Глаз филина - С. Алесько

Первые два дня путешествия прошли спокойно. Двигались не спеша, ибо погода стояла хорошая. Путникам, привыкшим к промозглым дождливым северным зимам, приятно было почувствовать тепло солнечных лучей на лицах. Ли с удовольствием подолгу шла пешком. Ходьба утомляла ее меньше, чем верховая езда, к которой она не привыкла. Девушка понемногу успокаивалась. Сет и Рид, конечно, не стали лучшими друзьями, но общались вполне мирно. Хотя правильнее было бы сказать, что они удачно избегали общения. Ридли шел чуть впереди или позади, к нему частенько присоединялся Клэй. Слуга охотно рассказывал стражнику о своих прошлых путешествиях, тактично стараясь пореже упоминать «лорда».

Сет ни на шаг не отходил от Ли. Девушка время от времени ловила на себе взгляды бывшего жениха, не ревнивые, а, скорее, обеспокоенные. Рид, похоже, весьма серьезно отнесся к обещанию не давать Оливию в обиду. Сет успешно делал вид, что ничего не замечает, но при каждом удобном случае старался дать почувствовать свои права: приобнимал девушку, не стеснялся целовать ее, кормил чуть ли не с рук, на привалах клал руку на ее колено или бедро. Ли это смешило: мужские дела, коими кичились соперники, больше всего напоминали мальчишеские попытки выяснить, кто сильнее, выше, быстрее бегает, дальше прыгает и прочая в том же духе. Руководствуясь мудростью, присущей женщинам и кошкам, веселье свое она держала при себе, не желая нарушать хрупкое равновесие.

Надо сказать, Рид не слишком страдал от собственнических замашек Сета. Охлаждение, наступившее в их с Ли отношениях перед ожидаемой свадьбой, неожиданно дало ему возможность остановиться и подумать. Парень вдруг заметил: смотреть на других девушек очень даже приятно. Взгляды же, как водится, быстро привели к мыслям о более углубленном сравнении. Он в свое время соврал Оливии. У него были до нее другие, вернее, была. Одна. С таким братцем, как Майкл, трудно оказалось дождаться невесты. Рид долго корил себя за тот единственный случай, а с приближением свадьбы вдруг задумался. При его-то успехе у девиц так просто отказаться от возможности узнать хоть какое-то разнообразие? Изменять Ли-жене не хотелось, ну, а невесте… Да еще и отказавшей ему, можно сказать, в почти законном праве… А вдруг она сделала это специально? Та же Камилла присоветовала, мол, пусть парень нагуляется до, а не после. От этой ушлой бабенки всего можно ожидать. Ли иной раз такое вытворяла, он только диву давался. В первый раз чуть сцену ревности не закатил. Она, бедняжка, так смутилась… Со слезами поведала, что это Милла ее надоумила.

Так Рид успокаивал совесть, решив дать себе волю. А как только попробовал, крепко задумался, насколько серьезно он привязан к Ли. Да, они продолжали встречаться, болтали, но планы на будущее строить перестали. Просто перестали об этом разговаривать и все. Иногда стражнику казалось, расскажи он ей о других девицах, она только посмеется и поздравит его с успехом у некоторых городских недотрог. Тогда-то Ридли и начал понимать, что его первая любовь давно переросла в дружбу, или, может быть, в более теплые и душевные отношения любящих брата и сестры. Веди себя Ли по-прежнему, он, наверное, попытался б поговорить с ней об этом, но девушка стала проявлять странную заинтересованность в Страшиле. Вот этого Рид и не смог вынести. Если б она обратила внимание на кого-то другого, на его приятеля Патрика, к примеру, или даже на Майкла, он бы это пережил (ему, во всяком случае, так казалось). Но племянник лорда… Урод, завсегдатай веселого дома со странными причудами, возможный убийца. Это было уже слишком. Когда же неприятные подозрения подтвердились, стражник и вовсе взбесился. Даже не столько как обманутый мужчина, сколько как брат, любимая сестра которого связалась с негодяем.

Впрочем, Ридли, не будучи ни влюбленным, ни дураком, быстро пришел в себя. Да, на берегу горной реки ярость еще застилала ему глаза, но горячую голову Страшила охладил быстро. И, надо отдать ему должное, не так уж жестоко. Рид с детства наблюдал кулачные бои, лучше сказать, драки, и прекрасно понял: племяннику лорда при его силе и умении не трудно было б серьезно изувечить противника, а то и убить. А мужик его только потрепал чуток. Морду разбил, делов-то. В Ли же, судя по всему, втрескался не на шутку. Когда Рид выплыл из пещеры на солнечный свет, с трудом поддерживая над водой голову бесчувственной девушки, на Страшиле лица не было. Его, вообще-то, и так наполовину нет, но оставшаяся часть выглядела страшно. И оправился он, только когда слуга сказал, мол, жилка на шее бьется, значит, жива. Ну, втрескался-не втрескался, а норов у него еще тот. Ли как будто сама иной раз своего ненаглядного побаивается. Клэй, правда, велел к ним не лезть, сами, мол, разберутся. Оно, конечно, может, и так, но Рид свою «сестренку» на произвол судьбы бросать не намерен. В особенности в лапах такого злобного филина, которого, кстати, ей гадалка велела опасаться.

