Плата за обман - Анна Владимирская

— Эх, утерли вы мне нос! — Старостин умел достойно проигрывать. — Дальше-то что?

— В Москве нам больше делать нечего. Все, что мне хотелось здесь найти, я нашла, — загадочно ответила Лученко. — Возвращаемся в Киев. Только одна просьба. — Она состроила жалобно-просительную рожицу. — Можно я возьму несколько Мириных дисков? Разумеется, с возвратом. Они жутко интересные.

— Разрешение нужно спрашивать у Мирославы, — усмехнулся Старостин. — