Разбой - Петр Воробьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сеймур, Ладомир, а ты-то там причём?
– Так я из Сеймурова мистериона! Сатис – в круге земном последнее место, куда мне идти за помощью!
– Что ж, так и получится. Ирония – весь земной круг облетишь, чтоб за три гросса рёст попасть. А помогут-то?
– С письмом к Ладомиру от самого Осфо? Теперь пусть только попробуют не помочь!
Колёсная лира Ингмара и гармонь Нажира смолкли. Адусвинта извлекла из скрипки заключительную последовательность звуков и опустила смычок. Последовало вежливое рукоплескание. Скоморохи[170] временно удалились, Бакуня и купчиха принялись раскланиваться друг с другом, купчиха – стараясь дать турболётчику возможность заглянуть в вырез своего платья, лётчик – стремясь в полной мере оценить частично сокрытые шёлком и горностаем формы. Винландская дева снисходительно потрепала Мировида по щеке, подбежала к Вамбе, и уселась на подлокотник его кресла.
Купец, до того дремавший, разлепил один глаз, макнул ранее недоеденный расстегай в миску с остатками раковой похлёбки, подкрепился им, и возгласил:
– Толлак Рейрович, кормить-то когда будешь?
– После кинокартины, Левота свет Уморович! Может, пока налимьей печёнкой перекусишь? Или балычком?
– Искуситель! Вели и того, и другого, и мозгов морского козла!
Безмер подавальщик пошёл было в сторону камбуза, но Толлак остановил его, подняв в воздух руку и вновь обратившись к купцу:
– Левота-батюшка, под мозги, не соизволишь уисгебы отведать? Охен Тотшен, заветный бочоночек, с самой Альбы…
«Батюшка» обмахнул бороду рушником, вследствие чего примерно половина украшавших её кусков вязиги, яйца, и рубленого лука перекочевала на юбки несвоевременно воссоединившейся с Левотой супруги. Та бросила преувеличенно страдальческий взгляд в сторону Бакуни. Таким образом приведя себя в порядок, купец вслух рассудил:
– Уисгеба альбингская на крепость да на вкус, что торф в болотной воде развести. Не гораздо её под мозги, не гораздо!
Кратковременно закручинившись от однозначности собственного определения, золотопоясный муж сгорбил плечи, опустил очи долу, и потёр переносицу пальцем, оставляя жирный след. Затем он распрямил спину и на всю палубу заговорщицки шепнул:
– Безмерко! Мой балдырган[171] ещё остался?
– Остался, Левота Уморович!
– По чарке всем попутчикам, по чарке всем ватажникам, и нам с Пресияной Шуновной штофик!
– Кроме тем, кого на вахте! – предостерёг Бакуня.
Толлак кивнул, Безмер отправился на камбуз. Не очень успешно борясь с улыбкой, стюард поднялся со своего места у приборной доски с переговорным устройством, чтобы объявить:
– Гости дорогие, через три диалепта, мы покажем новости и кинокартину «Проклятие сирены».
Ближайшее свободное место было рядом с троицей схоластов-искателей приключений, известной уничтожением аэронаосов, взятием замков, и угоном поездов. На «Хранительнице», они держались преимущественно вместе с турболётчиками, за вычетом времени, проводимого на лётной палубе, как полагалось схоластам, в боевых упражнениях. Старший из троих, прозванный Самбором, был довольно ловок с древнего вида альбингским лезвием. Этот широкоплечий янтароморец сейчас привстал, изобразив полупоклон.
– Как величать тебя?
– К#варе.
Схоласт на миг задумался, чему-то обрадовался, и неожиданно выдал вроде бы на хе́сек[172]:
– #аи тсес! Матиса?
К#варе пожала плечами и села в кресло, янтароморец вопросительно посмотрел на неё. Пришлось объяснить:
– Я из племени Уурлам, мы уже века полтора как перешли на танско-венедский. Кроме имён и сказаний, разумеется. Я не сказительница, языка не знаю.
– У… урлам? – с разочарованием в голосе повторил Лодмунд электрик. – Ты разве не из кайсан Костяного Берега?
К#варе вздохнула.
– И Уурлам, и Хесек – кайсане. Все двенадцать колен кайсан происходят от семи прародителей.
– Это как? – удивился Вамба.
– Во время Фимбулвинтера, по мифу, все народы Синей Земли вымерли, кроме этих семерых.
– Синюю Землю ж ледники вроде не покрыли? – уточнил схоласт.
– На юге были и ледники, а севернее – тысячелетняя засуха, – объяснил Самбор.