Постепенно тревога стражника утихала. Страшила вел себя тихо, только лап от Ли не отрывал. Та не имела ничего против: глаза сияют, румянец со щек почти не сходит. Ну и небеса им в помощь, думал Рид, попутно вспоминая хорошеньких смуглых южанок. Клэй, где только не побывавший со своим «лордом», утверждал, что в постели они горячи, как местное лето… Да-а, Ли его никогда страстью не обжигала, да и он ее — тоже. Судя же по тому, какими взглядами они обмениваются со Страшилой, у них все происходит очень жарко. Поди пойми этих баб. На рожу мужика смотреть тошно, если он не удосужится свое уродство патлами прикрыть, а девице хоть бы что. Рид как-то случайно увидел, как она по безволосой щеке пальцами провела, и готов был поклясться, что удовольствие от этого не только Страшила получил. Ли светилась, будто прекрасного небесного духа приласкала.

На третий день пути зарядил дождь. Обе прошедшие ночи путники провели в поле у костра, мужчины по очереди дежурили. Но в такую погоду ночевка под открытым небом никого не прельщала. Встреченный утром крестьянин, возвращавшийся из города в известную им деревню, посоветовал остановиться на ночь в селении на берегу реки.

— Как раз к вечеру доберетесь. Ежели дождь не перестанет, вброд перейти не сможете — вода в Закаре зимой быстро поднимается, а до моста еще полдня вниз по течению топать.

Поначалу путешественники надеялись, что поднявшийся ветер разгонит неустанно поливавшие каменистую землю дождем тучи, но к обеду всякая надежда на это пропала. Ли уже давно ехала на лошади, закутавшись в кожаный плащ, купленный на ярмарке. Рид, о котором никто не проявил подобной заботы, шлепал по лужам в мокрой насквозь одежде. Из-за непогоды стемнело в тот день особенно рано. Сет взял лошадь под уздцы, распорядившись, чтоб парни держались поближе. Они уже совсем приуныли, когда впереди показался крошечный желтый огонек.

— Светлячок, — вполголоса проговорила Ли, с трудом державшаяся в седле от усталости и желания заснуть.

— О чем ты? — удивился Сет.

Видно, его способность видеть в темноте лишала зрение возможности быстро различать источник света во мраке.

— Это окошко светится! — обрадовался Рид. — Лишь бы в трактире свободные места оказались!

— Не будет мест, попросимся к кому-нибудь на постой, — рассудительно заметил Клэй.

Постоялый двор находился на дальнем конце селения, почти на берегу реки. Постучали, им открыл хозяин, и, услышав просьбу о ночлеге, замахал руками.

— Что вы, добрые люди! И хотел бы помочь путникам в такую погоду, да занято все. Ни для вас места не найду, ни для лошади. Река вздулась, у меня тут много народу застряло.

— Что же нам делать? — шмыгнула носом Ли, которой было ужасно жаль промокшего Рида.

В свете, падавшем из открытой двери, она разглядела, что он не может сдержать дрожь.

— С вами женщина? — удивился хозяин. — Тогда отправляйтесь к бабке Каюне. Дом у нее не маленький, живет одна. Мужиков пускать не любит, а увидит вашу спутницу, так не откажет.

Сет внимательно выслушал объяснения трактирщика о том как найти дом этой самой бабки, и путники вновь побрели в темноте под дождем.

Жилище Каюны находилось не так уж далеко от постоялого двора. Дом стоял несколько особняком на невысоком всхолмье. Света в окнах видно не было. Сет помог Ли слезть с лошади, подошел к двери и постучал, поставив девушку перед собой, дабы хозяйка сразу смогла ее увидеть. Никто не ответил. Мужчина постучал сильнее и дольше. В одном из окон показался тусклый огонек, а из-за двери донеслось:

— Иду, иду! Пошто колотить-то так? Чай не глухие…

Дверь со скрипом отворилась, на пороге стояла высокая крепкая старуха в накинутой поверх ночной рубашки шали. В руке у нее была масляная лампа. Хозяйка подняла ее, пристально разглядывая ночных гостей. Ли слегка поежилась под цепким взглядом темных глаз, казавшихся необычно молодыми на морщинистом лице, обрамленном седыми волосами.