Воскресное утро - Михаил Алексеев

— Отвечаю, товарищ Молотов. По первому вопросу – как мне объяснили товарищи военные – даже если Маннергейм сообщит Гитлеру о нашем знании их планов – уже вряд ли что-то изменит. Маловероятно, что Гитлер отменит нападение. Но если это произойдет – будет еще лучше. Мы получим еще время на то, чтобы подготовиться. По второму – я с вами соглашусь, скорей всего так и произойдет – Финляндия вступит в войну на стороне Гитлера. Однако союзнические обязательства можно выполнять по-разному. Можно – с рвением, а можно – для галочки. Так вот, знание Маннергеймом того, что нам известно многое, должно заставить его быть осторожнее. Что уже само по себе неплохо. А когда мы пойдем на Запад – это ускорит принятие правительством Финляндии правильного решения. Мы же в данной ситуации ничем не рискуем. Я ответил на ваши вопросы?

— Да, товарищ Сталин. Сегодня же передам послу Финляндии нашу просьбу о встрече.

— Тогда у меня все. У вас есть что-либо?

— Есть. Нота протеста германского МИД о том, что над территорией СССР пропало несколько немецких самолетов, причем пилоты этих самолетов по радио утверждали, что были атакованы советскими истребителями. Что ответить?

— Ответьте, что о пилотах немецких самолетов нам ничего не известно, однако мы проведем проверку указанных фактов и если такие случаи имели место быть – виновные будут наказаны по всей строгости советских законов. Проверку мы проведем в течение 10 дней.

— Тогда у меня все, товарищ Сталин. До свидания.

— До свидания, товарищ Молотов.

При выходе Молотов у секретаря увидел наркома флота Кузнецова, который сразу же после него был приглашен к Сталину.

— Здравствуйте, товарищ Кузнецов!

— Здравствуйте, товарищ Сталин!

— Присаживайтесь, товарищ Кузнецов, и ответьте мне на несколько вопросов.

Вопрос первый. Приняли вы меры, исходя из информации переданной вам ранее?

— Так точно, товарищ Сталин. В районе предполагаемого минирования немецкими минными заградителями будут находиться несколько подводных лодок и торпедных катеров. Последние нужны для контроля, что никто не сможет рассказать о случившемся. Далее, на флотах максимально возможно усилено ПВО. ВВС флотов также готовится к событиям 22 июня. Из Лиепаи все стоявшие на ремонте корабли и суда переведены в Таллин и Ленинград. Согласно приказу Генерального штаба, переданные флоту воздушно-десантные бригады уже занимают позиции на о. Саарема. Туда же переброшена бригада морской пехоты КБФ и полк танков Т-26, переданный нам из состава Ленинградского военного округа.

Легкие силы КБФ выведены в районы прикрытия основных сил и контролируют проливы у нашего побережья. После операции против немецких минзагов – эти силы будут дополнены подводными лодками. На всех базах флота идет подготовка к обороне баз с суши.

— Хорошо, товарищ Кузнецов. Я рад, что вы правильно поняли задачи. Однако у меня есть определенные сомнения относительно командующих на Балтике и Черном море – правильно ли они понимают роль и значение флота в предстоящих сражениях? Смогут ли они правильно организовать действия флотов?

— Товарищ Сталин, в данный момент Главный штаб флота и Генштаб уточняют и согласуют эти планы. Товарищем Шапошниковым нам поставлена задача, на Балтике максимально затруднить работу флотов – и военных и гражданских – наших противников. Далее, как и планировалось ранее – оказание помощи РККА на прибрежном ТВД артиллерией кораблей и снабжение войск. Кроме этого, нам назначена как главная задача – оборона входа в Финский залив, опираясь на о. Саарема, военно-морские базы флота Таллин и Ханко. Причем нам указано использование в выполнении этих задач линкоров и крейсеров КБФ.

В связи с чем, у нас есть опасение относительно возможности использования на Балтике немцами своих современных линейных кораблей, тяжелых крейсеров и авиации против КБФ. Особенно авиации как более мобильного инструмента влияния на обстановку. Мы, конечно, приняли меры по усилению ПВО наших баз и кораблей. Основной задачей нашим истребительным силам ВВС КБФ поставлена оборона кораблей. Однако Балтика, ее размеры – позволяют авиации противника держать под контролем всю акваторию моря.

— Правильно опасаетесь, товарищ Кузнецов! Именно авиация – ваш главный враг. Придет немецкий линкор или не придет – это как говорится, бабка надвое сказала, а вот авиация их будет точно. Мы поможем флоту. Сейчас у нас в связи с переориентацией заводов и снятия с производства легких танков образовались запасы крупнокалиберных пулеметов и малокалиберных пушек, которые могут быть средствами ПВО – поэтому зайдите в наркомат вооружений, я им позвоню, уточните, сколько вы сможете забрать этих средств и немедленно разместите на кораблях. Они небольшие, места много не занимают, но достаточно эффективны против пикировщиков. Но это, что касается всех наших флотов. Теперь второй вопрос. Давайте мы с вами поговорим теперь о Черноморском. Что вы можете мне сказать о нем?

— Товарищ Сталин уже сейчас на позициях входа в Босфорский пролив находится наша подводная лодка, отслеживающая обстановку на входе в Черное море. На данный момент немецких надводных кораблей в Черном море нет. В остальном задачи ЧФ аналогичны Балтийскому флоту. Я хотел бы обратить внимание на отсутствие в составе ВВС флотов самолетов, способных в масштабах Балтийского, Черного и северных морей, сопровождать корабли и оказывать им помощь в удалении от баз. Все наши истребители проектировались и предназначались для боевых действий над сушей. Нам же нужен истребитель, имеющий большую дальность полета и способный бороться с бомбардировщиками противника.

