Вечные - Кирстен Миллер

— Пожалуй, да.

— Как насчет понедельника? В одиннадцать утра? Увы, это самое раннее время, какое я вам могу предложить. Как видите, у нас тут довольно многолюдно.

— Понедельник подходит, просто идеально.

— Благодарю вас, мисс Мур. — Секретарь закрыл старомодный ежедневник и покровительственно улыбнулся. — Ждем вас на следующей неделе.

Хейвен встала. Адам Розиер тоже поднялся.

— Приятно было с вами познакомиться, — сказала ему Хейвен.

— Мне тоже, — кивнул он. — Знаете, Хейвен, если у вас есть желание провести маленькое исследование самостоятельно, то через два дома от этого находится Историческое общество Грамерси-парка. У них хранится ряд документов первых лет существования общества «Уроборос». Не исключено, что там вы могли бы почерпнуть кое-какие сведения, интересующие вас.

— Спасибо. Загляну туда, — сказала Хейвен. Ей стало неловко под взглядом Адама, который буквально сверлил ее глазами. С одной стороны, ей это льстило, с другой — пугало.

— Надеюсь увидеть вас, когда вы придете в общество в следующий раз, — сказал ей Адам. — Я здесь бываю часто. Быть может, как-нибудь выпьем по чашке кофе? Я мог бы вам больше рассказать о нас. Быть может, мне бы даже удалось уговорить вас вступить в общество «Уроборос».

Он говорил с холодной уверенностью человека, которому редко отказывали. В нем вдруг появилось могущество — словно он был принцем, нарядившимся простолюдином, или богом, представляющимся простым смертным.

— Конечно, — ответила Хейвен и сама удивилась этому. — В следующий раз.

ГЛАВА 38

Тротуар у выхода из дома, где размещалось общество «Уроборос», был пуст. Вспышка света на стекле приковала взгляд Хейвен к окнам квартиры по другую сторону парка. Ей показалось, что она заметила силуэт человека, стоящего в темной комнате и глядящего на площадь. Хейвен ускорила шаги и через несколько секунд она уже поднималась по ступенькам крыльца краснокирпичного дома, стоявшего неподалеку от особняка ОУ. В парадной гостиной этого дома располагалось Историческое общество Грамерси-парка. Хейвен подошла к миниатюрной женщине в очках с роговой оправой, которая усердно сражалась с пылью с помощью перьевой метелки и поднимала тучи пылинок, которые тут же садились на свои места, как только женщина переходила к следующему предмету мебели. Все стены в гостиной были увешаны фотографиями девятнадцатого века с изображениями домов вокруг парка. По тротуарам шагали размытые силуэты — призраки пешеходов, передвигавшихся слишком быстро, чтобы их могли четко запечатлеть фотоаппараты тех времен.

Женщина замерла на месте, увидев гостью. Ее метелка застыла в воздухе в нескольких дюймах от бюста Стэнфорда Уайта.

— Вы — Хейвен Мур? — спросила женщина.

— Да.

— Я библиотекарь. Только что позвонили из общества «Уроборос» и попросили меня отложить для вас вот это. — Женщина указала на большую коробку, стоящую на стуле. — Это все, что у нас есть о первых годах существования организации.

— Но я ушла оттуда всего минуту назад, — озадаченно проговорила Хейвен. — Как вы успели все так быстро найти?

— Вы не первая, кого к нам посылают из общества «Уроборос», — объяснила женщина и положила метелку. Движения у нее были отработанными, экономными. — У меня все документы укомплектованы — на случай, если они кому-то понадобятся. Читальный зал — на втором этаже. Пойдемте, я вам покажу.

Следом за библиотекаршей Хейвен поднялась наверх по короткому лестничному пролету. Следующий пролет был загорожен красным бархатным канатом, преграждавшим путь на верхние этажи. За распахнутыми дверями находился просторный читальный зал. Жалюзи на окнах были опущены, горели четыре небольшие настольные лампы в центре длинного стола, украшенного резьбой. Воздух был прохладным, пахло пылью и затхлостью. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами, на них — несколько небольших бюстов. Глаза давно умерших людей смотрели на девушку, проникшую в их владения. «Если тут живут привидения, сейчас они упускают отличную возможность порезвиться», — подумала Хейвен.

— Здесь всегда так пусто в это время? — спросила она у библиотекарши и поставила коробку на стол в углу зала.

— Пусто? — Женщина обвела комнату взглядом. — И верно, пусто, да? Но я не сомневаюсь, скоро у вас появится компания. Дайте мне знать, если вам еще что-то потребуется, — добавила она и поспешно спустилась вниз по лестнице.

