Обещание (СИ) - Голубь Валерий

Первая дверь бункера открылась, и я вошел в прохладное темное помещение. Впереди меня виднелась еще одна дверь, которая открывала путь к туннелю ведущему наружу.

— Не забудь пароль от последней двери! — Послышался голос позади меня.

— 3340! — Крикнул я, и дверь за мной начала закрываться.

— Удачи и, пожалуйста, вернись…

Оказавшись в неосвещаемом помещении, я грустно вздохнул. Впереди меня горел лишь маленький красный экранчик на двери — сканер отпечатка пальца. Приложив палец, я собрался с силами и приготовился к часовой прогулке по холодному, темному туннелю прямиком к последней двери. Всего одна мысль держалась в моей голове, пока я медленно поднимался на поверхность: “Я обязательно вернусь домой с победой”. Сбившись со счета времени и порядочно устав, я уже решил было остановиться и устроить небольшой привал, как вдалеке я заметил небольшую красную точку. Сорвавшись, я еще минут десять бежал до нее, а затем, приложив палец и набрав код, стал медленно наблюдать за отъезжающей в сторону дверью. Меня обдало холодным ветром, и вскоре передо мной отрылся вид мира, который я не видел семь долгих лет. За это время здания, успели покрыться трещинами и, развалившись как усталые гиганты, уснуть в объятиях лиан, которые разрослись до умопомрачительных размеров. Поспешно выбежав из бункера, я нажал на кнопку, закрывавшую дверь. В ту секунду я испытал такое количество эмоций, что был моментально энергетически истощен. Надо было искать еду, и успеть подготовиться к ночи, так как должно сильно похолодать.

— Вся живность спрячется по своим норам, поэтому придется искать съедобные растения и максимально в короткие сроки найти воду. Я проснулся всего несколько часов назад и потому сегодняшняя ночь будет бессонной. Хотя зачем мне все это искать…

Я двинул прямо в город, надеясь, что магазины остались целы. Плавно надвигающаяся ночь заворожила меня своей красотой — эти звезды и родной город… Может добровольцы уже давно не погибают от вируса, а просто не решаются возвращаться обратно, когда здесь такое изобилие. Боятся, что эта картина исчезнет, когда они вновь окажутся под землей…

На окраине города показался магазин с яркой вывеской, которая, конечно же, уже давно перестала светиться. Пять полосок и три точки означали продукты. У меня была мысль, что если магазин попался на глаза, просто двигаясь вперед, то он уже был обчищен прошлыми добровольцами, но я все равно решил зайти внутрь и проверить. Это был самый дешевый из всех возможных магазинов, как будто бы из одна тысячи девятьсот двадцать третьего. К моему удивлению полки были не пустыми, но и, к сожалению, не забитыми едой. На прилавке я увидел графический планшет, который был переключен в режим максимального энергосбережения и подпитки энергии от солнца. Планшет был намертво прикреплен, показывая на весь экран две цифры — 94. Активировав его нажатием, перед моими глазами всплыла небольшая голограмма на международном письменном языке.

“И снова здравствуй очередной доброволец! Знай, ты очень храбр, если решился выйти наружу, но это пока не делает из тебя героя. Героем ты станешь, когда вернешься в бункер с хорошими новостями. Возможно, ты погибнешь из-за вируса, но знай, если даже это произойдет, то я тебя все равно очень уважаю. Но не стоит забываться и думать, что ты именно тот, кто принесет добрые вести, оставь твоему возможному собрату, который пойдет по твоим следам, немного еды…” — Так гласила голограмма.

Прочитав, я моментально выключил планшет и увидел, что цифры на экране изменились — 93. Я не сразу заметил, но на прилавке еще кое-что находилось. Две полтора литровые бутылки воды и несколько коробок с таблетками и небольшой запиской.

“Если ты будешь правильно распоряжаться своими ресурсами то воды тебе должно хватить на несколько дней, а таблетки ну… это единственное, что доживет до твоего прихода. Шестой доброволец.”

