Эверси - Наташа Бойд

Солнце висело низко над линией горизонта, когда мы въехали на мост, ведущий на материк. По небу расползались жёлтые и серебряные полосы, отражаясь в водах берегового канала, что создавало впечатление сияющего моря. Я навсегда запомню эту красоту.

Когда мы добрались до другого края моста, Джек прибавил газ и пригнулся, рассекая головой встречные потоки воздуха. Я охнула и крепче прижалась к парню, смеясь от радости. Мои руки чувствовали, как клокотала грудь Джека, и я знала, что он тоже смеялся.

Я понятия не имела, как быстро мы ехали, но точно знала, что мы нарушили около семнадцати законов. Движение на дороге было слабое, поэтому мы за считанные минуты умчались далеко от Бухты Батлера. Я не могла поверить, что Джек так рисковал. Если бы нас остановил патруль, то он тут же лишился бы прав.

Мне безумно хотелось прижаться лицом к спине парня, но шлем создавал преграду, хотя я не возражала, что он был на мне надет. Вместо этого, я прижалась к Джеку грудью и растопырила пальцы у него на животе, стараясь создать максимальный контакт между нашими телами.

Я быстро поняла, что Джек умелый и уверенный водитель, его движения были плавными, и вибрирующая под нами машина беспрекословно его слушалась. Каждый раз, когда он закладывал вираж и мы отклонялись в сторону, я ещё крепче прижималась к нему, и уже с нетерпением ждала очередной манёвр, даже несмотря на то, что при повороте моё колено находилось в опасной близости к земле, и это чертовски пугало.

Ощущения были потрясающими, к тому же у меня появилась отличная причина повисеть на Джеке. Я усмехнулась про себя, когда поняла, что это был классический трюк пикапера. В моём понимании, таких трюков было три: пригласить девушку на ужастик, сыграть для неё на гитаре и прокатить на мотоцикле, где она будет вынуждена изо всех сил прижиматься к парню. Но, как ни странно, мне было на это плевать. На самом деле, я понимала, скольким многим Джек со мной поделился. И меня не волновало, что из этого сработало в моём случае.

Я вдруг вспомнила лицо Джека надо мной, тяжёлое дыхание, напряжённую линию его губ, разрумянившиеся щёки и затуманенный взор, когда я растворялась в нём вчера ночью. Я застонала от волны жаркого пронизывающего вожделения, мгновенно накрывшей меня.

Байк сбавил ход, когда мы приблизились к последней прерывистой линии на двухполосном шоссе, прежде чем достигнуть границы штата.

Джек развернулся на середине дороги, и, проехав по инерции ещё какое-то расстояние, мотоцикл остановился. Он повернулся ко мне настолько, насколько было возможно. Поблизости никого не наблюдалось, поэтому Джек снял с себя шлем и поднял визор на моём шлеме. Мы оба глупо улыбались, хотя он и не мог видеть моего рта. Его волосы торчали во все стороны, уверена, некоторые парни платили целое состояние, чтобы их волосы выглядели так же. У меня же было гнездо на голове.

— Ты в порядке?

— Да, это потрясающе. — И я действительно имела в виду то, что говорила.

Его брови нахмурились.

— Тогда что произошло? Я почувствовал, как ты вдруг напряглась позади меня. Я тебя напугал?

На секунду я в растерянности опустила глаза вниз. Я не предполагала, что у меня будет такая физиологическая реакция на воспоминания о прошлой ночи.

Я сделала глубокий вдох и решила говорить начистоту.

— Я думала о прошлой ночи у камина, — сказала я, глядя Джеку прямо в глаза. — Думала о том, что ты заставлял меня чувствовать. Я хочу повторить это снова.

От моих слов у него сбилось дыхание. Я знала, как Джек выглядит в момент возбуждения, и это определенно сделало своё дело. Он больше не смеялся.

— Чёрт, Кэри-Энн, — рыкнул Джек, и его губы сжались в хмурую линию. Он натянул шлем себе на голову и повернулся к дороге. — Держись, — сказал он и завёл двигатель.

Я вцепилась в Джека, при этом полагая, что зашла слишком далеко в своей откровенности. Он, казалось, не на шутку разозлился. Мы ехали обратно к острову так же быстро, как и покидали его. Но сейчас Джек, вероятно, отвезёт меня домой и положит конец нашим планам на вечер, и мне это совсем не нравилось. Нам следовало положить конец многому ещё этим утром, или прошлым вечером до того, как я узнала, каково это, испытывать на себе прикосновения божественного создания. Или, возможно, ещё раньше, пока моё сердце не попала в такую путаницу.

Но мы не поехали домой. Как только мы добрались до конца моста, Джек свернул с шоссе и поехал к броду. Он заехал под мост и остановил мотоцикл. Солнце к этому моменту опустилось к самому горизонту, заливая всё вокруг оранжевым сиянием.