Хейвен открыла коробку и увидела несколько книг и папок с документами. Но первым, что она вытащила, был старинный блокнот с черной обложкой — покоробившейся и потрескавшейся. К страничкам были приклеены пожелтевшие вырезки из газет. Большей частью — из «New York Daily News» и «New York Daily Mirror». К изумлению Хейвен, все статьи касались Этана Эванса, и на всех фотографиях он был изображен хмурым или усмехающимся. Хейвен пробежала глазами по заголовкам.

АВГУСТ СТРИКЛЕНД УМЕР В ВОЗРАСТЕ 63 ЛЕТ.

НАСЛЕДНИКОМ ОБЪЯВЛЕН ВОСПИТАННИК

УЛИКИ УКАЗЫВАЮТ НА УБИЙСТВО СТРИКЛЕНДА

ЭВАНС ДОПРОШЕН ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ФИЛАНТРОПА

ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК ЭВАНСА МОГ ПРИВЕСТИ К УБИЙСТВУ

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В УБИЙСТВЕ СТРИКЛЕНДА ПОГИБАЕТ ПРИ ПОЖАРЕ

НОВОЕ РУКОВОДСТВО ОБЩЕСТВА «УРОБОРОС»

ЛЮБОВНИЦА ЭВАНСА УПАЛА В ОБМОРОК НА ПОХОРОНАХ

На последней вырезке Хейвен задержала внимание. На зернистой фотографии под заголовком была запечатлена молодая темноволосая женщина, ее держал под руку мужчина, голова которого в кадр не поместилась. Несмотря на то что лицо женщины было закрыто вуалью, Хейвен все же разглядела залитое слезами лицо. Это была Ребекка. Прилив ненависти и ревности застиг Хейвен врасплох.

«Вчера убитая горем Ребекка Ундервуд лишилась чувств на похоронах Этана Эванса. В итоге слухи о том, что они были любовниками, стали еще более упорными. Несмотря на то что Эванс тайно сочетался браком с Констанс Уитмен за несколько часов до их гибели, источники сообщают, что их отношения, скорее, представляли собой финансовую сделку и что возлюбленной Эванса оставалась Ребекка Ундервуд.

Ранее в этом году многие подозревали Эванса в убийстве его богатого наставника, доктора Августа Стрикленда. Теперь некоторые утверждают, что пожар на Вашингтон-Мьюс был попыткой прибавить миллионы к новообретенному состоянию Эванса. Не погиб ли Эванс случайно, при попытке лишить жизни свою богатую невесту? Наш источник подтвердил эти подозрения. Но Эванс мертв, поэтому теперь сделать почти ничего невозможно».

Хейвен нисколько не сомневалась, что перед ней — самые дешевые сплетни, и все же жестокость рассуждений ранила ее. Она быстро пробежала глазами остальные вырезки в блокноте. Большая часть представляла собой колонки светских сплетен, но было и несколько серьезных полицейских отчетов из «New York Gerald Tribune». Скандальные публикации в газетах не умолкали еще несколько месяцев, а официальное расследование смерти Августа Стрикленда завершилось с гибелью Этана Эванса. Но самые интересные сведения Хейвен обнаружила на последней страничке блокнота. «Пожертвовано Нью-Йоркскому историческому обществу Френсис Уитмен, 1995 г.». Этими словами был озаглавлен маленький листок бумаги. Текст был напечатан на пишущей машинке. О такой вероятности Хейвен не задумывалась. У Констанс могла остаться родня в Нью-Йорке.

Хейвен вдруг почувствовала, что, кроме нее, в зале еще кто-то есть. Она оторвала взгляд от блокнота и увидела невысокую непримечательную женщину. Та стояла на пороге и смотрела на нее. Женщина коротко мрачно кивнула Хейвен и направилась к дальнему концу длинного стола. Подол мешковатой серой юбки задевал ее лодыжки. Через несколько секунд в зал вошел мужчина в брюках «Dockers» [15]цвета хаки и пошел вдоль стола к одному из стульев, стоящих напротив камина. Усевшись, он раскрыл книгу без названия на обложке.

Хейвен надеялась на хоть какую-то компанию, но почему-то эти посетители читального зала только добавляли уныния к атмосфере помещения, поэтому Хейвен занялась другими материалами, лежавшими в коробке. Несколько пожелтевших листков со статьей Августа Стрикленда, в которой он изложил задачи общества «Уроборос». Эта организация, как писал он: «приветствует граждан обоих полов, любых рас и вероисповеданий, готовых употребить свои данные Богом таланты для совершенствования мира». Затем Хейвен несколько минут рассматривала официальное фото, сделанное в первые годы существования общества. В центре группы людей стоял Стрикленд, окруженный десятком улыбающихся последователей. Он был невысокого роста, но казался выше за счет пышной седой шевелюры. Его любящий взгляд был направлен на молодого человека, стоящего рядом с ним. Этан Эванс улыбался, глядя в объектив фотоаппарата. Выражение его лица было совершенно безмятежным.