Солнце полуночи - Стефани Майер

Я пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь еще раз…

Она отвела взгляд, затем открыла лимонад и сделала быстрый глоток, ее глаза не отрывались от стола.

— Ты не голодна? — спросил я.

— Нет, — она указала на пустой стол между нами. — А ты?

— Нет, я не голоден, — ответил я. Я на самом деле не чувствовал голода.

Она уставилась на стол, поджав губы. Я ждал.

— Можешь оказать мне услугу? — внезапно спросила она, заметив мой пристальный взгляд.

Что бы она хотела от меня? Спросит ли правду, которую мне нельзя ей рассказывать; правду, которую я не хотел, чтобы она когда-нибудь узнала.

— Это зависит от твоего пожелания.

— Ничего особенного, — пообещала она.

Я ждал ответа с любопытством.

— Я просто хочу знать… — медленно начала она, не отрывая глаза от бутылки лимонада, по поверхности которой она чертила круги мизинцем. — Мог бы ты предупреждать меня заранее перед тем, как снова станешь игнорировать меня. Ну, чтобы я подготовилась…

Она хотела предупреждения? Значит, быть проигнорированной мною для нее тяжело… Я улыбнулся.

— Это справедливо, — согласился я.

— Спасибо, — сказала она, приободрившись. На ее лице было такое облегчение, что мне и самому захотелось облегченно рассмеяться.

— Тогда можно попросить тебя об одном одолжении взамен? — спросил я с надеждой.

— Только об одном, — разрешила она.

— Расскажи мне одну из теорий.

— Только не это, — залилась она краской.

— Ты обещала выполнить одну просьбу без ограничений, — убеждал я ее.

— А ты никогда не нарушал обещаний? — доказывала она.

Она подловила меня.

— Только одну догадку — я не буду смеяться.

— Нет, ты будешь. Она была настолько уверена в этом, несмотря на то, что я не мог и представить что-нибудь веселое во всем этом.

Я предпринял другую попытку. Я пристально взглянул в ее глаза, почти утонув в них, и прошептал: «пожалуйста?»

Она моргнула, а ее лицо выглядело растерянным.

Ну что ж, это была не совсем та реакция, к которой я стремился.

— Ээ, что? — спросила она. У нее словно было головокружение. Что с ней было?

Но я все еще не сдавался.

— Пожалуйста, расскажи мне свою маленькую теорию, — умоляющим голосом попросил я, удерживая ее взгляд.

К моему удивлению и удовлетворению, это наконец сработало.

— Ох, тебя укусил радиоактивный паук?

Комиксы? Не удивительно, что она думала, что я буду смеяться.

— Маловероятно, — пожурил я ее, стараясь скрыть свое облегчение.

— Прости, это все, что я могу предположить, — обиженно сказала она.

Это успокоило меня еще больше. Мне хотелось еще подразнить ее.

— Ты даже не близка.

— Значит, пауки тут ни при чем?

— К сожалению.

— И радиация тоже?

— Увы!

— Вот черт!

— Представляешь, дело даже не в криптоните! — быстро сказал я, пытаясь опередить ее вопрос об укусах, а потом мне пришлось рассмеяться, потому что она посчитала меня супергероем.

— Ты же обещал не смеяться! — напомнила она.

Я сложил мои губы вместе.

— Со временем я во всем разберусь, — пообещала она.

А когда она выяснит, то убежит.

— Я бы попросил тебя этого не делать, — сказал я, все поддразнивание пропало.

— Потому что…?

Я должен был быть с ней честным, поэтому попытался улыбнуться, чтобы мои слова не выглядели такими угрожающими.

— А что если я не супергерой? А что если я плохой парень?

Ее глаза в долю секунды широко раскрылись, а губы приоткрылись.

— Ох, — сказала она, а через секунду добавила, — я вижу…

Она, наконец, услышала меня.

— Правда? — спросил я, скрывая свое мучение.

— Ты опасен? — предположила она. Ее дыхание сперло, а сердце забилось быстрее.

Я не мог ей ответить. Была ли это моя последняя встреча с ней? Убежит ли она сейчас? Можно ли мне сказать ей, что я люблю ее, перед тем, как она убежит? Или это напугает ее еще больше?

— Но не плохой, — прошептала она, качая головой, страха не было в ее ясных глазах. — Нет, я не верю, что ты плохой.

— Ты ошибаешься, — вздохнул я.

Конечно же, я был плохим. Радовался ли я, что она думала обо мне лучше, чем я того заслуживал? Если бы я был хорошим человеком, то держался бы от нее подальше.

Я протянул руки через стол, а затем в оправдание своих действий взял крышку лимонада. Она не вздрогнула оттого, что моя рука была так близко. Она на самом деле не боялась меня. Пока еще не боялась.

Я вертел в руках крышку, смотря на нее, а не на Беллу. Мои мысли запутались в клубок.

Беги, Белла, беги. Я не мог заставить себя произнести эти слова вслух.

Она резко вскочила на ноги. — Опоздаем! — закричала она, когда я уже начал волноваться в том, как она истолковала мое молчание.

— Я не иду на урок.

— Почему?

Потому что я не хочу убить тебя.

— Это полезно — иногда попускать уроки.

Чтобы быть до конца точным, это было полезнее для людей, если вампиры пропускают те дни, когда может быть пролита человеческая кровь. Мистер Баннер сегодня проводил определение группы крови. Эллис уже пропустила урок биологии утром.

— Ну, а я пошла, — проговорила она. Это не удивило меня. Она была ответственной — она всегда поступала правильно.

Она была моей противоположностью.

— Тогда увидимся позже, — сказал я, стараясь показаться беспечным, не отрывая взгляда от крышки. И, кстати, я обожаю тебя… своей устрашающей, опасной любовью.

Она колебалась, и я на мгновенье поверил, что она останется со мной, но прозвенел звонок, и она поспешила прочь.

Я подождал, пока она скроется, а потом положил крышку в свой карман — сувенир нашей самой результативной беседы — и пошел под дождем к своей машине.

Я включил свою любимую композицию на CD (я слушал ее и в тот самый первый день), но я очень долго не слушал мелодий Дебюсси. Другие ноты приходили в мою голову, фрагмент мелодии, которая интриговала и радовала меня. Я выключил стерео и прислушался к музыке, которая звучала у меня в голове, играя с этим фрагментом, пока он не стал идеальным и гармоничным. Интуитивно, мои пальцы двигались в воздухе, словно играли по клавишам вымышленного пианино.

Новая композиция почти сформировалась, когда мое внимание отвлекла волна боли.

Я попытался понять причину.

Она собирается упасть в обморок? Что же мне делать?! — паниковал Майк.

В ста ярдах от меня Майк Ньютон опускал целое и невредимое тело Беллы на тротуар. Она почти сливалась с мокрым бетоном, ее глаза были закрыты, а кожа была бледной словно у трупа.

Я почти оторвал дверь машины.