Социальная сеть "Ковчег" - Евгений Вецель

И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом;

на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы.

И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди;

все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло.

Истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, – все истребилось с земли, остался только Ной и что было с ним в ковчеге.

Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней.

И вспомнил Бог о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах, бывших с ним в ковчеге; и навел Бог ветер на землю, и воды остановились.

И закрылись источники бездны и окна небесные, и перестал дождь с неба.

Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней.

И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских.

Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор.

По прошествии сорока дней Ной открыл сделанное им окно ковчега

и выпустил ворона, который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды.

Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли,

но голубь не нашел места покоя для ног своих и возвратился к нему в ковчег, ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег.

И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега.

Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли.

Он помедлил еще семь дней других и выпустил голубя; и он уже не возвратился к нему.

Шестьсот первого года к первому дню первого месяца иссякла вода на земле; и открыл Ной кровлю ковчега и посмотрел, и вот, обсохла поверхность земли.

И во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца, земля высохла.

И сказал Бог Ною:

выйди из ковчега ты и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих с тобою;

выведи с собою всех животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов, пресмыкающихся по земле: пусть разойдутся они по земле, и пусть плодятся и размножаются на земле.

И вышел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним;

все звери, и все гады, и все птицы, все движущееся по земле, по родам своим, вышли из ковчега.

И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике.

И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал:

впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся.

И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю.

да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они;

все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все;

только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте;

Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его;

кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию;

вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней»

Штерн отложил Библию и глубоко задумался. Лёжа думать было неудобно. Он обожал использовать для этого своё кресло и всегда укладывал при этом ноги на стол. Последний раз эту часть священной книги он читал в детстве. Штерн совсем не был набожным. Он, конечно, посещал церковь, но нерегулярно и по отличной от других прихожан причине. Ему просто нравилось сидеть на лавочках внутри храма. Он сидел, прислонившись к деревянной стене, и рассматривал окружающих людей, которые ходили и боялись шуметь и нарушать малоизвестный им порядок. Штерн испытывал благостное чувство в церкви. Вся обстановка вокруг успокаивала и давала понять, что мирская суета тщетна. Именно на такой странный язык переключались мысли Штерна, когда он находился в церкви. Это происходило автоматически.

Текст, который он прочитал, был ясен лишь в общих чертах. А ему, как любому учёному, требовались детали и факты. Догадок в голове возникало слишком много, чтобы выбрать самую вероятную. Без Тринити опять не обойтись. Свобода и независимость, которой он гордился всю свою жизнь, закончилась.

Лист

Я провожал взглядом неприветливого дедушку с листочком. Многие вокруг тоже имеют подобные. Каждый второй смотрит в эти листочки разного размера. Кто-то, будучи похожим на сумасшедшего, разговаривал со своим листочком. А одна девушка даже водила по пустому листу пальцем. Казалось, что она что-то рисует. Большинство окружающих прогуливались по аллее, а она сидела на новой деревянной лавочке. Надо было сразу выбирать для разговоров её, а не резкого деда с признаками старческого маразма. Я несколько раз отрепетировал вопрос и затем подошёл к ней и присел рядом.

– Здравствуйте, – на московский манер, пропевая гласные, сказал я.

– Привет, – отрезала девушка, мельком глянув на меня, и продолжила своё занятие.

Она водила указательным пальцем по чистому картонному листку примерно форматом А4. Глупое занятие – смотреть в пустой листочек и тыкать туда пальцами. Может быть, тут рядом клиника для душевнобольных?

– Извините, вас как зовут? – издалека начал я.

– Настя. А что ты хотел? – посмотрев прямо в глаза, спросила она.

– Я тут в гости приехал, хотел спросить, как пройти на Красную площадь.

– Пройти? Она отсюда очень-очень далеко. Иди пешком, если хочешь заработать целое состояние коинов, но мне кажется, ты быстрее заработаешь мозоли. Если собираешься туда попасть, лучше возьми флип. А вообще мне сейчас некогда, я сейчас сдаю экзамен по стереоскопии. На, возьми лист, тут на карте легко найдёшь свою площадь и вызовешь флип, – быстро протараторила Настя, отдавая свою бумагу мне и доставая из сумки новую.