Комбат - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старший лейтенант сделал отмашку рукой, и перед боевиками, стоявшими у дороги, вздыбилась каменистая земля от автоматных очередей десантников. Последовал приказ Макарьева через мегафон:
– Всем оружие на землю! В случае невыполнения приказа открываем огонь на поражение!
Горцы бросили автоматы, отошли к склонам холмов. Голубятников взглянул на бородача в папахе:
– А теперь, уважаемый, ваша очередь. Твоя и тех, кого ты вывел на дорогу. Ну?
Послышался звук падающего на асфальт оружия. У самого бородача не было автомата, лишь кинжал в ножнах. Голубятников вырвал клинок из ножен и бросил за спину:
– Ну что? Ты по-прежнему убежден, что мы не разоружим вас? И то, что воин никогда не бросает оружия? Значит, ни ты, ни твои люди не воины. Так какого черта вы устроили здесь спектакль? Если воевать, то воюйте, а не стройте из себя шутов, джигиты. Пошли вон!
Злобно сплюнув на асфальт, бородач первым быстро пошел с дороги, за ним двинулись остальные. Солдаты Раневича собрали трофейное оружие. И тут один из местных, молодой, еще безбородый парень, рванулся к одной из боевых машин десанта. В руке он держал бутылку с зажигательной смесью. Парень бежал к машине и что-то кричал. Раневич поднял автомат и дал очередь. Пули автомата старшего лейтенанта, попав в ноги парня, заставили его упасть. Бутылка разбилась, смесь воспламенилась. Огонь перекинулся на одежду юнца. Горцы смотрели на горящего соплеменника, ничего не предпринимая. Спасли жизнь поджигателю боевых машин российские десантники, накрыв тело куском брезента. Сбив пламя, подошедшие медики оказали юному боевику медицинскую помощь.
Стрельцов, наблюдавший за инцидентом с мужчинами, вышедшими на дорогу, не видел, как Раневич выстрелил по пацану, – лишь услышал очередь и увидел живой факел, быстро потушенный солдатами первого взвода. Поэтому он вызвал друга:
– Рыбак! Я – Стрелок!
– Я – Рыбак! – ответил Раневич.
– Что у тебя там произошло?
– Потом расскажу.
– Кто стрелял по духу?
– Я.
– Да? Молодец, а с чего это? И почему он вспыхнул, как ведро с бензином?
– Я же сказал, потом расскажу!
Раневич отключился. Стрельцова вызвал командир батальона:
– Стрелок, почему забиваешь эфир?
– Хотел прояснить обстановку внизу.
– Слушай приказ: в 18.20 продолжаем движение в том же порядке, что и до этого рубежа. Режим прежний.
Голубятников вернулся в командно-штабную машину. Бойцы заняли места на броне БМД, взвод Стрельцова перестроился, и ровно в 18.20 под крикливые визги пришедших в себя местных бандитов колонна усиленного парашютно-десантного батальона продолжила движение к конечному пункту марша. Связисты доложили, что на частотах батальонных средств связи начали работать неопознанные радиостанции. В эфире звучит местная музыка, сменяющаяся отборным матом и угрозами уничтожить всех, кто посмеет напасть на независимую и свободную Ичкерию. Командир сводного полка полковник Семенов приказал подразделениям перейти на запасные частоты, но это помогло мало. Впрочем, помехи в эфире не влияли на управляемость колонн. А орать местные моджахеды могли сколько угодно.
В 21.10 колонна, более не встретившая на своем пути ни заслонов, ни агрессивно настроенных боевиков, вышла по предгорью к лощине, окруженной холмами. Подразделения, рассредоточившись по лощине, выставили охранение, оборудовали позиции круговой обороны. Личный состав поужинал. Наступила ночь. Прошла она на удивление спокойно, без каких-либо провокаций со стороны воинственно настроенных отрядов горцев и без происшествий. Последняя более-менее спокойная ночь для усиленного батальона подполковника Голубятникова и всего сводного полка полковника Семенова, рассредоточившихся в километре от условной линии административной границы между Ингушетией и Чечней, в тридцати километрах от Грозного.
11 декабря 1994 года.
Подъем батальону был объявлен в 6.00. После завтрака личный состав занялся сворачиванием лагеря. И в 9.00 колонна продолжила марш, сохраняя прежний походный порядок. Спустя полчаса начальник головного боевого дозора доложил о выходе к перекрестку двух дорог. Рокадная дорога, пересекавшая трассу передвижения боевой группировки, являлась административной границей между Ингушетией и Чечней. Батальон вошел на территорию мятежной республики. Пройдя перекресток, техника ушла вправо на проселочную грунтовую дорогу. Еще через полчаса командир сводного полка вызвал по связи Голубятникова:
– Лидер! Я – Титан!
