Меланья и колдун (СИ) - Тома Ди

то, что происходило на улице. Картинка скучная: двор, редкие прохожие, машины то паркуются, то отъезжают, собачники выгуливают своих питомцев. Пусто, ничего интересного.

И тут подъехала машина Лёхи, не желая, чтобы он заметил её в окне, Мила скрылась за занавеской и продолжила наблюдать. Парень вышел из авто, бросил мимолётный взгляд на окна своей квартиры и открыл переднюю пассажирскую дверь. Оттуда вышла девушка, издалека рассмотреть её было трудно, но первое, что бросилось в глаза — это длинная и толстая коса из светло русых волос. Лёха взял её за руку и проводил до соседнего подъезда. Вышел он быстро, значит, в квартиру его не пригласили, и направился к своему подъезду.

Милка уселась за столом на кухне и приготовилась к расспросам.

— Чай пьёшь? Давно закипел? — спросил Лёшка, заходя в кухню.

— Пять минут назад, — хитро улыбаясь, ответила она.

— А чего светишься, как самовар? Случилось что-то?

— Да нет, — загадочно ответила она. — Лёш, а почему ты мне про Машу ничего не хочешь рассказать? Интересно же.

— Мил, и ты туда же, — вздохнул он, зажег газ под чайником и залез в холодильник. — Любопытные все, ужас. Соседи донимают, расспрашивают, тёща ушат гадостей вылила, думаю, не сама придумала. И ты. Кончайте.

— Так ты не скрывай правду и интерес пропадёт. Чем больше таишься, тем глубже копают, расскажи как есть — и от тебя отстанут.

— Да нечего рассказывать, я и сам про неё толком ничего не знаю. Поселилась здесь в начале учебного года, тихая, скромная, мы с ней несколько раз пересеклись во дворе. Сначала просто здоровались, потом она меня заинтересовала. Хотел по старой схеме, ну, ты меня знаешь, а она не такая. Ходим, за ручку держимся, даже в щёчку ни разу не целовались, — рассказывал Лёха, нарезая себе бутерброды. — Будешь?

Он протянул Милке толстый ломоть хлеба с колбасой, но та отрицательно помотала головой.

— Мы с ней знаешь о чём разговариваем? Ни за что не угадаешь.

— Неужели о звёздах, — засмеялась Меланья.

— Нет, о проблемах детей и разных заболеваниях. Она в медицинском на педиатра учится, повернутая на всю голову. Думаешь, мне интересно?

— Ну, не знаю даже, — удивлялась Мила.

— Вообще не интересно, но голос у неё как ручей, завораживает, не оторваться. Я слова вскользь слушаю, поддакиваю, иногда промахиваюсь, но не суть. Нравится она мне очень, понимаешь? Тянет, как магнитом.

— Интересно, — задумалась Мелана. — На ворожбу не похоже, я бы почувствовала. А откуда она?

— То ли с Тамбовщины, то ли со Смоленщины, никак не запомню. Деревенская она. Воспитывалась одна в семье, будущую профессию с детства выбрала, вот и приехала в Москву учиться, — Лёха отхлёбывал крепкий чай и жевал Докторскую с хлебом.

— А почему она не общежитии? Обычно очники там селятся, неужели деньги есть квартиру снимать?

— Дядя ей помогает, брат её матери. Я тоже этим вопросом озадачился, да и все бабки сразу её в «прости господи» записали. А нет! Он раз в месяц к ней в гости из деревни приезжает, сам встречается с владельцем квартиры, передает гостинцы из деревни, деньги на жизнь и уезжает. Как раз на этой неделе должен появиться.

— Любопытно, — проговорила Меланья. — Причём теперь даже любопытнее, чем до этого было.

— Вот видишь, поэтому я и не хочу вас знакомить, ты ж ей душу наизнанку вывернешь, пока не узнаешь того, что хочешь, — парень многозначительно поднял палец вверх.

— Согласна, но ты всё равно нас познакомишь. Теперь я с тебя не слезу, — весело засмеялась она.

Лёха, понимая, что попал в западню, протяжно застонал.

* * *

За разговорами подошёл вечер, поехали к Тамаре Петровне, погуляли с Вадимом, поужинали по-домашнему. Тёща оттаивала потихоньку, на Лёшку уже спокойно смотрела, Милу всячески старалась уважить. Пора было ехать к Лещу.

По адресу приехали с небольшим опозданием из-за пробок на дороге. Дверь им открыла седая женщина с тёмными кругами под глазами. Взгляд её был полностью обессиленным, и выглядела она, как тень.

— Здравствуйте, — впустила она гостей в квартиру. — Алёшка в комнате, пойдёмте.

Милка с порога почувствовала иссушающую черноту, разуваясь в прихожей, она читала молитву и слышала, как шипят стены. Хорошо он тут наследил, в том, что это Чёрный демон, она не сомневалась, давно выучила его повадки и приёмы.

На кровати, укрытый одеялом лежал Лещ. Он и раньше был худым, но сейчас его лицо было совсем не узнать. Ввалившиеся глаза, острый нос, впалые щёки. Рот его был приоткрыт, и парень, не переставая, что-то шептал. От парня осталась только оболочка, тело доживало, души уже не было. Всё что мог демон из него выжал, остатки бросил. Надежды никакой нет, Лещ не жилец на этом свете.

— Что он говорит? — спросила Мила у его матери.

— Не знаю, сколько не пыталась понять, никак не могу. Он то шепчет, долго шепчет, потом начинает ругаться, орать, беснуется. Двигаться не может, полностью парализован, врачи разводят руками, — рассказывала женщина.

— А в чём причина была? Почему он заболел? — вмешался в разговор Лёха.

— Сказали, что кровоизлияние в мозг, сосуд лопнул. Хотели трепанацию делать, убирать, но по его медицинским показаниям нельзя. Теперь вот так, — мама больного заплакала.

— В церковь ходите? — прямо спросила Меланья.

— Не крещёный он, да и я тоже. У нас вся семья такая, — вздохнула она.

— Вера — это личный выбор, каждый сам за себя в ответе. Но я бы вам посоветовала батюшку пригласить, хотя бы для сына. Иконы и свечи ещё никому вреда не причинили, послушайте совет, не отворачивайтесь.

Женщина опустила голову и на автомате кивнула. Советов за последний месяц она выслушала столько, сколько за всю жизнь не получала. Сил не было, хотелось бросить всё и исчезнуть.

Милка подмигнула Лёхе, чтобы отвлёк. Тот сильно закашлялся и, попросив воды, вместе с матерью Леща отошёл на кухню. Воспользовавшись отсутствием посторонних, Мила закрыла глаза и погрузилась в лёгкий транс. Чернота по стенам, полу и потолку очень фонила, но обнаружить посторонний предмет, всё же удалось. На верхней полке лежал неприметный камень. Он. Мила успела убрать его в