Из жизни начальника разведки - Леонид Шебаршин

Совершенно понятно, конечно, что информацию об исходе тысяч перебежчиков через «зеленую границу» (термин означает нелегальный переход) надо искать не за рубежом, а в первую очередь у наших пограничников и в Комитете госбезопасности Казахстана. Возможно, Бакатин сам догадается об этом. Я пояснить ему ситуацию не успел.

Прошу ответственного дежурного по ПГУ связаться с пограничным начальством в Москве и с Алма-Атой. Через полчаса выслушиваю доклад: за последние дни на советско-китайской границе были задержаны два нарушителя — китайские граждане. Они забрели на советскую территорию по хозяйственным нуждам (не уточнили, что за нужда: пасли скот, заготовляли сено, собирали дикие травы?) и были выдворены обратно обычным упрощенным порядком. Обстановка на границе совершенно спокойная. То же самое сообщает и Алма-Ата. Для надежности связываемся с Фрунзе-Бишкеком. И там все спокойно.

Резиденты тем временем указания получили, почесали в затылках: что это Центр стал так нервно реагировать на заурядную дезу? — и приступили к исполнению…

День начался энергично. Новое начальство проявляет недюжинное рвение и, кажется, хочет стать не столько примером, сколько укором для подчиненных. Впрочем, манера довольно странная: лихорадочный рывок, затем полное отсутствие интереса и новый лихорадочный, взахлеб, рывок.

Погода в Москве стоит великолепная, неярким огнем разгорается золотая осень, солнечно и тепло, полетели осенние паутинки, в открытое окно тянет ветерок, чуть-чуть отдающий дымом. Жить бы да радоваться, тем более что и напор разных дел заметно спал: дернулись и притихли, дернулись и притихли…

Спешить особенно некуда, можно пить чай, курить, неторопливо листать газеты.

Министр иностранных дел СССР Б. Панкин провел в Москве переговоры с госсекретарем США Бейкером. Партнеры договорились прекратить поставки оружия всем афганским сторонам. Советский Союз свое обязательство выполнит — на правительстве Наджибуллы поставлен крест. Американские союзники — Пакистан, Саудовская Аравия — участниками договоренности не являются, поток оружия оппозиции не сократится.

Исполняющий обязанности Председателя Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатов находится с визитом в Японии. Разведка направляла ему материалы к этой поездке.

Премьер Украины Фокин высказывает уверенность, что Украина вскоре сможет подписать с Россией экономический договор. Что у нас сегодня на месте Советского Союза? Кажется, единое экономическое пространство?

Начинается война в Грузии, Молдавия собирается присоединяться к Румынии, Казахстан создает свое Агентство космических исследований, греческая печать сообщает о достигнутой Грецией и Польшей договоренности выдвинуть кандидатуру Бориса Ельцина на Нобелевскую премию мира. Ничего не сообщается о предыдущем лауреате — М. Горбачеве, он стал заметно реже появляться на экранах и вообще на публике.

Ожесточенные боевые действия в Югославии. Был ли шанс предотвратить братоубийственную бойню? Кажется, был, но советское (еще советское) руководство побоялось занять решительную позицию, чем-то не потрафить западным партнерам. Вообще, думается мне, перестроенные лидеры во главе с Михаилом Сергеевичем были настолько поглощены общечеловеческими ценностями, что им и в голову не приходило, что сотни тысяч беженцев, странствующих по просторам нашего Отечества, жертвы межнациональной розни и политических конфликтов, кровь, льющаяся в Югославии, обнищание и вымирание русского народа — все это ложится на их совесть. Словом, как у Крылова: «До того ль, голубчик, было…»

В целом новости обычные. Злой насмешкой звучит все еще проскальзывающий в выступлениях политиков рефрен: мир стал более безопасным. Для кого?

Дурная, временами изнурительная привычка вести внутреннюю полемику с самим собой. Похоже на игру в шахматы правой руки против левой.

Изменилось все: государство, на которое работает разведка, власть, начальство. Неизменным пока остается распорядок дня. Шифровальщик приносит утренние телеграммы. Обычные темы: проведены операции, кто-то из ценных источников не выходит на контакт, где-то получены интересные документальные материалы. Псевдонимы, условности, «подробности сообщаем почтой» — привычный мир, привычная жизнь. Легко представить себе работника, который полдня или целый день проверялся, дабы не привести на встречу «наружку», нервничал, успокаивал себя, шел жестко по графику, так чтобы нигде не задержаться сверх необходимого, не привлечь к себе внимания, скользить неприметной тенью по чужому городу. В моем прошлом это было, и до сих пор живо ощущение радости, окрыленности от успешно сделанного дела. С каким нетерпением ждет разведчика резидент, с какой жадностью он слушает возбужденный рассказ о встрече и листает страницы добытых документов! Это наша жизнь.

Сообщение из Копенгагена о вербовочном подходе к нашему работнику. Вербуют грубо, в лоб. О таких случаях необходимо знать председателю КГБ. Со своими примечаниями направляю телеграмму Бакатину.

Что срочного сообщает резидент из Токио? На запрос о беглых партаппаратчиках он ответить не может, времени прошло мало.

Начальнику разведки приходится читать много неприятных вещей самого разного свойства. Токио преподносит нечто совсем необычное: «Хасбулатов выступал на собрании дипломатического состава посольства… выразил резкое недовольство материалами разведки, доложенными ему в Москве… не понимают сути политики… динозавры какие-то… (динозавры — это начальник разведки и столь ценимые им аналитики, — Л. Ш.).

…Один из дипломатов громко сказал: «Нечего с ними церемониться, надо поинтересоваться, чем они вообще занимаются». Хасбулатов ответил, что он непременно это сделает…»

Вот так клюква! Неужели мы опростоволосились, исказили японскую позицию, а я недоглядел? Позор, позор! Начальник японской разведки делает в таком случае «се-пукку» — иными словами, распарывает себе брюхо самурайским мечом и умирает с именем императора на устах. Наша традиция гуманнее. Кроме того, у меня нет самурайского меча и нет лидера, за которого хотелось бы отдать собственную жизнь или отнять чужую…

Замечаю, что неуместные мысли все чаще посещают меня, а сам тем временем вызываю начальника информаторов с его заместителем, непосредственно занимающимся Японией, и прошу их захватить материалы, которые мы на днях направляли Хасбулатову.

Появляются Михаил Аркадьевич и Геннадий Васильевич. Вид у них бодрый, на лицах готовность исполнить любое указание, но и некоторое беспокойство: ясно, что начальство вызывает двоих, да с документами, в столь ранний час не для объявления благодарности. Информаторы читают телеграмму, я перечитываю пакет документов, вызвавших столь неортодоксальную реакцию спикера российского парламента. (Хасбулатов для нас еще загадочная величина. Ясно только, что это человек неординарный, отнюдь не марионетка в руках Ельцина, у него своя твердая позиция.)