Я положил еду оставленную мне шестым в рюкзак и отправился в путешествие по магазину. Первым делом я утолил голод продуктами, которые почти пришли в негодность, а затем, найдя воду и похожие таблетки, восполняющие один прием пищи, я положил их на прилавок возле планшета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

“Надеюсь, что никто здесь больше не появится и никому не понадобится оставленная мною еда. Но если же у меня ничего не выйдет, то забери консервы. Когда ты найдешь это место, то их срок годности уже почти истечет. Забирай их все, следующему добровольцу все равно они не понадобится. Удачи тебе. Седьмой доброволец.” — Быстро написал я, а затем вышел из магазина.

— Рядом с городом было пресное озеро, надеюсь с ним все в порядке. — Вслух размышлял я. — Конечно вирус может размножаться в воде намного быстрее и продуктивнее чем в воздухе или почве, но если я не буду пользоваться озерной водой, то не проживу и десяти дней, даже если найду какую-нибудь альтернативу, то я все равно не смогу вывести людей в мир, в надежности которого не буду уверен.

Оказавшись возле озера, я удивился, насколько сильно оно успело измениться. Огромных деревьев вырасти, конечно же, не успело, но вот камыш и остальные растения хорошенько обросли его. На берегу я увидел небольшой домик, вокруг которого камыш был чуть более… редким что ли, как будто бы его косили. Я оглянулся посмотреть на город и ужаснулся — на одном из зданий большими буквами международного письменного языка было написано: “НЕ ВХОДИ В ГОРОД”. Мне естественно захотелось ослушаться предостережения, но сначала я решил обжиться на одном месте, чтобы суметь прожить десять дней в полном одиночестве. Лачуга оказалась небольшим, деревянным, рыбацким домиком, от выхода которого до озера была проложена доска приминавшая камыш. Внутри находилась только небольшая кровать и котелок с потухшим костром, в потолке зияла дыра, которая образовалась из-за частично разрушенной крыши.

— Здесь есть котелок, а значит, воду пить можно, я надеюсь…

На пятую ночь я заметил, что надпись пропала со здания, и вскоре я благополучно забыл про это предупреждение вплоть до десятого дня… До последнего дня моими ежедневными заданиями были — кипячение воды и рыбалка, правда раз в несколько дней я исследовал близлежащую территорию, но из-за вируса немного боялся уходить далеко. Довольно скучные десять дней, признаюсь.

— Наконец эти до жути однотипные дни закончились и пора возвращаться. — Я начал собираться выходить из своего жилища, но вдруг встал как вкопанный. — А это значит… Да неужели?! Я правда смог выжить… А-ха-ха-ха… Это значит, что вируса больше нет?!

Я рассмеялся во весь свой голос и вприпрыжку вышел из рыбацкого домика.

— Прощай дом, без тебя я бы не справился, спасибо. — Я поклонился дому. — Представляю, какие будут у всех лица, когда я вернусь обратно. В мою честь закатят вечеринку, а я что… я просто скажу им: “Я же говорил, что вернусь!”

Я поднимался на холм, разглядывая город, но потом мое сердце сжалось, и я осознал, что мне еще рано возвращаться.

“Придется слегка задержаться с возвращением домой. Нужно сначала проверить, что не так с городом и только потом давать разрешение на подъем на поверхность” — Подумал я и, развернувшись, по памяти направился прямиком в центр города.

Какое-то время кроме полуразрушенных зданий я не видел ничего опасного. Разве, что эти лианы, которые пробрались во все щели и трещины, ночью оживали и начинали поглощать все живое. Добравшись до центральной площади, я отметил насколько она красивая, когда не забита плотно, плечом к плечу не забита людьми. Брусчатка вся потрескалась и больше уже напоминала неухоженный газон, чем дорожное покрытие. Лавочки, которые стояли вокруг фонтана слегка проржавели, а на одной вообще было…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А что это такое? — Самому себе прошептал я и направился прямиком к ней.

Чем ближе я подходил, тем больше думал, что это не просто растение, выросшее в виде силуэта человека, а вблизи и вовсе перестал в этом сомневаться. На лавочке сидел человек, ясное дело, уже мертвый. Я вспомнил, что вирус какое-то время живет в трупах и резко отскочил от него. Но вдруг я ясно почувствовал, что мне нечего бояться и ноги сами потащили меня к нему. Это был мужчина, но я не мог узнать его, уж очень он… изменился. Продолжая приближаться и разглядывая его, я пытался вспомнить, кто же это был.