Игра - Александр Мокроусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через пол часа парни, так же молча, вышли из квартиры.
Сколько бы я не прокручивал вводные, решение выходило лишь одно. Привлекать внешние силы, звонить или как-то вызывать безопасника не вариант, поскольку это будет означать мой выход из игры и потерю контакта с организаторами. Я предполагал, что, если я выйду из игры — я просто никогда больше не увижу ни Станислава, ни тем более не доберусь до организаторов. Я не тешил себя надеждами на связи в спец структурах, МВД или ФСБ. Тот, кто противостоит мне, гораздо сильнее меня. Это не пораженчество, это данность. Значит и заклад, ГК «Максим», я теряю. Хотя, мою компанию, мое детище, в любом случае у меня отнимут. В этом я не сомневался. Всегда, в бизнесе абсолютно всегда вопрос в деньгах. И моя компания — это выгода, которую получит организатор игры, если все пойдет по его плану. Значит просто нужно сделать так, чтобы тех, кто играет против меня не стало. Вот опять, сложная неподъемная работа сводится к ряду простых, вполне себе выполнимых действий. Через распорядителя-Станислава выходим на его шефа и либо договариваемся с ним, либо уничтожаем. Минуты, когда я безгранично верю в свои силы не так уж редки. А верить в победу — уже на половину победить.
— Наташа, в доме есть еда?
— Ты больной, Макс? Я тебе рассказываю, что это никакая не игра, нужно выбираться из этого дерьма как можно скорее. Мне бы только до телефона добраться.
— У тебя что в закладе? — Просто спросил я.
Судя по скисшему лицу, попал. Женщина тут же согнула спину и поднесла руку к лицу.
— Мать. У меня мать в израильской клинике лежит. Ей всего пятьдесят шесть, она меня в девятнадцать, — глоток вина, чуть поморщилась, но потом сделала еще глоток, — она в девятнадцать меня родила. Она еще может жить. А мне ее историю болезни, с записками врача, с фотографиями. И главное, они гарантируют, что это будет даже не врачебная ошибка.
— Наташ, а вот теперь хорошо так подумай. Что станет с твоим бизнесом, если вдруг ты просто не вернешься из этого отпуска?
Я ел. Впервые за много лет я ел лапшу быстрого приготовления. Никаких других продуктов, кроме дюжины пачек лапши и булки хлеба, в квартире мы не нашли. Видимо, у директора свои представления о питании. Я не хотел есть, нервы заблокировали все остальные сигналы организма, но я знал, что мне нужны белки, жиры и углеводы. В тот момент, когда я наматывал на вилку последний пучок дешевой лапши, в дверь позвонили. На часах 22:00. Если это не случайность и они действительно столь пунктуальны, значит у парней еще не все потеряно.
— Это ко мне. Сергей, открой, пожалуйста.
В квартиру вошел Петр-Камень и здоровяк, мать которого работает кастеляншей в местном отеле.
— Ты так и не представился кстати, — обратился я к нему, доедая лапшу.
— Он Костя, Константин. — Поспешно выдал Петр, видно, что он не уверен в своем лидерстве, поэтому старается внешне проявить максимальную активность.
— Очень приятно. Петр, Константин, это, — я вилкой указал на свою команду, — это Наталья и Сергей. Наталья — бизнес вумен, она реально очень богатый человек, возможно, если так сложатся обстоятельства, она тоже, — я сделал акцент на последнем слове, — предложит вам работу. Сергей — специалист, он помогает нам, мне и Наталье, выиграть.
Парни кивают.
— Максим, вы не просили, но мы вокруг дома прошлись, в подвал и на чердак заглянули, подвал закрыт. И чердак, тоже. И никого вокруг не трется, мы бы заметили. — Петр явно ожидал поощрения за столь мудрые действия.
— Отлично, Петр, у тебя стратегическое мышление. — Никогда не жалейте похвалу для сотрудников, это дешево для вас и ценно для них. — Сергей, завари нам, пожалуйста, еще чай. Парни, вы рисовать умеете?
Через час парни ушли. Я решил, что на сегодня от них пользы уже не будет. Брать их с собой мне не хотелось. Когда-то я увлекался стрельбой. Несколько месяцев ездил на стрельбище под Краснодаром. Помимо общих знаний об огнестрельном оружии я вынес из того времени еще и мудрое высказывание одного из инструкторов. Он сказал, что никогда нельзя доверять оружию, из которого сам не стрелял. Так же с парнями. Я не хотел, чтобы в самый неподходящий момент они меня подвели. А уверенности в них я, разумеется не имел.
Итак, через час я, подробно изучив нарисованную парнями карту города, подходил к единственной местной гостинице. В начале я хотел проверить машину. Очень многие люди используют свой автомобиль как офис. А то, что Станислав ездит не просто на «Хаммере», а на настоящей военной машине, давало мне отличный шанс. Я рассуждал логически. Военная машина просто не может иметь замков на дверях или ключа зажигания. Это противоречило бы логике боевых действий. И после привоза машины в Москву устанавливать замки нету смысла, слишком приметная машина, чтобы ее воровать. Так же из военного прошлого автомобиля следует, что в ней не может быть автоматического, при открывании дверей, включения освещения в салоне. Это прям очень ненужные вещи в военной технике. Поэтому я надеялся, что смогу залезть в машину и покопаться в ней.
Но все пошло не так, как я планировал. Начнем с того, что я сначала услышал «Хамви», и лишь потом его увидел. Пока я, стоя за углом здания, рассматривал гостиничную стоянку, с востока, с перпендикулярной улицы, донесся низкий рык мощного дизельного мотора. Машина ехала в мою сторону, у меня оставались буквально секунды на то, чтобы не попасть в зону, пусть не прямого освещения от фар, но в их ореол.
Если вы прячетесь — ни в коем случае не двигайтесь. Человеческий глаз в чем-то сродни глазу лягушки. Она в принципе не видит статичный объект. Жаба может умереть от голода, когда вокруг валяются десятки дохлых мух. Так же и человеческий глаз, может не заметить замершего человека, но обязательно дернится в сторону движущегося предмета. Это инстинкт. Все, что движется — может нести с собой угрозу.
Поэтому, за те несколько секунд, что у меня были, я упал на руки, приняв упор лежа, и замер. Светлый овал лица вниз, стою в планке на согнутых руках максимально близко к земле, мысленно благодарю организаторов за подбор темных оттенков в одежде.
