Анафема в десятый круг - Алёна Лепская

Я смотрел на неё в этом затыкании временного континуума и не представлял, как сказать ей это, как объясниться.

― Вик, я не знаю, что тебе сказать.

― Не нужно много слов чтобы сказать правду. ― бросила она мне мою же реплику. Чёрт! Я зажмурился.

― Правду… Хорошо. Я аффективный психопат. Как тебе такая правда?

Не было и тени шанса на то, что она не в курсе, что это за дерьмо такое, чем оно выражено и чем опасно. Открыв глаза, я полностью был готов увидеть, как она уходит. Она молчала, в окно я видел, как она отстранила телефон от уха и сжала переносицу.

Я не дурачился, я сказал правду, я болен аффективно-лабильной психопатией. Отличаюсь повышенной раздражительностью, постоянным пребыванием в состоянии психического напряжения, взрывной эмоциональной реактивностью, доходящей до неадекватных приступов ярости. Я требователен к окружающим, крайне эгоистичен и самовлюблен. Я превосходный актёр и лжец. Люди с моим диагнозом чаще всего добиваются успеха. Я недоверчив и подозрительно отношусь к окружению. Мне чужды такие понятия, как угрызение совести, стыд и сострадание. Очень часто впадаю в состояние дисфории ― злобной тоски. Я упрямый, неуживчивый, конфликтный, скрупулёзный и властный. В общении груб, а в гневе ― убийственно агрессивен. Я реально способен наносить жестокие побой и серьёзные травмы, и вряд ли я остановлюсь даже перед убийством. Моё аффективное поведение происходит на фоне суженного сознания. В некоторых случаях злобность взрывчатость смещаются в сторону застойных влечений: пьянство, бродяжничество, азартные игры, сексуальные излишества.

Я не помню момента, когда всё резко изменилось. Его не было, это был долгосрочной период интеграции. Но я помню, когда осознал, что мог бы убить. И меня это не пугало. Более того мне это нравилось. Я ощущаю мощнейший прилив сил, при мыслях что мог бы отнять у кого-то жизнь. Мне нравится смерть. Моя меня не интересует, я не суицидник там или ещё чего, нет. Смысл не в этом. Мне нравится видеть смерть. Я восхищаюсь этим неукротимым, непобедимым фатумом… смерть восхищает меня. Когда мне делали все эти операции, я долго пробыл в клинике, я много раз наблюдал как умирает человек, видел это мгновение когда душа покидает его тело, сердце замирает, дыхание, всё. Изящная подобно самому тонкому искусству, смерть безапелляционная сила ― сила богов. Смерть ― это абсолютный эквивалент власти, в моём сознании.

Да, вот такой я моральный урод, ничего не поделать. Я только снаружи красив. Внутри я великий и ужасный. Я мог бы стать прирождённым киллером, или убийцей, хладнокровным и расчётливым, вторым неуловимым Зодиаком, но стал поэтом. Мог бы изучить экономику и финансирование, и стать акулой бизнеса, но стал писать музыку. Мог бы убить её, чтобы предотвратить два года конфронтации с самими собой, но…

Я по сей день отмечаю дни календаря, приближая дни освобождения, в ожидании встреч. И когда это случится, я уже не буду жертвой. Я не умею прощать. Я хочу кровной вендетты, хочу мести и возмездия, и я не боюсь гореть в огне за это. Но смогу лишь посмотреть в глаза, каждому, и гореть изнутри от этого. Ведь мне не показалось. Она меняет меня. И она никогда не увидит меня такого. Мне мало этой жизни, и следующей тоже, мне никогда не будет достаточно её. Я буду вести её здесь, а она отведёт меня за собой потом. Навечно. Потому что, не будет никогда её в плене огня, ангелам не место в аду.

Вот и кто я после этого? Жертва? Убийца? Маньяк? Я просто спятил, вот и всё.

Она не услышит слов о любви, не потому что я не верю в любовь. Я могу видеть это, видеть, как все вокруг влюбляются, все кроме меня. Я просто не умею любить, то что я испытываю к ней ― одержимость. Нездоровая и чертовски опасная. И теперь, когда до неё дойдёт это, лишь вопрос времени. Если она отыщет истоки, если она узнает, что случилось два года назад она убедится в этом. Но я солгал. Она не уйдёт и не сбежит. От меня у неё только одна дорога ― смерть. Вопрос лишь в том, для кого из нас эта смерть будет концом, а для кого убийством.

Но конечно же я могу быть хорошим парнем, если хочу. По сути всё, что для этого нужно, лишь знание как ведут себя хорошие парни, и чуть-чуть актерского мастерства.

― Что ж… это многое объясняет. ― хмыкнула она, ― Нет, это конечно бессомненно дерьмово, и…

Она тараторила, она была в грёбанном шоке, но всё ещё оставалась там, где стояла. Какая-то часть меня, та, что самая разумная, кричала ей: «беги!!!». А я не мог представить, что будет, если она вдруг услышит этот крик.

― Вот только, я не совсем догоняю Раф, за кого ты меня принимаешь? ― сказала она достаточно зло, ― Так, на минуточку, Раф, я тоже не мать её мисс-совершенство. И если честно… я не верю тебе. Ты знал, что из-за этого я никуда не уйду, не мог не знать. В чём настоящая причина? ― потребовала она.

У меня не было ни малейшего предположения, по какому принципу работает её интуиция. Потому, что причина и вправду лежала куда глубже, истоки были не на поверхности. Я бросил трубку. Не выдержав, я со зла швырнул смартфон в стену, напугав секретаршу на ресепшене. Я тяжело дышал, чувствуя, как темнеет в глазах, как всё размывается и фокусируется вновь синхронно с пульсацией в голове. С каждым ударом сердца, зрение шло на спад. Моя ремиссия становилась под громадный вопрос. Столкнуться с моей грёбанной аффективной ипостасью, если всё полетит к чертям собачьим, она не готова! А я отдавал себе отсчёт, что я не совсем в порядке сейчас. Мне стоило предупредить её, что не стоит будить во мне зверя. Эта тварь итак редко когда высыпается.

Я крутил ситуацию в голове, то и дело пытаясь найти из неё выход, и по всему получалось, что мне придётся его убить, чтобы сохранить истоки в тайне. Кроме этого, у меня нет ни малейшего представления, что делать.

― Рафаэль?

Я резко перевёл взгляд на Гетмана. Он был в шаге от меня, и смотрел на меня подозрительно. Я провёл ладонью по лицу, и выставил на него указательный палец.

― Я в норме.

Я не был в норме, ни на грамм, я просто ушёл оттуда. Я всё ещё думал, что когда выйду из здания, то её уже не будет. Где-то на краю сознания, фантазия уже рисовала мне Вику спешно собирающую вещи, чтобы уехать в своё завтра. Но причинно-следственная связь у этой девушки даёт серьёзную осечку. Она была всё там же, возле моей машины. Я остановился в шаге о неё, крутя ключи от машины в руке. Окинув меня хмурым взглядом, Вика молча отобрала у меня ключи. Видимо я выгляжу не лучшим образом.

Когда мы, готовились к своему сэту в баре, Вика всё равно смотрела на меня как-то странно, неверяще, но тревога охватила её взор, на ряду с печалью, картинно и драматично изогнув идеальные брови. Она казалась в отчаяние, может в ней тлела моя ложь. Внутри меня тлела ярость и мелькали расчёт. Невозможный диссонанс. Невообразимый просто. Покосившись на Ярэка, она приподнялась на носочках, потянувшись к моему уху.