Система-Самоцветы 4: Танец серебра - Александр Герда

— Слушай сюда, козлина…, — я не дослушал спич Гришина до конца и передал трубку Чернову.

Тот взял мобильник, некоторое время сморщившись слушал льющийся оттуда поток ругани, а когда он иссяк, то начал говорить сам:

— Если с моим другом, что-то случится, то ей все равно не жить — это я тебе гарантирую. Ну, и если даже ты выяснишь кто я такой, и попытаешься меня достать, то беда с девчонкой все равно приключится, просто поверь и мой тебе совет: начинай звонить Шестакову, время идет.

Никита отключился и в машине повисла тишина. Слышно было только как Алиса жует конфету. Девочка с интересом рассматривала нас, но молчала.

— Ты нас только не бойся, с тобой ничего не случится, — сказала ей Касаткина и подмигнула.

— А я и не боюсь. Потому что папа говорит, если меня кто-нибудь обидит, то он открутит ему голову и засунет ее в попу, — задорно ответила девочка Насте и подмигнула в ответ.

— Какое милое дитя, — прокомментировал Чернов. — Слышал, Макс?

В ответ я лишь пожал плечами — что сказать? Наверное, если бы у меня была дочь, я бы говорил ей тоже самое.

— А почему мы никуда не едем и где дядя Боря и дядя Жора? — поинтересовалась тем временем девочка.

— Скоро поедем, не переживай, — успокоила ее Настя. — А дядя Боря вместе с дядей Жорой пошли немного погулять.

— Лепить снеговика? — уточнила Алиса.

— И снеговика тоже, — согласно кивнула девушка. — Может быть еще в снежки поиграть.

— Они в снежки не играют. Мы с ними всегда снеговиков лепим, — сказала девочка и вытащила из кармана еще одну конфету.

Тем временем, пока Настя разговаривала с дочкой Гришина, я постоянно посматривал на мобильник — минуты ожидания тянулись медленно, как никогда. В машине стало душно, стекла запотели, и я почувствовал, что мое лицо покрылось потом. Мы обменялись с Никитой взглядами, но ничего говорить друг другу не стали — и так все понятно.

— Две минуты, — сказал я и вытер пот со лба. Что-то и в самом деле становится слишком жарко в машине. — Никита, приоткрой хоть стекла немного, а то задохнемся здесь к чертовой матери.

— Не парься, у нас еще вагон времени, — ответил он, но окна все-таки чуть-чуть приоткрыл, буквально на один сантиметр.

Я посмотрел на девчонку, которая рисовала на запотевшем окне какие-то фигурки и жевала карамель. В голове начало шуметь. Я видел с каким равнодушным взглядом Настя смотрела на девчонку и меня это немного настораживало — если Гришин не перезвонит, то Алисе не поздоровится, в этом я был абсолютно уверен. Наверное, это немного жестоко, но во всяком случае честно — мы его предупредили, что так будет, теперь выбор за ним.

Гришин позвонил, когда оставалась ровно минута.

— Слушаю, — я был готов к любому развитию событий, поэтому, когда он начал с наезда, то вообще не смутился.

— Ты знаешь, как это называется? — спросил он.

— Ты про что сейчас?

— Про Алису.

Вот на это мне сейчас вообще было насрать. Я же не спрашиваю у него, как называется, когда его холуи приходят ко мне в дом, все там громят и требуют с меня деньги, которые я им не должен? Ну, блин, он меня и в самом деле начинает подбешивать! Вконец охренел!

— Мне все равно как это называется. Кстати, кроме всего прочего, ты мне еще торчишь триста штук — твой конченый дебил Шестаков разгромил мне всю квартиру.

На той стороне что-то заскрежетало — думаю это скрипел зубами Гришин. Ну, пусть поскрипит, я был уверен, что теперь мяч на моей стороне, иначе он бы вообще не позвонил. Я посмотрел на Никиту, который красноречиво покрутил пальцем у виска, намекая на то, что я полный идиот. Ну, это мы еще посмотрим.

— Мы об этом не договаривались, — прошипел Семен. — Коней на переправе не меняют.

— Не надо было меня злить тупыми вопросами, про правила, о которых вы сами не имеете ни малейшего понятия, — ответил я. — Так что в нашем случае еще как меняют. Ну, так какой будет твой ответ?

— Привезите девочку на то место где взяли и будем считать, что вопрос закрыт, — вместо ответа на мой вопрос сказал Гришин. — Тебя больше никто не тронет. Северова твоего тоже.

— Ну и триста штук, само собой мне Шестаков отдаст, я правильно тебя понял? — здесь лучше все уточнить сразу, потом будет поздно о чем-то разговаривать. — Второй раз я спрашивать не буду.

В разговоре возникла пауза. Не знаю, как долго она тянулась, мне показалось, что не меньше минуты, я даже уже подумал, что он вообще отключился.

— Хорошо, везите Алису обратно, — сказал Гришин и отключился.

Я протянул телефон Никите и улыбнулся.

— Едем к лицею, он сказал, что вопрос будет закрыт.

— Отлично! А ты наглый парень, Соболев! — хохотнул Чернов. — В такой момент слупить с него еще и денег, это сильно!

— Ну а что, я должен сам эти ремонты оплачивать? Мне вон еще квартиру новую снимать нужно, так что деньги лишними точно не будут.

Никита вырулил со двора и буквально через десять минут мы подъехали к тому месту, где совсем недавно забрали девочку. Рядом с уже знакомым нам черным «БМВ» теперь стоял еще и внедорожник «Тойота», рядом с которым топтались трое самоцветов — двое были «изумрудами» и один «малахит».

— Гляди-ка, подкрепление прибыло, — прокомментировал ситуацию Никита. — Как бы чего не вышло.

На всякий случай мы достали стволы и медленно подъехали к перекрестку.

— Дядя Боря и дядя Жора! — радостно воскликнула девочка, увидев знакомых охранников, которые стояли возле «БМВ».

— Алиса, выходи из машины, — сказала ей Настя. — Будешь с ними снеговиков лепить.

— До свидания, — сказала нам на прощание девочка, я помог открыть ей дверь, и она вышла на улицу, где ее тут-же встретили и как следует осмотрели.

Не став дожидаться чем закончится теплая встреча, Никита набрал скорость, и мы покатили прочь от этого места. Какое-то время я еще посматривал назад опасаясь погони, но все было ровно — судя по всему, Семен Гришин сдержал свое слово. Во всяком случае пока нас никто не