Как всегда. Руководство по тому, что никогда не меняется - Морган Хаузел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один врач как-то сказал мне, что самое главное, чему не учат в медицинских вузах, - это разница между медициной и работой врачом: медицина - это биологическая наука, а работа врачом - это зачастую социальный навык управления ожиданиями, понимания системы страхования, эффективного общения и т.д.
Здесь обращают на себя внимание три момента.
Когда хороших и честных людей можно побудить к безумному поведению, легко недооценить вероятность того, что мир сойдет с рельсов.
Все - и войны, и спады, и мошенничество, и провалы в бизнесе, и "пузыри" на рынке - происходит чаще, чем кажется, потому что моральные границы того, на что готовы пойти люди, могут быть расширены с помощью определенных стимулов.
Это касается обеих сторон. Легко недооценить, как много хорошего могут сделать люди, насколько талантливыми они могут стать и чего они могут достичь, если работают в мире, где их стимулы направлены на прогресс.
Крайности - это норма.
Неэкологичные вещи могут прослужить дольше, чем вы предполагаете.
Стимулы могут поддерживать безумные, неустойчивые тенденции дольше, чем это кажется разумным, поскольку существуют социальные и финансовые причины, мешающие людям как можно дольше смириться с реальностью.
Хорошо задать вопрос: "Какие из моих текущих взглядов изменились бы, если бы мои стимулы были другими?".
Если вы ответили "нет", то, скорее всего, вы не только убеждены, но и ослеплены своими стимулами.
-
Раз уж мы заговорили об убеждении, давайте обсудим связанный с этим вопрос: Нет ничего более убедительного, чем то, что вы испытали на собственном опыте.
Теперь вы это понимаете
Нет ничего более убедительного, чем то, что вы испытали на собственном опыте.
Ничто не может быть убедительнее того, что вы испытали на собственном опыте. Вы можете читать, изучать, сопереживать. Но зачастую вы не знаете, на что готовы пойти, чего хотите и как далеко готовы зайти, пока не увидите что-то своими глазами.
Гарри Трумэн однажды сказал:
Следующее поколение никогда ничему не учится у предыдущего, пока оно не пробивает себе дорогу молотком. . . . Я задавался вопросом, почему следующее поколение не может извлечь выгоду из опыта предыдущего, но они никогда этого не делают, пока не получат удар по голове опытом.
На протяжении всей истории человечества мы видим, что предпочтения непостоянны, и люди не знают, как они отреагируют на резкое изменение обстоятельств, пока не испытают это на себе.
-
Одна из наиболее интересных сторон Великой депрессии заключается не только в том, что экономика рухнула, но и в том, как быстро и кардинально изменились взгляды людей в результате этого.
Американцы проголосовали за Герберта Гувера в 1928 г. с одним из самых больших перевесов в истории (444 голоса избирателей). В 1932 г. они же с большим перевесом избрали его в противоположном направлении (59 голосов избирателей).
Затем начались большие перемены.
Золотого стандарта больше нет. Владение золотом фактически стало незаконным.
Увеличился объем общественных работ.
Попытки организовать пенсионное страхование по старости за счет налогоплательщиков не продвигались в течение десятилетий, а во время самой серьезной попытки, после Первой мировой войны, их сторонники были арестованы на лужайке Капитолия. Депрессия практически переключила переключатель: идея, ставшая чужой, была неожиданно принята. Закон о социальном обеспечении был принят в 1935 г. 372-33 голосами в Палате представителей и 77-6 голосами в Сенате.
С другой стороны, богатые бизнесмены якобы совершили переворот с целью свержения Франклина Рузвельта, а его место в качестве диктатора занял генерал морской пехоты по имени Смедли Батлер ( ), что напоминало фашистские акции , охватившие в то время Европу.
Это не те вещи, которые происходят, когда у человека полный желудок и стабильная работа. Только когда ваша жизнь перевернута, ваши надежды рухнули, ваши мечты стали неопределенными, люди говорят: "А что это за дикая идея, которую мы уже слышали? Может, стоит попробовать? Ничего другого не получается, может быть, попробуем".
Комик Тревор Ной, рассуждая об апартеиде в своей родной ЮАР, однажды заметил: " Если найти правильный баланс между отчаянием и страхом, то можно заставить людей сделать все, что угодно".
Просто так трудно понять это и понять, как ты будешь реагировать на риск, страх и отчаяние, пока не окажешься в самом разгаре.
Нигде это не проявилось с такой силой, как в Германии 1930-х годов, где Великой депрессии предшествовала разрушительная гиперинфляция, уничтожившая все бумажные богатства.
В книге "Что мы знали" представлены интервью с мирными жителями Германии после Второй мировой войны, в которых они пытаются понять, как одна из самых развитых и цивилизованных культур так резко, так быстро развернулась и совершила самые страшные злодеяния в истории человечества:
[Интервьюер]: В начале интервью Вы сказали, что большинство взрослых приветствовали меры Гитлера.
[немецкое гражданское лицо]: Да, безусловно. Надо помнить, что в 1923 году у нас была инфляция. . . . Валюта раздулась в триллион раз. . . . Потом к власти пришел Адольф со своей новой идеей. Для большинства это было действительно лучше. Люди, у которых годами не было работы, получили работу. И тогда люди поддержали эту систему.
Когда кто-то помогает вам выбраться из критической ситуации в лучшую жизнь, вы будете оказывать ему поддержку. Как Вы думаете, не скажут ли люди потом: "Это все ерунда. Я против этого"? Нет. Такого не бывает.
Взять хотя бы Варлама Шаламова, поэта, проведшего пятнадцать лет в ГУЛАГе. Однажды он написал, как быстро нормальные люди могут сломаться под воздействием стресса и неопределенности. Возьмите хорошего, честного, любящего человека, лишите его самого необходимого - и вы получите неузнаваемое чудовище, готовое на все, чтобы выжить. В условиях сильного стресса "человек превращается в зверя за три недели", - писал Шаламов.
Историк Стивен Эмброуз рассказывает о солдатах Второй мировой войны, которые, пройдя курс начальной подготовки, были полны бравады и уверенности в себе и готовы сражаться, когда окажутся на передовой. Затем они попадают под обстрел, и все меняется.
" Обучение никак не могло подготовить человека к бою, - писал Эмброуз. Оно могло научить вас стрелять из пистолета и выполнять приказы. Но "оно не могло научить людей лежать беспомощными под ливнем шрапнели на поле, пересеченном пулеметным огнем". Никто не мог понять этого, пока не испытал на себе.
Это самые экстремальные примеры. Но идея о том, что люди, находящиеся в состоянии стресса, быстро принимают идеи и цели, на которые
