Барьер Сантароги - Фрэнк Герберт

Наступила ночь.

Дейсейн вдруг заметил, что сидит на одеяле рядом с Дженни. Кто-то бренчал на гитаре в темноте. Одна сторона озера была освещена бледным лунным светом, а вторая погружена в величественный мрак ночи. Под порывами ветра в этом мраке плескались воды озера, и ему казалось, что если бы только было возможно удалить эту темноту, то в ослепительном свете перед ними открылась бы удивительная сказочная земля.

Дженни прижалась к нему и прошептала:

— Ты чувствуешь себя лучше. Я знаю это.

Он молча согласился с ней.

У озера вспыхнули факелы — чтобы осветить путь возвращающимся лодкам. Кто-то передал Дейсейну сандвич, от которого резко пахло Джасперсом. Он съел его, не отводя взгляда от факелов и костра; деревья в этом призрачном свете отбрасывали красные, гротескные шатающиеся тени, и к небу устремлялись струйки дыма. Неожиданно Дейсейн спрятал остаток сандвича в карман.

Что заставило его сделать это — вряд ли он сам мог бы дать ответ на этот вопрос. Дейсейн вспомнил один эпизод, который случился после того, как они расстались с Дженни после обучения в университете. Он высунул тогда руку из окна, чтобы ощутить дождь, когда увидел под своим окном бусинки воды, сверкающие и переливающиеся подобно рассыпанному там ожерелью.

Неожиданно ветер изменил направление и принёс с собой дым, от которого заболели глаза. Наглотавшись дыма, Дейсейн вдруг проникся убеждённостью, что настал решающий момент, которого так ждала Дженни, сидящая сейчас рядом с ним.

И когда он подумал о ней, девушка протянула руку, притянула его к себе, их губы соединились. Это был долгий поцелуй, сопровождаемый кем-то наигрываемой мелодией гитары, ударами капель дождя о подоконник и приносимым сквозь открытое окно запахом дыма.

«Смогу ли я когда-нибудь объяснить это словами? — подумал Дейсейн. Селадор решит, что я сошёл с ума».

Дженни чуть отстранилась от него при этой мысли и нежно провела рукой по его шее.

— Давай поженимся, — прошептала она.

«Почему бы и нет? — подумал Дейсейн. — Ведь теперь я сантарожанец».

Но вместе с этой мыслью пришла и волна страха, которая сдавила грудь и заставила Дженни вздрогнуть. Она отодвинулась от него и посмотрела на него с беспокойством.

— Всё будет хорошо, — прошептала она. — Вот увидишь.

Однако в её голосе тревога не исчезла. И Дейсейн ощущал угрозу в ночном мраке. Гитарист, закончив на печальной ноте, неожиданно отложил свой инструмент в сторону.

Дейсейн увидел, что свет луны смещается дальше, заполняя чёрную поверхность озера… и перед ними открывается… Нет, не волшебная страна, а просто продолжение озера и другие деревья.

Определённо ночью стало прохладнее.

И снова Дженни нежно поцеловала его.

Дейсейн понял, что всё ещё любит её. Это была единственная реальность, за которую он мог цепляться. В этой ночи больше не осталось ничего волшебного. Он понимал, что проваливается в безумие, слышал какой-то насмешливый голос внутри себя.

Когда Дженни отодвинулась от него, он прошептал:

— Я хочу жениться на тебе, Дженни. Я люблю тебя… но… мне нужно время… Мне нужно…

— Я знаю, дорогой, — перебила его Дженни. Она провела ладонью по его щеке. — У тебя будет столько времени, сколько ты захочешь.

В голосе её прозвучала нотка отчуждённости. Дейсейн почувствовал в этот момент, какой же холодной стала ночь и как затихло всё вокруг.

Неожиданно среди людей, окружавших его, возникла какая-то суматоха. Все начали собираться и потянулись к грузовику.

— Пора возвращаться, — сказала Дженни.

«Возвращаться куда?» — подумал Дейсейн.

Дженни встала, потом помогла подняться ему. Он споткнулся, ощутив кратковременный спазм и лёгкое головокружение. Дженни помогла ему устоять.

— Ты хочешь, чтобы дядя Ларри осмотрел твою голову сегодня ночью? спросила девушка.

«Паже», — вспомнил Дейсейн. Именно туда они и собирались вернуться. Паже. И там они продолжат свою игру в вопросы и ответы. К этому его вынуждают изменения, происшедшие в нём под влиянием Джасперса.

— Я навещу его утром, — сказал Дейсейн.

— Не ночью?

«Самое время», — подумал Дейсейн, а вслух сказал:

— Да, не этой ночью.

Этот ответ, похоже, встревожил Дженни. Она всю дорогу в город просидела молча, лишь едва придерживая его.

6

Когда все уехали на грузовике дальше, оставив Дейсейна одного во дворе гостиницы, он начал всматриваться в ночное небо, забыв обо всём. Он до сих пор ощущал на своих губах прощальный поцелуй Дженни — напряжённый и дрожащий. В воздухе витали запахи выхлопных газов. Где-то внутри здания слышалась музыка — кто-то включил радио.

Медленно Дейсейн вынул правую руку из кармана, разжал пальцы и начал внимательно рассматривать небольшой шарик — предмет, который смутно различался при свете гостиничной вывески. Теперь явственно ощущался сильный запах Джасперса.

Дейсейн уже успел изучить предмет в своей руке — сдавленный шарик из хлеба, сыра и ветчины, кусок сандвича с пикника.

«Знают ли они, что я спрятал его?» — спросил он себя.

Он не колебался, зайти ли ему внутрь и переодеться. Штаны и рубашка, которую он порвал на пикнике, уже успели просохнуть, но оставшиеся складки причиняли его телу массу неудобств.

Дейсейн чувствовал, что его сознание стоит перед этим выбором, стоит или не стоит переодеваться! А предмет, который он держал в руке, требовал принятия быстрого решения. Селадор. Да, Селадор должен получить этот шарик и исследовать его.

«Что-то мысли мои потеряли стройность», — заметил он самому себе.

Он чувствовал, что разрывается между этими двумя крайностями — сейчас наступил решающий момент. «Не последствия ли это травмы головы?» — задал он вопрос себе. Но он доверял своему внутреннему видению, вызванному воздействием Джасперса, и считал, что травма не такая уж серьёзная. И всё-таки… решения…

Огромным усилием воли он заставил себя пройти к грузовику и забраться внутрь кабины. Опираясь о руль, он положил на сиденье рядом с собой спрессованный шарик, в который превратился сандвич Джасперса.

«Сейчас, — приказал себе Дейсейн. — Если ехать, то прямо сейчас!»

Но прошло ещё несколько минут, прежде чем ему удалось воплотить это решение в действие. Он включил двигатель и выехал со стоянки на дорогу, ведущую к Портервиллю. Особенно он не спешил, ощущая некоторую заторможенность в теле.

Фары высвечивали стоявшие по бокам деревья, жёлтую разделительную линию на покрытии извилистой дороги, оградительные перила. Дейсейн открыл окно и высунул голову, чтобы ветер прояснил голову. Сейчас, когда он уже ехал по петляющей вверх среди холмов дороге, его заторможенность ещё больше увеличивалась, что не могло не беспокоить Дейсейна.