– Все кайсане – потомки четырёх жён и трёх мужей, нашедших непересыхающий источник, – продолжила К#варе. – Они выжили, но забыли металлургию и даже письменность, пока третий вождь Цхом#арамаб не решил повидать земной круг. Умнее не нашёл, как наняться кочегаром на энгульсейский корабль. Дослужился до шкипера, побывал и на Килее, и в Винланде, и в Танемарке, и даже в Динланде, потом вернулся, и рассказал старейшинам, что у нас копья с кремнёвыми наконечниками, а у танов с венедами – самострелы и ручницы. Старейшины колен Цайша#ен, Цкаман, и #хай#ханан напугались, и решили, что если срочно заново не научить соплеменников металлургии, химии, и так далее, нас с земли сживут. Послали сыновей с дочерьми за Пурпурное море учиться, а из-за моря зазвали грамотников. Четвёртый вождь, Цхом#арамабов сын, даже взял танско-венедское имя, Ислейф, и вернулся в развалины Хауша#нас. При нём там построили новый город, школу, литейню, и капища Магни с Яросветом. С Ислейфа конунга, новый обычай и пошёл.
– А Хесек? – спросил Лодмунд.
– Это остальные девять колен. Так и продолжали охотиться на саблезубых котов и стайных жаблацмок с копьями.
К#варе снова вздохнула и замолчала.
– Сними тяжесть с души, расскажи про твою печаль, – сказала винландская дева.
– Пришёл Хлодокар из Микильборга на Костяной Берег, только тогда он ещё назывался Берегом Котиков. Подрядился построить железную дорогу для Хейна конунга от гавани Йеронго до рудников Сумеб. Хейн конунг, пятый вождь трёх колен Уурлам и внучатый племянник Ислейфа, не знал, что Хлодокара с ватагой уже объявили вне закона в Динланде. Дорогу начали строить, потом работники стали жаловаться, что им за несколько месяцев плату задолжали. Дальше и жалобы прекратились, и сами работники куда-то пропали. Хлодокар сказал, мол, не дождались получки и ушли. Новых наняли, снова плату задолжали. А как дорогу достроили, Хлодокар гавань с рудниками захватил, а уурламских строителей пленил и в открытую продал в рабство. Хорошую цену взял, мол, небольшие, собой ладные, умельцы, полиглоты! Стоило ради этого танско-венедскому и ремёслам учиться!
Выпалив всё это на едином дыхании, К#варе остановилась, чтобы перевести дух.
– Какая измена, – сказал кто-то. – А куда продали? Ведь едва полбеды, что продают, вся беда, что покупают.
– Да на те ж острова, мимо которых летим, – ответил другой путешественник, перегнувшись через спинку стула. Во всём Море Тьмы Островов закона меньше, чем у нахухоли[173] понятия о хромодинамике кварков! Продолжай, дева! Как дело-то дальше пошло?
К#варе была всё ещё слишком взволнована, чтобы закончить рассказ. Обменявшись с ней взглядом, словно молча испросив разрешения, Самбор продолжил:
– Что дальше было, и я знаю. Кайсане объединились и собрали дружину против Хлодокара, но его ватажники захватили побережье, так что у воинов Хейна конунга скоро кончился порох, так и выпало им воевать против микильборгских бронеходов с копьями и стрелами. Хейнову дружину отрезали от воды, пришлось им отступать через пустыню. Там и сгинули, а кости их до сей поры на песке белеют. А жён их и детей, кто не успел бежать, Хлодокаровы головорезы тоже кого себе взяли насильно, кого продали в рабство.
– Так на Костяном берегу работорговцы и завелись? – спросил Рагнхери оружейник.
– И Костяной берег получил своё нынешнее прозвание, – закончил Самбор.
К#варе кивнула, чувствуя, что к её щёкам прилила кровь от воспоминания о давнем предательстве. Чтобы сменить тему, она обратилась к широкоплечему венеду:
– Так где ты выучил нашу историю и хесек?
– Выучил, это громко сказано. Отец кое-что втолковал. Могу поздороваться, да попросить воды. Не возьми в обиду, что перепутал твоё племя.
К#варе не смогла сдержать смех, слегка окрашенный горечью:
– Разве то обида? Уурлам, хесек, сколько теперь нас осталось – всё равно что братья-сёстры. Племя почитай что угадал. Вон Мировид, как я на борт завербовалась, вообще спросил, не инопланетянка ли. И тут же стал расспрашивать…
– Как у вас, инопланетян, это делается? – спросила Кая, винландская дева. – И у меня про то же выпытывал, мол, каковы у тиван ритуалы совокупления. По простоте, и совершенно без задней мысли…
– По его простоте что ни мысль, то передняя, – сухо заметил Вамба.
Кая сочувственно взглянула на К#варе, кивнула ей, и мимолётно состроила рожицу в направлении Мировида, чьё внимание было полностью отвлечено столиком на колёсах, толкаемым Безмером.
