Царский сплетник. (Трилогия) - Виктор Баженов

Никола схватился за сердце. Глаза его начали вылезать из орбит.

— Тебе не поверят…

— Ну когда твоих татей на дыбу отправят, они там под каленым железом все выложат. Я ж их вчера до смерти не забил. Стража по моей наводке пошуршит, всех на свет божий вытащит. И потом, ты что, думаешь, царь-батюшка поверит тебе, а не мне — царскому сплетнику? У меня, кстати, и свидетель есть, которого даже искать не надо. Он сейчас горн разжигает.

— А зачем горн?

— На случай, если не договоримся. Так во сколько ты оцениваешь свою жизнь?

Никола трясущимися руками снял с пояса кошель и вытряс его содержимое на стол. Виталий окинул взглядом горстку монет, презрительно фыркнул:

— Да тут и десяти золотых не наберется. Забирай назад. Мне с тобой неинтересно.

Виталик встал, высунул голову в окно:

— Ванька!

— Чего? — выскочил из кузни Левша. — Ежели ты, барин, насчет щипчиков, то горн жару пока не набрал. Полчасика еще мехами поработать надо.

— Это потом. Давай за стражниками. Я тут татя поймал. Супротив самого царя-батюшки злоумышляет.

— Это я ща! Мигом.

— Не надо! — заверещал купец, бухнулся на колени и пополз к царскому сплетнику. — Я заплачу, заплачу сколько надо! Лавки свои продам, терем продам, бабу свою с ребятенками продам, но заплачу. Пощади!

— Ванька, отбой! — опять высунулся Виталий в окно. — Никого не зови. Тать добрым человеком оказался. Денежек нам обещался дать, — Царский сплетник сел обратно за стол и положил на него купленный у подьячего лист бумаги, — Ну пиши расписку, купец. Да встань ты с пола! Не люблю я этого. Мне царские почести ни к чему. Так во сколько же ты оцениваешь свою жизнь?

Жизнь свою купец оценил так дешево, что царскому сплетнику пришлось его долго стыдить, а потом опять идти на шантаж. Он пригрозил, что сообщит в купеческую гильдию о том, что один из их товарищей роняет честь этой почтенной организации, опуская стоимость жизни членов этой уважаемой гильдии ниже плинтуса, что очень для них должно быть оскорбительно. Это подействовало. После короткого, но яростного торга сошлись на пятидесяти золотых. Никола, причитая, что разорен, со слезами на глазах накатал долговую расписку. Царский сплетник невозмутимо сложил ее вчетверо и засунул к себе в карман.

— Куда? — шлепнул он по руке купчишку, пытавшегося смести со стола свои деньги обратно в кошель.

— Но это мои…

— Твои? — возмутился юноша. — Да ты знаешь, сколько я на тебя времени потратил? А сколько стоит мое время, знаешь? Брысь отсюда! И чтоб завтра к полудню на этом столе лежало пятьдесят золотых. Не принесешь — послезавтра придется платить сто.

— Сто? — отшатнулся Никола.

— Сто, — безжалостно подтвердил царский сплетник, — Ставлю тебя на счетчик.

— А ч-ч-что это такое? — отстучал зубами купец.

— Это то, на что я тебя только что поставил. Каждый день просрочки удваивает сумму долга в два раза. Через два дня ты будешь должен уже двести, так что советую поторопиться. Свободен.

Купчишку как ветром сдуло. Виталий со спокойной совестью ссыпал добычу в свой карман и опять высунулся в окно:

— Ванька!

— Чего? — выскочил из кузни Левша.

— Гаси огонь и давай сюда. Дело есть.

Кузнец забежал в дом, на ходу вытирая тряпицей испачканные в угольной пыли руки.

— Че его гасить? Сам потухнет. Так какое дело до меня, барин?

Виталик еще раз окинул глазами двор, убедился, что по-, сторонних на подворье нет, сел обратно за стол и жестом предложил кузнецу сесть напротив.

— Для начала возвращаю тебе твое подворье, — выложил юноша на стол оформленную Пантелеймоном купчую.

— Да ты что, барин? — отшатнулся Иван, — Ты ж за него такие деньжищи отвалил!

— И неплохо на этом наварил, — удовлетворенно кивнул Виталий, — Забирай, я сказал!

— А может, не надо? — жалобно взмолился Левша. — До землицы моей охотников много найдется, а как узнают, что она тебе принадлежит, хрен кто сунется!

— А ты хитрый, — рассмеялся царский сплетник, убирая бумагу назад. — Ладно, будь по-твоему. Пусть все думают, что это хозяйство теперь мое, а я тебе позже на всякий случай дарственную сооружу. Припрячешь ее у себя. Ну а теперь о деле. Ты, я надеюсь, не только сталь варить да железо ковать умеешь?

— А то!

— Сможешь специальные формочки под такие же буковки, что ты на дощечке вырезал, соорудить и отлить в них эти буковки из свинца?

— Смогу, конечно!

— Отлично! Только теперь каждая буковка должна быть отдельная, снизу специальные пазы, чтоб засовывать эти буковки в направляющие и складывать одну к другой в нужном порядке. Сейчас я тебе растолкую, что такое наборная доска и гранки.

Юноша повертел головой и, не найдя подходящего материала, собрался уже было начать чертить на оборотной стороне расписки Николы, но кузнец не дал:

— Что ты, барин? Она ж целый грош стоит. Погодь! У Меня для таких дел береста есть!

Левша притащил более дешевый расходный материал, и Виталий начал чертить на нем углем эскизы будущего печатного станка. Кузнец схватывал все на лету, и вскоре основные детали конструкции были утрясены.

— Для начала отольешь сотни по три заглавных букв. Учти, это на каждую букву алфавита! И тысячи по три маленьких буквиц. Тоже на каждую букву алфавита. Кассу для них деревянную сооруди. Чтоб каждая буковка в своей кассе лежала. Это облегчит набор. Сколько на это тебе надо?

Левша пошевелил губами, что-то подсчитывая в уме.

— Заказ большой, — вздохнул он, — рублей на пять потянет, барин. Материалу много закупать придется.

— Наплевать. Ты скажи, сколько тебе на это времени понадобится?

— Ну-у-у… думаю, за неделю управлюсь.

— То, что надо! Это тебе на материалы… — выудил он из кармана золотой.

— Ой, барин! — ужаснулся кузнец. — Убери! Ты мне уже такие деньги дал, что…

— Давай не путать божий дар с яичницей! — оборвал его Виталий, — Деньги даю не на кабак, а на материал! Покупать будешь самое лучшее и качественное. Ну все! Хватит лясы точить, — поднялся юноша из-за стола. — Приступай к работе. Мне тоже за дело браться пора. А то как бы Гордон не осерчал. Ежели к сроку не поспею, запросто голову с плеч снимет.

— Это да, — закивал кузнец, — царь-батюшка у нас строг, но справедлив. Его гневить понапрасну не след.

Виталик усмехнулся, вспомнив, как Гордон разводил бояр на бабки, а потом прямо в тронном зале устроил дележку.

— Ну а я этого делать не буду, — озвучил юноша свои мысли. — Чую, на стартовый капитал царь-батюшка все равно не раскошелится. Так что придется о нем позаботиться самому, а потому я все возьму себе.