Цвет магии - чёрный. - Мария Николаевна Сакрытина

наконец остался доволен моим аппетитом – раньше я мог зачитаться и позабыть про ужин. Или оставить половину несъеденным, потому что мне захотелось проверить очередное решение, и я сбежал в кабинет «магичить».

Сейчас я был голоден настолько, что все мысли сводились к еде. Ори за обедом (получается, уже вторым) накладывал мне третью добавку рисового пудинга и довольно улыбался – прямо как хозяин собаки, которая выучила новый трюк.

Я больше не звал его за стол.

В шесть вечера принц Лэйен прислал с посыльным портал.

- Ты, конечно, знаешь, как им пользоваться, - бросил юноша-имперец, встретивший меня вчера в посольстве. И, не дожидаясь ответа, исчез, наверное, тоже в портале.

Я осторожно поставил резную деревянную шкатулку на стол в кабинете и, стараясь заглушить страх, отправился в гардеробную. Следовало обсудить с Ори одежду.

- Его высочество не любит магов, но удивится, если вы оденете не чёрное, господин. Однако нужно обойтись без вычурности…

Сам принц прошлый раз был одет довольно экстравагантно, но я не стал спорить.

- И поменьше драгоценных камней, - добавил Ори. – Он может решить, что это артефакты, а, повторюсь, его высочество не любит магов… И любые напоминания о них.

Зачем он тогда меня зовёт?

- К тому же артефакты – это возможное оружие, которое заставит его нервничать. А вам ведь это не нужно, господин?

В итоге к семи я был одет в чёрную рубашку простого кроя, такие же брюки и жилет, украшенный одной лишь вышивкой. Никаких жемчугов или алмазов – я наконец-то чувствовал себя нормальным, а не выскочкой-аристократом.

И меня тошнило от волнения. Естественно, я жутко мёрз – и теперь не я один. Ори сначала ёжился, одевая меня. Потом сказал:

- Господин, вы хотите меня наказать?

- Что?

- Я вот-вот замёрзну до смерти. Господин, пожалуйста, уймите ваш ветер, он очень холодный.

Думаю, мы оба были просто счастливы, когда я наконец отправился к принцу.

В шкатулке, которую его высочество прислал, оказался чёрный кристалл – я узнал в нём одноразовый портал, читал о таких на артефакторике.

И – что безумно меня удивило – подробнейшая инструкция, рассказывающая, что с ним делать.

Любой маг бы оскорбился. Я же наоборот вздохнул с облегчением – признаться, люблю инструкции. К тому же, у меня нет такого обширного опыта обращения с порталами, как у большинства нуклийцев. Я мог только порадоваться предусмотрительности его высочества – занесло бы меня на другой конец Междумирья, и что бы я делал?

Портал открылся в гостиной. Принц сидел за шахматным столиком у горящего камина, глядя на пламя. Языки огня лизали чугунную изящную решётку – фантастические животные и цветы. Красивая работа. Наверняка безумно дорогая.

Когда я наконец перестану думать о деньгах? Уже месяц меня окружает невероятная роскошь, я ни в чём не нуждаюсь, и до сих пор…

Меня выбросило у двери – комната была небольшой, мне всего-то и требовалось сделать шагов десять к камину. Но я так волновался, что умудрился и здесь напортачить – не заметил в сумраке пустой доспех. Наткнулся на него – и, конечно, шлем, лязгнув забралом, полетел мне прямо в руки.

- Элвин. – Принц обернулся. Сосущее чувство: словно у тебя забрали самое дорогое, что было – магию (Нуал говорил, в присутствии его высочества так всегда), от его взгляда только усилилось. – Просто положи шлем на пол. Вечно забываю приказать убрать этот доспех. Сестра его притащила и, похоже, забыла.

Мне показалось, что под забралом что-то сверкнуло.

- Он… Прости, господин, но он живой?

- Да, но в моём присутствии парализован. Впрочем, он и так не очень-то двигается. Оставь его. Присаживайся.

Я запоздало вспомнил, что не поклонился. А теперь принц указывал на кресло и не смотрел на меня. Как быть?

- Садись, - повторил принц. – Оставим формальности на этот вечер. Ты можешь звать меня по имени. Лэйен.

- Да, ваше… - Мне было физически тяжело назвать особу королевской крови лишь по имени.

- Лэйен, - повторил тот с улыбкой, и снова странным образом напомнил мне Шериаду.

- Да… господин, прошу меня простить, но если вам… то есть, тебе нужно кого-то призвать, - зачастил я, - то лучше скажи мне об этом сейчас, потому что мне потребуется время на подготовку…

Принц поднял брови.

- Элвин, успокойся. Я пригласил тебя только для приятной беседы. И игры в шахматы. Сестра в отъезде, а мне надоело играть одному. Никого призывать не нужно… Ты же любишь кофе, я правильно помню?

Я кивнул, не доверяя голосу.

А потом поражённо смотрел, как его высочество сам наливает мне кофе в чашку и ставит на стол вазы с конфетами.

- Шериада любит сладкое. А ты?

А я вовремя вспомнил, что был спутником и умею вести светские беседы.

- Да… Л-лэйен. Последнее время мне кажется, я люблю всё, - я улыбнулся, изображая смущение. Впрочем, тут мне и изображать ничего не пришлось.

Принц кивнул.

- Конечно. Знаменитый аппетит магов. Угощайся. И я предложил тебе шахматы, но если ты предпочитаешь другую игру, например, карты – я не против.

- Нет, господин. – Только нужно будет сдерживаться, чтобы дать ему выиграть.

Следующие минут десять мы молчали. Я постепенно приходил в себя – даже заметил, что в комнате довольно тепло. Ещё бы, такой огромный камин…

А Лэйен, похоже, пытался дать выиграть мне.

Он не выдержал первый. Рассмеялся, глядя на доску.

- Это действительно забавно. Элвин, ты поддаёшься, я поддаюсь. Давай-ка отложим пока шахматы, а потом начнём игру сначала, ты не против?

- Как прикажешь, господин.

Лэйен усмехнулся, убирая фигуры.

- Шериада говорила, что ты очень вежлив. Признаюсь, вежливый маг – для меня это странно.

- Правда, господин?

- Конечно. Ты же видел мою сестру. А это ещё даже не самый плохой случай.

Я нахмурился. Тот один (или всё же два?) раза, когда я видел королеву Сиренитти, она ничего такого не делала: просто сидела и сияла. Абсолютно по-королевски.

- Прости, господин, но я незнаком с королевой.

Лэйен тоже нахмурился, потом вздохнул.

- Ах да, конечно. У всех нас свои недостатки, но видят боги, лгать её научили уже здесь… - Он поймал мой взгляд. – Извини. Я задумался. Элвин, скажи, каково это – узнать, что ты маг?

Я замер. Не такого вопроса я ждал. Впрочем… я не знал, чего ждать, так что незачем было и удивляться.

- Тяжело, господин.