Хронум Книга II (СИ) - Арвин Альхаг

Закончив свой «душещипательный» рассказ, он сдул с брови трудовую каплю пота и застыл в дурацкой улыбке, ожидая, конечно, похвалы?

— Тьфу, ты! — Роксана смачно сплюнула на землю, — Псих какой-то! Марин, пошли отсюда.

Его улыбка сошла на нет. У них с Роксаной что-то наклевывалось (были у меня такие предположения), и услышать подобное из ее уст было очень уж неприятно. Самолюбие главы сквада было явно задето.

— Я что-то не то сказал?

— Как бы тебе сказать помягче? Егор, предложения хорошие, даже очень, но требуют доработки. Вот ты спрашивал у бывших ЧВКашников, готовы ли они становиться мясом? Или у Стивена: сделает он такое количество конструктов? Давай обговорим все подробней в гостиной за тарелкой супа. Я как раз проголодался.

Ободряюще потрепав его по плечу, другой рукой достал доставучий телефон. В десятый раз до меня домогался неизвестный мне номер.

— Слушаю!

— Лев Константинович, это Полунин. Жду вас в отделе полиции с вещами.

— А что будет, если я не приеду.

— Ваше право. Но тогда мы сами доставим вас в отдел.

Его голос не выражал каких-либо эмоций. Старший грандмейстер выполнял свою работу. И я даже догадывался, по какому поводу он меня вызывал. Виконт Суходольский. Чем там у них закончилось с Молохом, я не успел выяснить.

— Подъеду после ужина.

— Адрес вам известен. Ожидаю.

И бросил трубку.

— Сука, тебя еще не хватало! — выругался я вслух. — Кто-нибудь видел Молоха?

Офисный кластер «Атриум»

крыло виконта Суходольского

После отбытия Ахматова, Молох тут же передал Арбитрам информацию о нарушении «Положения Организации» виконтом Суходольским. Ответ последовал незамедлительно: лишить титульного знака, ликвидировать отступника и избавиться от свидетелей.

У Молоха была отличная репутация в Организации, поэтому ему давался карт-бланш. На той стороне сказали просто: «Действуй по своему усмотрению».

Камеры были отключены, видеозаписи стерты. Оставалось лишь покончить с виконтом и одним-единственным свидетелем.

Вначале он жестоко расправился с аристократом, вследствие чего в кабинете отчётливо чувствовался запах дерьма.

Парализовав виконта ядом лягушки гинко, Молох принялся распарывать мужчину от паха до шеи. При этом он неотрывно смотрел ему в глаза. Молох наслаждался страданиями ублюдка, ведь тот действительно был ублюдком, совершившим за свою никчемную жизнь множество преступлений.

Перед ним стоял выбор: высосать из виконта жизнь или… кровь. Но возобладало чувство жажды по живительной влаге. Обнажив острые клыки, он с жадностью вонзился в артерию. Удовольствие от поглощения чужой крови затуманили его разум. Выругавшись про себя за испорченный вкус от паралитического яда, Молох решил продолжить трапезу.

Следующей жертвой была симпатичная молодая блонда, все еще лежащая в отключке возле своего рабочего стола. Жадно облизнувшись пульсирующей вене на ее шее, Молох со звериным рычанием присосался к ней. Девушка так и не приходила в сознание. Когда он закончил с секретаршей, в его багрового оттенка глазах читалось безумие, а шелковый золотистый халат полностью пропитался кровью.

В этот момент он не мог думать ни о чем другом. Его разум был затуманен, но движения выверены до мелочей.

За свою долгую жизнь он так и не научился контролировать свои звериные инстинкты. Стоило только начать, а остановиться Молох уже был не в силах.

Стерев кровавые следы с губ, он шагнул дальше по коридору в поисках очередной жертвы.

Глава 8

Следственный изолятор «Кресты»

— Лев Константинович Ахматов?

«Сука, да он издевается⁈»

Полунин держал в руках мой паспорт, небрежно мял его страницы, напряженно посматривал на меня исподлобья. Тяжело вздохнув, я принял его игру. Надолго ли меня хватит?

— Да, это я. С кем имею удовольствие говорить?

Он нахмурился, откинул документ в сторону и скрестил пальцы между собой.

— Как меня уже тошнит от тебя, гребаный ты хронум! — процедил это с такой лютой ненавистью ко мне, что не смог контролировать густую слюну, стекающую на подбородок. — Вот здесь мне уже сидишь со своими выкрутасами! — судорожно постучал себе по кадыку ребром ладони.

— Поверьте мне, я тоже не испытываю к вам симпатии. Особенно после того раза.

Я все еще пытался сдерживаться.

— С удовольствием бы повторил!

Эти его слова сработали для меня, как триггер. С новой силой пронеслись воспоминания, как под тяжелым ботинком грандмейстера хрустели мои кости, а сам он при этом не скрывал злорадной улыбки. Я мгновенно вспылил и меня понесло:

— Попробуй! Только знай, в этот раз твой хладный трупик, иссушеный до ебучей мумии, будут отдирать от кафельной плитки вместе с дерьмом!

— Угрожаешь мне⁈

— Да!

— Сука охуевшая!

Разговор не заладился с самого начала. Но я и не скрывал свою ненависть к нему. Полунину нужно было думать раньше, прежде чем говорить такое. Конспирация конспирацией, но этот ублюдок приложил максимум усилий, чтобы я как можно дольше провалялся на больничной койке.

Но не прошло и недели, как снова появился я. Такой живой и невредимый, улыбающийся на все свои тридцать два зуба. И такой… бесящий!

Минуты две мы мерялись с ним взглядами. Полунин не выдержал первым:

— Суходольского ты кончил?

— Не понимаю, о чем вы.

— Где его труп⁈ И трупы еще восемнадцати его подчиненных? В крематории сжег?

— Не понимаю, о чем вы.

Я слышал скрежет зубов старшего грандмейстера и думал о Молохе, который определенно переборщил с количеством жертв. И ведь крематорий не покидал усадьбы… Как он избавился от трупов? Чертов Молох со своими тайнами!

Возникало еще множество вопросов:

Почему мною занимался именно Полунин? Каждый раз я попадал именно к этому ненавистному мне ублюдку.

Сколько еще продлится тотальный контроль над моей скромной персоной? А главное: чем закончится эта встреча?

У меня была такая крыша, о которой я и мечтать не мог, но всему есть разумная мера, Сегодня убили восемнадцать, завтра тридцать шесть, а послезавтра под усадьбой будет валяться сотня трупов. И что тогда?