Бог войны - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подумал о том, чтобы призвать посланника обратно к себе, представил момент, когда его клыки погрузятся в отвратительную плоть существа, и сущность его потечет в него, как сам эликсир жизни. Но затем он решительно отбросил эту мысль в сторону. Ему понадобятся все шардоны, которые у него были, и он подозревал, что пожалеет, что у него их не было больше, прежде чем закончится эта ночь. Кроме того, искушение напомнило ему, что, если он потерпит неудачу в этой миссии, в иерархии Крэйханы есть те, кто выше его, и что его жизнь будет для них намного слаще, чем для него жизнь простого шардона.
Нет, пришло время сосредоточиться на том, чего требовала от него его госпожа.
Он снова закрыл глаза, страстно желая вернуться в успокаивающую темноту пустоты, пока солнце, сияющее за пределами пещеры, не исчезнет. Как бы он ни презирал шардонов, он был вынужден признать, что его мысли тоже были медленнее, менее острыми в дневные часы, чем в темноте. Варнейтус едва потрудился скрыть свое презрение к Джергару в Балтаре, и презрение волшебника-жреца задело его. Но Варнейтус никогда не сталкивался с Джергаром во тьме ночи, когда тот был на пике своих сил. Были времена, когда Джергар жаждал принять Варнейтуса в свои объятия, показать ему цену презрения. Этого не произойдет, по крайней мере, до тех пор, пока Варнейтус был ценен для Карнэйдосы, поскольку Крэйхана распорядилась, чтобы избранных слуг ее сестры никто не трогал. И все же, если волшебник-жрец впадет в немилость, если Карнэйдоса откажется от его защиты...
Он отбросил и эту мысль, мысленно проклиная то, как она доказывала, что его разум блуждал под влиянием проклятого солнца даже здесь, под пятьюдесятью футами твердой земли и камня.
Он знал, что он должен был сделать, и он знал, каким мощным оружием одарила его Королева Проклятых. Но, несмотря на это, и несмотря на тот факт, что его враги приходили к нему по его выбору и подготовке, он чувствовал то, что смертный человек назвал бы дрожью страха, когда размышлял о своей миссии.
Было бы намного лучше, если бы он осмелился напасть на Уорм-Спрингс, напасть на поместье вместе с шардонами и перебить в нем все живое. Но планы его хозяйки запрещали шардонам нападать на поместье после первоначального нападения на табун скакунов. Уорм-Спрингс, как и нападение на зимовавших там скакунов, были приманкой в ловушке, которая захлопнулась бы для барона Теллиана. В конце концов, все владения лорда Идингаса будут захвачены и медленно, с любовью съедены. Но только после того, как будет привлечен Теллиан, чтобы его можно было включить в пир.
Только... Теллиан не пришел. Вместо этого его засосало в Кэйлату, заманило подальше от Крэйханы в паутину. Джергар не должен был знать подробностей того, что намеревались сделать Далаха и ее госпожа, но он знал многое, чего ему не полагалось знать. Если Варнейтус был слишком уверен в глупости Джергара, чтобы понять, что его попытки предотвратить это с треском провалились перед тем, кто распоряжался ресурсами его Госпожи, тем хуже для него.
И все же замена барона Теллиана Базелом Бахнаксоном грозила нарушить даже Ее планы, и ответственность за то, чтобы этого не произошло, лежала на Джергаре. Он испытывал сильное искушение продолжить атаку на Уорм-Спрингс, которая всегда была частью первоначального плана, но скорость, с которой Базел и его спутники добрались из Балтара до лорда Идингаса, застала его врасплох. Базел уже прибыл и излечил скакунов от застарелого яда шардонов - во что Джергар не верил, будто это возможно даже для защитника Томанака - почти за целый день до того, как Джергар ожидал его прибытия. К тому времени, когда Джергар сам принял непосредственное командование шардонами и дополнительными слугами, ожидавшими его, и должным образом организовал свои силы, Базел сделал гораздо больше, чем просто исцелил скакунов. Ему также был дан один полный бесценный солнечный день, чтобы оправиться от этого испытания, и он хорошо использовал свою передышку.
Джергару потребовалось лишь самое осторожное расследование со стороны одного из его подчиненных-слуг, чтобы узнать, что проклятый градани возвел защитный периметр, который невозможно пересечь. На самом деле, сама сила барьера, который сумел воздвигнуть Базел, была больше, чем просто пугающей. Конокрад был защитником менее одного года, но бесшовная, непроницаемая сила этого барьера - ярко пылающего ужасающим синим светом Томанака для тех, у кого есть глаза, чтобы увидеть это - превзошла все, с чем Джергар когда-либо сталкивался. Слава Госпоже, что он не смог взять с собой этот неподвижный, сосредоточенный вал! Должно быть, ему потребовались часы концентрации, чтобы вообще воздвигнуть его, и он должен был закрепить его в самой почве поместья Уорм-Спрингс.
Но, похоже, градани был достаточно уверен в себе, чтобы наконец выйти из-за своей защиты. Что было либо очень хорошо... либо самое худшее, что могло случиться. И если отчет шардона был верен, Джергар должен выяснить, что это было этой самой ночью.
Глава сороковая
<Ты готов, Базел? А ты, Уолшарно?>
На этот раз глубокий, раскатистый голос, эхом отдающийся в голове Базела, принадлежал не боевому коню. Это был голос Томанака Орфро, Бога войны и главного капитана Богов Света.
Базел даже не моргнул, но его подвижные уши дернулись, двигаясь совершенно параллельно ушам Уолшарно и указывая вперед. Градани почувствовал реакцию скакуна как эхо своей собственной, но Уолшарно воспринял каскадный музыкальный гром этого голоса гораздо спокойнее, чем Базел воспринял свой первый разговор с Томанаком. В его эмоциях чувствовался привкус глубокого уважения, оттенок удивления и восторга, но не благоговения.
<И разве это не глупый вопрос?> Базел вспомнил о своем божестве. <И вот я здесь, думая о том, как мы все себя чувствовали после поездки на пикник!>
Уолшарно не разделял опасений, граничащих с ужасом, которые, как правило, вызывали у двуногих зрителей колкие перепалки Базела со своим богом. Он продолжал бодро бежать вперед, размахивая хвостом, чтобы отпугнуть особенно назойливую муху, и с веселым интересом
