Убить зону - Владислав Выставной

— А зовут как?

— Так и зовут. Монах — он и в Зоне Монах.

— Вы спасли мне жизнь, — сказал Бука.

— Жизнь-то я тебе спас, — спокойно ответил Монах. — Но спас ли я твою душу?

Мауса вдруг посетило озарение. Он не выдержал — и подошел ближе.

— Загляни в свой ПДА, — тихо произнес Маус.

Бука резко посмотрел на сталкера: он понял. Поднял с пола упавшую «лапу», глянул. На экране попрежнему горела красная точка. Теперь только одна.

В первую очередь было решено снять стресс. Не обращая внимания на валяющиеся под ногами трупы бандитов, бармен немедленно налил всем по полстакана. Разумеется, за счет заведения. Петля, все еще бледный от пережитого, мгновенно опрокинул свои сто и потребовал еще. Бармен с сомнением нацедил тому еще с пятьдесят.

Монах оказался вполне компанейским мужиком. Во-первых, он неторопливо осушил свои полстакана, степенно вытер усы и столь же неспешно закусил маленьким кусочком черствого хлеба. Во-вторых, он спокойно выслушал краткую историю Буки и условия, связанные со своим спасением. Ведь, что ни говори, а смерти он избежал только благодаря реакции Мауса.

— Правда, я не уверен — кто и кого здесь спас? — осторожно заметил Маус. — Но одна точка появилась уже после нашего прихода, и исчезла со спасением э-э… Его вот спасением. Думаю, что спасенный — именно Монах. Но, может, спасти его должен был лично ты, Бука?

— Уже не имеет значения, — Бука покачал головой. — С момента нашей встречи и до самого конца Зоны мы с вами — одно целое…

— Странная история, — задумчиво сказал Монах. — И встретил я вас неспроста. И неспроста вас так волнует тема спасения…

— Нас она волнует несколько в другом аспекте, — заметил Маус. — Скажи-ка лучше — ты и вправду монах? Что может понадобиться монаху в Зоне? С чего ты сюда полез?

— С благословения Патриарха, — сказал Монах, отщипывая кусочек хлеба и закидывая в рот. — Зона эта — сатанинское место, обиталище грешников и исчадий Преисподней. С миссией я здесь. Искоренять зло и нести свет заблудшим душам.

— Обалдеть… — пробормотал Маус, качая головой.

Вот уж воистину — кого только ни встретишь в Зоне. И просто психов, и вот на тебе — сумасшедших миссионеров.

— Пойдем с нами, — сказал Бука. — Я хочу, чтобы Зоны никогда не было. Ведь ты этого хочешь?

— Не совсем, — сказал Монах. — Но ход мыслей в целом верный. Конечно, я пойду с вами. Не зря же Господь свел наши пути.

Маус тихонько схватился за голову. Только такого попутчика и не хватало! Впрочем, судя по снесенной башке этого идиота Шкета, стреляет Монах неплохо.

Внезапно откуда-то сбоку появился Антонов, дернул за руку Буку. Вид у него был обеспокоенный.

— Слушайте, — быстро заговорил он, — там наш Петля набрался и выкладывает все подряд этому сталкеру. Про Марево, про то, как Бука задумал уничтожить Зону…

— Кому?! — обмер Маус, — Попугаю?

Он бросился к столику, где, прямо напротив внимательно прищурившегося сталкера, пьяно хохотал Петля:

— Прикинь — вернуться в прошлое! Чтобы Зона даже не появилась! Прикинь?

Маус дернул Петлю за шиворот, оттащил назад и передал прямиком Буке. Петля удивленно осматривался и заплетающимся языком вопрошал: «А что я такого сказал? Да он свой парень!..»

Маус вернулся к Попугаю, встал напротив за столик, нервно постучал опустошенным стаканом Петли. Исподлобья поглядел на наемника. Тот с самым равнодушным видом поедал бутерброд с килькой.

— Слушай, Попугай, — несколько заискивающе сказал Маус. — Ты только всерьез не принимай, что наболтал этот придурок. «Белка» у него, понимаешь?

— А что ж непонятного, — легко согласился Попугай.

Слишком легко.

— Ну и не рассказывай никому, — продолжил Маус. — Все это чушь и брехня, но мало ли что люди подумают?

— Да я и не слышал ничего такого, — пожал плечами Попугай.

Маус посмотрел наемнику прямо в глаза — и понял, что тот лжет. Все лжет — от первого до последнего слова. Все он слышал, все он понял, и уж точно молчать не станет.

Маус стиснул зубы. Но молча отвернулся и отошел к своим.

Может, зря он все это в голову берет? Как-нибудь обойдется…

Глава восьмая

Болотные огни

Оставив за спиной Мертвый город, они уходили к Болоту. Бандиты помогли группе с вооружением: у Антонова была теперь «гадюка», Монах подержал в руках АКМ, покачал головой и остался при своей «вертикалке», посетовав, что не нашлось ничего помощнее. Все-таки его трудно было упрекнуть в излишней жалостливости по отношению к уродливым порождениям Зоны. В старом армейском вещмешке у него за спиной помимо толстой и тяжелой, как контейнер с хабаром, Библии теперь был приличный запас патронов двенадцатого калибра, щедро отсыпанных благодарным барменом. И желал Монах лишь одного: без пощады бить порождения тьмы и хаоса, омрачающих лик земли и искажающих образы тварей земных, изначально преданных им Создателем. Попросту говоря — мутантов.

Глядя на то, как Петля с Антоновым волокут труп майора, Монах немедленно предложил его отпеть и тут же похоронить по христианскому обычаю. Во-первых, это было бы правильно по отношению к усопшему, а во-вторых, волоча труп на сомнительное воскрешение, группа неприятно напоминала Монаху сатанистов. Сталкер терпеливо объяснял Монаху, что, по мнению Буки, майор как бы не совсем мертв, а отпевать человека заживо — тоже как-то не по-христиански. Но, похоже, не убедил.

Через несколько часов непростого пути показалась окраина Болота. Обычная в Зоне растительность уступила место чахлым деревцам, торчащим из мокрой почвы, появились обильные комариные стаи. Антонов с Петлей, надрываясь, тащили тело майора под неодобрительными взглядами Монаха. Тот шел рядом с Букой: в нем он сразу признал лидера и человека, нуждающегося в его, Монаха, спасительном слове.

Бука двигался вперед, словно влекомый какой-то мощной силой: все его существо сосредоточилось на главной цели, и теперь эта цель казалась как никогда близкой. Он спас четверых, осталось спасти майора — и он выполнит условие Монолита. Но не давала покоя эта красная точка прямо в центре экрана ПДА. Она могла означать одно из двух: либо она указывала на все еще бездыханного военного, что, в общем-то, выпадало из общей логики событий, либо прав был Маус в своем внезапном озарении — спасти он должен себя самого. Но что при этом имелось в виду, сказать бы не мог и сам сталкер.

Зато было что сказать новому спасенному. Прибившийся к группе Монах быстро вошел в тему. Это настоящий боевой монах — ибо не было в нем никакого смирения, и в глаза Зоне он смотрел открыто и без всякого почтения, свойственного сталкерам.