С облегчением я сползла с мотоцикла, так как мои ноги больше напоминали желе, стащила с плеч тяжёлый рюкзак и сняла шлем.

— Отсюда я обычно начинаю кататься на байдарке.

Стоя по другую сторону от мотоцикла, Джек поставил его на подножку и тоже снял с себя шлем.

На мгновенье я перехватила его взгляд. Я хотела извиниться за свою поспешность, но неожиданно он схватил меня рукой за талию и притянул к себе. Другую руку он запустил мне в волосы на затылке, нежно, но настойчиво пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы, пока я смотрела ему в глаза. Мне было хорошо.

Я понятия не имела, что Джек видел в моих голубых глазах, но в его глазах я видела тысячу вопросов, на которые, как я полагала, у меня никогда не будет ответов. Я пялилась на его красивое лицо и хотела сказать, какой он потрясающий и талантливый. И что он представляет из себя намного больше, чем думают окружающие, что он не должен сомневаться в своей значимости и степени обожания поклонников, несмотря на указания его агентов. Или вечно оглядываться на то, что случилось в детстве.

Мы стояли так близко друг к другу, что я могла разглядеть крошечные веснушки на его скулах и небольшой шрам на брови, который прежде не замечала. Эти маленькие несовершенства делали его ещё более совершенным.

Я подняла руку и нежно провела пальцем по шраму, затем стала разглаживать хмурые складки между его глазами.

— Джек… я всегда говорила тебе жить своей жизнью, держаться за это право обеими руками… чего я сама никогда не делала. — Я сглотнула нервный ком в горле, надеясь, что выразилась понятно. — Ты был прав прошлой ночью. Я боялась начать жить своей жизнью. Жить — значит любить, и я знаю, это звучит глупо, но всё, что давала мне жизнь, — это боль. Сначала я потеряла своих родителей, потом бабулю. Знаю, глупо проводить подобные параллели, даже никогда не желая встречаться с кем-то… быть с кем-то.

Джек смахнул прядь волос с моих глаз. Он буквально приковал меня к месту своим напряжённым взглядом.

— Я больше не хочу так жить. Жить в страхе, если говорить точнее.

Глаза Джека заискрились.

— Милая, не было ни одного момента, когда бы я подумал, что ты боишься. Я смотрю на тебя и вижу уверенность. Кураж. Храбрость. Боже, я никогда не встречал никого настолько сильного и уверенного в себе, — ухмыльнулся он косой улыбкой. — Так… эпично.

Честно говоря, я была сражена его словами. Себя я такой никогда не видела. Никогда. Я боялась всего. Я на мгновенье прикрыла глаза, пока собиралась с силами, чтобы сказать то, что хотела сказать, пока окончательно не разнервничалась, но пальцы Джека на моём подбородке заставили меня поднять веки.

— И я не хочу ни о чём сожалеть. Я никогда не была… легкомысленной, никогда ничего не делала, не подумав о последствиях. Такое ощущение, что у меня всегда лежала тяжесть на сердце… Мне не за что… не за кого, — поправила я себя, — …было рисковать. — Я сделала глубокий вдох, слегка успокаиваясь. — Это. Ты. Я не могу объяснить. Я…

Губы Джека медленно разомкнулись, хотя я понятия не имела, хорошо это или плохо. Его взгляд блуждал по моему лицу, пока не остановился на губах, фактически прервав меня на полуслове.

Я не закончила свой монолог, вместо этого скользнула рукой ему на затылок и притянула его к своим губам.

Джек не сопротивлялся.

Я тихо застонала, когда его губы коснулись моих. Это казалось таким правильным. Словно он проникал мне глубоко в душу. Я разомкнула губы, позволяя Джеку мягко скользнуть языком мне в рот, и услышала, как из его груди вырвалось тихое рычание. Я сжала в кулак его волосы, ощущая этот поцелуй всем телом. Моё сердце сжалось в груди, а бёдра теснее прижались друг к другу.

Я не знала, кто спровоцировал дальнейшие действия, но неожиданно моя нога оказалась закинута за его колено, а его рука примостилась на моём бедре.

Джек приподнял меня без особых усилий.

Я с трудом выдохнула, когда моя юбка задралась, и я всем телом прижалась к нему.

— Боже, — прохрипел Джек.

Я откинула голову назад и застонала, пока губы Джека исследовали мою шею.

Он был уже твёрдый подо мной, и я потёрлась о выпуклость в его джинсах.

— Господи, — прошипел Джек. Его рука крепко обвилась вокруг моей талии, и он сильнее прижал меня к себе.

Я застонала. Ничего не могла с собой поделать.