как пылает церковь. Иоанн с делегатами горели вместе с ней.

Его искалеченное тело зафиксировали с помощью навесных замков у парадного входа. Кровля жалобно заскрипела и сместилась, когда часть старинного сооружения обрушилась. Огненные всполохи взметнулись в темнеющее небо, как символ нашей победы. Конечно, у нас еще не было никаких сведений ни о другом епископе, ни о Девиде, но все же, событие — весьма значительное.

— Ромеро, а кто твой настоящий отец?

Взгляд мой был устремлен прямо вперед, даже не думала, что он ответит.

— Девид произвел меня на свет, но этот жалкий кусок дерьма, никогда не станет мне отцом. Как и тебе.

Краем глаза заметила, что Гримм неловко переминался рядом.

От этого, резко обернулась, чтобы встретить пристальный взгляд.

— Это Брок.

Что?

— Брок, кто?

— Твой отец, — спокойно произнес он.

— Каннибал? Гримм… тогда получается…

— Я твой сводный брат, — отрезал Гримм.

Что за херня?

Это было вовсе не то, что ожидала. Предполагалось, что Ромеро признает Девида своим отцом; доказательство тому — поражало воображение. Девид же обнимал его, а сукин сын всегда обнимался лишь с родными сыновьями. Он никогда ни одного мужика не подпускал к себе так близко, предварительно хорошенько не проверив. Именно поэтому объятия всегда так раздражали меня.

Ром — выходец из Ордена. Он и Гримм не являлись родными братьями, а Брок, несомненно, — отец Гримма, что возвращает нас к Девиду.

Наиболее явный и тревожный сигнал — факт, что он вообще сумел покинуть Орден, а такое мог бы позволить лишь Девид. Любой другой человек был бы уже трупом, но Ромеро — его сын, а сыновья Девида были для него, считай, на вес золота.

Они не были близки с Броком. Иоанн говорил ему, что отец гордится им… ссылаясь на Девида… именно это стало для меня решающим аргументом.

Ромеро — хозяин Бесплодных пустошей. Он силен и смертоносен. Он — все, из-за чего Девид мог бы обоссаться от радости, ибо Ром — его сын.

Мозг готов был взорваться. Ромеро творил множество нравственно-сомнительных вещей, но знала, что он никогда бы не прикоснулся ко мне, если бы я была его сестрой. Никогда не задумывалась о возможности того, что мой настоящий отец — чертов каннибал. Либо, что человек, которого считала своим отцом — вообще не имел ко мне никакого отношения, а причина всего — кто была моя мать.

— Это… это…

— Слишком сложно воспринять, знаю. Почему бы тебе и Арлен не отправиться с Гриммом? Нам пора идти, а тебе, насколько понимаю, необходимо пространство.

Взглянув на него, не знала, что сказать.

Все мы начали расходиться, оставляя позади пылающую церковь.

Ромеро молчал, провожая меня к пассажирскому месту во втором джипе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я люблю тебя. Просто подумала, что тебе следует знать, — тихо произнесла.

Мне не требовался какой-то особенный момент или сверкающие звезды, и я, вероятнее всего, надеру ему задницу, если он попытается устроить ужин при свечах, поэтому, что может быть лучше, чем настоящее время?