Пламя и кровь - Франсуаза Бурден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты все утрируешь!
– Почти нет.
– Ты не можешь не замечать, что Крейг прямо поедает тебя глазами.
– Ну, где уж мне это заметить, я ведь круглая дура!
– Кейт, я ненавижу этого типа.
– А мне плевать! – крикнула она.
Никогда еще он не видел ее в таком гневе. Настаивая, он мог спровоцировать взрыв, который будет трудно забыть – и ей, и ему. И, однако, он невольно подумал, что причиной такой неадекватной ярости Кейт была искренняя привязанность к Крейгу.
Он догнал ее, когда она уже выходила из гостиной, и, схватив за руку, повернул к себе.
– Дорогая, пожалуйста…
Он хотел обнять ее, но она резко его оттолкнула.
– Я никогда не думала, что у нас будут ссоры, Скотт. Но это уже вторая, и по тому же поводу. Твои подозрения оскорбительны для меня, ты хотя бы это понимаешь? Я буду вспоминать о них каждый раз, входя в учительскую! Я не знаю, чего ты ждешь от меня. Может, я должна следить по возвращении из школы за каждым своим словом, чтобы, не дай бог, не разозлить тебя и не вызвать новый приступ ревности? Я не хочу так жить!
И она разрыдалась, утирала слезы кулаками, как ребенок. Обескураженный, Скотт попытался привлечь ее к себе и успокоить, но она вырвалась из его объятий. Он услышал, как она бежит по коридору, а потом поднимается по лестнице. Скотт бросился за ней, перепрыгивая через несколько ступенек. Догнав Кейт уже наверху, он обхватил ее сзади и прижал к себе.
– Умоляю тебя, – тихо сказал он, – не убегай…
Обнимая ее, Скотт чувствовал ее тяжелое дыхание, бешеный стук сердца. Он поцеловал ее в шею, за ухом, в плечо. Она была такой уязвимой, такой чувствительной, какое право он имел доводить свою жену до слез? Сквозь ткань платья он чувствовал жар ее тела, напряженные мышцы. От растрепанных волос все еще исходил аромат духов. Его внезапно охватило страстное желание. Ему хотелось овладеть ею прямо там, на верху лестницы, и он прижал ее к себе еще сильнее.
– Отпусти меня, Скотт, – холодно сказала Кейт.
Сделав над собой усилие, он позволил ей высвободиться. Она обернулась, ее лицо было замкнутым, загадочным. Поняв, что она ждет от него чего-то конкретного, он сдался.
– Ладно, – вздохнул он, – прости меня, я был отвратителен. Обещаю больше не говорить об этом.
Он заметил, как она сразу расслабилась и даже попыталась улыбнуться.
– Ты говоришь так, потому что хочешь заняться любовью?
– А еще потому, что это правда. Я свое слово держу.
– Если забудешь, я тебе напомню.
Теперь она сама подошла к нему и обняла. Скотт нагнулся, поцеловал ее, и так они долго стояли, обнявшись.
Когда он приподнял край ее платья, она только прошептала:
– Здесь?
– Все спят. И мы все-таки женаты.
Во мраке галереи ее глаза блестели, и он понял, что она не будет против.
7
«Что касается имущества, которое будет принадлежать мне на день моей смерти, я желаю, чтобы оно было разделено между моим единственным сыном Скоттом и моей супругой Амели согласно действующему законодательству, за исключением ружей, которые я завещаю моему двоюродному брату Дэвиду, и карманных часов, принадлежавших моему отцу, которые я завещаю моей сестре Мойре».
Нотариус поднял голову и обвел взглядом собравшихся. Амели сопровождали адвокат Брюс Форбс и Джон, которого она попросила поддержать ее морально. Скотт приехал с Кейт в надежде, что она утихомирит мать в случае конфликта. И наконец, здесь были Дэвид и Мойра, поскольку они были упомянуты в завещании.
– Удалось ли вам составить список имущества, которым владел сэр Ангус Джиллеспи? – поинтересовался адвокат.
– У меня есть полный список. Наличные деньги на сберегательном и текущем счетах, сельскохозяйственные угодья, приобретенные в последнее время, а также некоторая часть акций винокурни в Гриноке.
– Некоторая?
– Точные цифры указаны в документе, который я вручу каждому из вас.
– А винокурня в Инверкипе?
– Она не являлась акционерным обществом.
– А прядильная фабрика?
– Она ему никогда не принадлежала, это собственность мистера Скотта Джиллеспи, который унаследовал ее от своей матери – Мэри.
Адвокат закатил глаза, а потом с вызовом заявил:
– Я хотел бы ознакомиться со всеми документами по передаче акций винокурен, с указанием сумм, дат и уплаченных пошлин.
– Я подготовлю вам копию, – бесстрастно ответил нотариус.
– Полагаю, вы понимаете степень потрясения и разочарования миссис Амели Джиллеспи. Тот факт, что покойный супруг почти полностью лишил ее имущества, завещав все сыну, но никогда не сообщал о таком намерении, выглядит очень странно.
– Но не противозаконно.
– А это надо проверить!
– Проверяйте.
Нотариус сделал паузу и продолжил читать документы.
– В банке также находится сейф, и я вскрыл его в присутствии судебного пристава и мистера Скотта Джиллеспи. Мы насчитали в нем девять женских украшений.
– Вместе с чеками об оплате? – прервал его адвокат.
– Чеков не было.
– Если не доказано, что они были приобретены до второго брака сэра Ангуса Джиллеспи, вы должны включить их в наследство.
– Это драгоценности моей матери, – вмешался Скотт.
– У банка обязательно должен быть реестр посещений депозитария клиентами, – настаивал адвокат. – Когда ваш отец посещал его последний раз?
– В день моей свадьбы с Кейт. Он приходил за обручальным кольцом моей матери, чтобы подарить ей.
– Значит, у него был доступ к этому сейфу, когда он был женат на миссис Амели Джиллеспи. Украшения могли быть помещены туда именно в этот день и предназначены в будущем его супруге.
Ошеломленный, Скотт посмотрел адвокату прямо в глаза. Едва заметно усмехнувшись, тот добавил:
– Предварительно мы произведем их оценку.
Не глядя на Скотта, Кейт положила руку ему на запястье. Все, что касалось матери, трогало его за живое, и мысль о том, что часть этих украшений будет принадлежать Амели, вызвала у него возмущение.
– Надеюсь, вы не будете возражать? – пренебрежительно бросил адвокат. – Вы получаете такие привилегии по завещанию, что…
– Я не получаю никаких привилегий и не собираюсь их добиваться. Я уважаю вдову моего отца и не ущемлю ее прав ни на йоту. Но я считаю, что многие вопросы можно уладить полюбовно, и вы напрасно подливаете масло в огонь, мэтр Форбс.
– Мне нравится, когда в делах есть порядок, мистер Скотт.
– Они в полном порядке! – запротестовал нотариус.
– Будут, когда я все проверю по пунктам. Я вижу огромную диспропорцию между законными ожиданиями моей клиентки и этим оскорбительным завещанием.
Нотариус откинулся в кресле, показывая, что он внимательно слушает.
– Получается, – с ухмылкой продолжал адвокат, – что моя клиентка
