Запрещенная реальность. Том 1 - Василий Головачёв

— Так рискованно работает только «Чистилище».

— Мастеров такого класса — десяток на всю планету, он ведь прошел твоих спецназовцев, как нож сквозь масло. Немедленно перемести оружие на вторую базу и смени охрану.

— Все, что надо, делается. Но «Смерш» так или иначе не нужно было дразнить.

— По характеристике нашего благодетеля из Минобороны Ивакин слишком опасный противник, чтобы применять к нему обычные методы. Того, что стало ему известно, вполне достаточно, чтобы объявить тревогу по управлению, потому и пришлось пойти на крайние меры. Теперь, по крайней мере, у тебя есть время на передислокацию.

— Понял.

— А сейчас поговорим о твоем двойнике. Дадоева необходимо по-тихому ликвидировать, и его «фирму», то бишь «федерацию», распустить. Если бы не он и его дебильные мальчики, «Чистилище» не вышло бы на твой бункер… опять же, если это «Чистилище».

— В поле зрения моей разведки попал некий Илья Шимук, на которого наехали дадоевцы. Некоторые нюансы этого дела позволяют сделать нестандартные выводы. Сейчас мы проверяем друзей Шимука, самого его подстрелил телохран Дадоева, кретин, каких мало, и, если нюх меня не обманывает, в скором времени появится результат.

— Телохранителя немедленно отправь куда-нибудь в… командировку, бессрочную. На него, к примеру, может случайно выйти угрозыск, а разговорить нынче можно даже удава. Действуй. Вечером позвони, дам тебе список телефонов, проверишь адреса на предмет проживания там интересующих нас лиц.

Шмель допил шампанское, хрустнул оберткой «Сникерса», уже на ходу задвигал челюстями. Георгий Георгиевич остановил его на пороге, с любопытством спросил:

— К слову, майор, зачем тебе понадобилась эта экзотика — «дамский» взвод?

— Тайное оружие, — обернулся Шмель с ухмылкой. — Эти «дамы» не уступят в жестокости мужику — мастеру единоборств, а с виду пай-девочки.

— Но ведь с тем террористом-ниндзя, что «щупал» твой офис, они не справились?

Майор принахмурился: батальон «Щит» достался ГГ в наследство от старого начальника, и до сих пор ГГ не делал попыток изменить существующие в батальоне порядки.

— Ему помогли.

— Вот как?! — В голосе хозяина кабинета прозвучало удивление. — Кто же?

— Не знаю, — нехотя ответил Шмель.

«Красный квадрат», то есть совещание комиссаров «Стопкрима», собирался не часто — только для принятия каких-то важных решений. Существовал еще «полный квадрат», когда на совещании присутствовал Граф — Горшин, однако на сей раз он отсутствовал, предупредив, что находится в командировке. Что за «командировка», из четырех комиссаров «квадрата» не знал никто.

Завьялов, занимавший угол лидера «квадрата», оглядел главное руководство «Чистилища». Все это были люди вторых и третьих эшелонов власти, кроме разве что президента Центра нетрадиционных технологий Владимира Эдуардовича Боханова. Но и он был обделен в свое время, когда академиком стал его зам, а он так и остался членкором. Правда, фигуры это были сильные, «проходные», если пользоваться шахматной терминологией, но отнюдь не пешки.

Рыков Герман Довлатович занимал пост начальника информационного бюро Управления «И» Федеральной службы контрразведки, а Глеб Максимович Музыка дошел до полковника, будучи начальником службы обеспечения Московского уголовного розыска. Правда, из всего «квадрата» он был самым старшим: в сентябре ему исполнялось сорок девять лет. Рыкову шел тридцать восьмой, а самому Завьялову тридцать шестой. Таким образом, Граф — Горшин со своим багажом в тридцать два года — по паспорту — был самым молодым, хотя Завьялову иногда казалось, что тот по крайней мере на полсотни лет старше.

— Начнем, пожалуй, — вздохнул Дмитрий Васильевич. — Граф представил важную информацию, о которой даже вам, Герман Довлатович, ничего не известно, и мы должны решить, как работать дальше.

Комиссары «квадрата» не знали настоящего имени Горшина, знал только Завьялов.

— Он объяснил, почему не выполнил нашего решения? — буркнул Музыка.

Дмитрий Васильевич поднял на него взгляд:

— Убрать Ариставу? Нет, не объяснил. Но он сделал, на мой взгляд, нечто более полезное, вызволив Ариставу.

— Для кого полезное?

— В том числе для всего «Чистилища», подняв его авторитет. Но давайте обо всем по порядку.

Завьялов раскрыл черную папку с тисненным на ней золотым кинжальчиком, достал дискетку, вставил в приемник компьютера.

— Господа комиссары, перед вами те, с кем нам придется драться не на жизнь, а на смерть. Если, конечно, не считать ФСК, МВД и ГУБО. Перед вами Купол!

Трое разных людей с одинаковым любопытством взглянули на вспыхнувший экран дисплея. Все они знали клички руководителей Купола: Летчик, Банкир, Мэр и Шериф, а теперь за кличками появились живые люди, каждый с немалой сферой влияния, а все вместе — обладающие сложной и мощной структурой власти. Пирамидой власти. Лишь имя крестного отца осталось нерасшифрованным, что придавало ему вес и говорило о возможностях конспирации.

— Да! — произнес с чувством полковник Музыка. — Это титаны! Пробить брешь в их защите непросто, если вообще возможно. Даже Графу.

— Не прибедняйся, Глеб Максимович, — пробасил Боханов. — Наша контора почти не уступает Куполу в организации, а по качеству личного состава даже превосходит его.

— Они задавят нас количеством, тем более что для боссов жизнь их солдат не имеет никакого значения. Кстати, я хотел бы вернуться к операции по освобождению Ариставы. До сих пор не знаю подробностей этого дела. Зачем Графу понадобилось так рисковать?

— Разрабатывал операцию сам Граф, он же и провел ее с двумя исполнителями, одним из которых был новенький. Обошлось без стрельбы и крови.

— Да-а, — протянул Музыка с бледной улыбкой. — Иметь в своей команде Графа, разумеется, хорошо, плохо то, что все наше планирование и защита замыкаются на одном человеке.

Дмитрий Васильевич разделял это мнение, но промолчал. Подготовленные Графом — Горшиным операции никогда не срывались, что почти полностью гарантировало безопасность «Чистилища», многоуровневую структуру которого предложил тоже Граф.

— Прежде чем перейти к главному вопросу, ради которого мы собрались, попробуем решить проблемы помельче. Первая — убийство Ивакина. Есть у тебя что-нибудь, Герман Довлатович?

Рыков, тихий и незаметный, явно теряющийся на фоне остальных — крупного, громогласного и веселого Боханова, жесткого и делового Музыки, умного и проницательного Завьялова, — сверкнул глубоко посаженными черными глазами. Его воле, целеустремленности и упорству можно было только позавидовать, но мало кто догадывался об этих качествах, а также о яростной зависти, кроющейся за оболочкой благодушия и скромности.