– Я – Лидер!
– Колонне стой! – приказал Семенов.
Голубятников, приняв приказ, одновременно вызвал всех командиров подразделений:
– Стрела-10, я – Лидер, стой!
Колонна, сойдя с дороги, прижавшись к холмам, остановилась, не заглушая двигателей. Комбат поднялся на броню своей командно-штабной машины «Сорока». Вскоре подъехала и встала впереди и рядом командно-штабная машина полка «Чайка». Из нее вышли Семенов, незнакомый генерал, начальник штаба сводного полка и два солдата охраны. Офицеры подняли к глазам бинокли, разглядывая местность впереди.
Голубятников по давно выработанной привычке осмотрелся, прикинул, куда можно увести батальон в случае возникновения нештатной ситуации. А она здесь могла возникнуть в любой момент, что через некоторое время и подтвердилось. Используя афганский опыт, Голубятников приучил механиков-водителей при остановке не сближаться с другой техникой менее чем на тридцать метров. Это давало возможность маневра. Увидел лощину справа, там под прикрытием холмов батальон в случае необходимости вполне мог разместиться и занять оборону. Определив место временного укрытия, Святослав перевел бинокль на аул, находившийся в пяти-шести километрах от стоянки командно-штабных машин. Перед аулом – брошенная тюрьма, расстояние между ними примерно километр, правее – брошенный нефтезавод. В ауле никого.
И тут комбат увидел вспышки и характерные для стрельбы системы залпового огня «Град» звуки. Он понял, что стреляет именно «Град», две установки, с территории тюрьмы. Вопрос: по каким целям они бьют? И кто управляет огнем расчетов реактивных систем? Крикнул командиру полка:
– Товарищ полковник, из тюрьмы бьет «Град»!
Но ни Семенов, ни генерал, ни начальник штаба полка никак не отреагировали на предупреждение Голубятникова. А комбат не стал ждать. Если «Град» бьет по колонне, то надо немедленно уходить. Голубятников вызвал подчиненных:
– Стрела-10, я – Лидер, приготовиться к движению в лощину справа, там разворачиваемся и занимаем круговую оборону. 9-я рота – прямо, 8-я – вправо, 7-я – в тыл. Остальные рассредоточиваются в центре лощины!
Только он успел отдать приказ, как разорвался первый реактивный снаряд. Лег он метрах в тридцати от командно-штабных машин. Голубятников бросил в эфир:
– Стрела-10, вперед!
Разорвался второй снаряд – недалеко от первого. Офицеры и солдаты «Чайки» разбежались в разные стороны. Противник, видимо, вел пристрелку вдоль дороги, поэтому и первые снаряды легли возле грунтовки. Батальон, взревев двигателями машин, рванул в лощину на максимально возможной скорости. Как только он скрылся за естественными укрытиями, реактивные снаряды начали рваться чаще. Но боевики били не по конкретным целям, а по площади. Находясь в командно-штабной машине, Голубятников повернулся к авианаводчику – приданному управлению батальона капитану-летчику:
– Срочно запроси вертолеты, пусть проведут разведку и определят координаты позиций «Градов».
То, что по дороге били две машины, уже не вызывало сомнений, так как со стороны тюрьмы было выпущено более 40 реактивных зарядов. А именно 40 снарядов может выпустить одна боевая машина залпового огня – без перегрузки, на которую у бандитов просто не было времени. Все происходило в считаные минуты. Вот уже около шестидесяти разрывов. Авианаводчик связался со своим командованием, доложил обстановку. Выслушав ответ, виновато взглянул на комбата:
– Извините, командир! Но… вертолетов не будет.
– Как это не будет? Какого черта? – воскликнул Голубятников. – Что у вас на базе происходит?
Капитан пожал плечами:
– Я не знаю! Но мне передали…
– Да мне плевать, что тебе передали! И вообще, валил бы ты отсюда, летун, вместе со своей долбаной авиацией! Она у вас что, только начальство таскать может?
– Я-то при чем, товарищ подполковник?
– При чем? Скройся, чтобы я тебя не видел! Не зли!
– Но я…
– Закройся! Сиди мышью, пока не выгнал из машины.
Между тем в течение 3–5 минут батальон полностью развернулся. Оставив технику внизу, бойцы рот поднялись на холмы, заняв круговую оборону. Они действовали быстро, даже очень быстро в сложившейся ситуации. В полной мере давала знать о себе подготовка в полку. Голубятников также выскочил из «Сороки», поднявшейся по склону одной из вершин. Упал на укрытие, поднеся к глазам бинокль.