— Хорошо. Мы посмотрим, что у нас есть или в ближайшем будущем будет, подходящее для флота. А вы пока посмотрите повнимательнее по персоналиям командующих флотами. Нам нужны инициативные, смелые, способные к оправданному риску. Командиры, желающие всю войну провести на базах нам не нужны. Идите, товарищ Кузнецов. Работайте. До свидания!

— До свидания, товарищ Сталин!

Через неделю приказом Кузнецова по флоту был снят с должности командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский С. Ф. и на его место назначен адмирал флота Галлер Л. М.

19 июня 1941 года. Аэродром «Бобруйск»

Утром 19 июня техники и БАО новичков готовились к встрече своего полка. Летчики и техники 161-го иап, поглядывая на их суету, в очередной раз готовились быть зрителями чего-то необычного, расположившись в тени ангаров и самолетов. Полетов у них не было с момента перелета на этот аэродром. С одной стороны было некогда – полк обустраивался на новом месте, с другой – ПВО новичков потребовало наличия радиостанций на И-16. Радиостанции были, правда, не на всех истребителях, но были. Однако качество связи этих радиостанций, ее разборчивость лишало смысла их использования – понять что-либо было невозможно. В этой связи у новичков вчера был разлад среди их специалистов по радиосвязи. Один из техников, осмотрев радиостанции, установленные на «ишаках» заявил, что их можно немного переделать, и они будут вполне работоспособными. Что и сделал за полчаса работы паяльником, под надзором начальника связи 161-го иап. После этого И-16 взлетел с аэродрома и на практике проверил связь с командной радиостанцией полка и ПВО новичков. Все работало, и качество связи было вполне на уровне. Однако для этого нужны были какие-то детали и еще что-то, чего Николай не разобрал. Так вот, инженер, отвечающий за радиостанции их самолетов, давать эти самые детали не хотел – спрашивая инициатора, что они будут сами делать, когда придется заниматься ремонтом своих радиостанций. На что техники отвечали, что эти летчики такие же свои, как и те, что должны прилететь и что все они делают общее дело. В общем, вопрос был поднят на уровень командира Особого корпуса ВВС. Генерал-майор Красавин дал «добро» на переоборудование радиостанций 161-го полка. И со вчерашнего вечера технари новичков с паяльниками в руках лазили по кабинам «ишачков». Посему, сегодня рано утром начальник связи их полка, выпросив у новичков их транспортник АН-2, улетел в расположение полков дивизии собирать недостающие радиостанции. Вот и лежал Николай в тени своего «ишака», отмахиваясь веточкой от комаров и оводов и обсуждая с летчиками своего звена шансы И-16 против различных экземпляров техники новичков. Поэтому, они не обратили внимание вначале на приближающийся и нарастающий шипящий звук, пропустив момент появления над аэродромом четверки стреловидных самолетов в камуфляже. Зато они прочувствовали на себе мощь их двигателей, когда четверка разом выполнила горку над аэродромом, за секунды набрав больше километра высоты. Пролет второго и третьего звеньев первой эскадрильи и их посадку уже наблюдал весь аэродром. Причем многие не только смотрели, но и чуть позже помогали техникам новичков руками закатывать реактивные МиГи на места их стоянок. Вот тут все из 161-го полка поняли, почему их согнали с асфальта – шасси МиГов утопали в грунте даже в сухую погоду. Следом за первой с интервалами в 15 минут прибыли вторая, третья эскадрильи и эскадрилья спарок-разведчиков. Николай не преминул тоже помочь и посмотреть МиГи вблизи. Самолеты были полностью из металла. Каплевидные фонари кабин давали отличный обзор для летчика. В носовой части фюзеляжа грозно торчали три пушки. Летчики в прилетевших МиГах были одеты в темно-синие спецовки наподобие тех, что носили их техники – с множеством карманов на кнопках и молниях, в обычных летных шлемах с темно-коричневыми очками, но на всех были странные штаны темно-зеленого цвета в обтяжку с поясом до груди и отходящими от них шлангами. Спросив знакомого техника из новичков, что это за штаны – узнал, что летчики одеты в противоперегрузочный костюм, позволяющий уменьшать влияние перегрузки на организм человека. В общем, полоса удивления продолжалась. Николай уже задумывался, что же еще удивительного и нового он увидит и узнает сегодня, когда на полосу аэродрома приземлился АН-12, прилетевший из Вязьмы и привезший медиков, работников столовой и штаб полка. И когда по рампе транспортника стали спускаться медсестры и официантки столовой, 161-й полк затих. Нет! У них тоже в столовой были официантки очень даже ничего. Но так они считали, пока не увидели официанток новичков. Эти все были как на подбор – рослые, длинноногие – что было очевидно из-за длины их юбок и выглядели так же необычно, как и все, что Николай видел за последние два дня. Девушки, выйдя из самолета и увидев десятки внимательных глаз, разглядывавших их, откровенно засмущались. Среди этого «цветника» Николай рассмотрел красивую высокую брюнетку с мушкой на левой стороне подбородка. Она, почувствовав внимательный взгляд, стрельнула своими карими глазами в сторону высокого светловолосого летчика, и в этот момент Николай понял, что пропал.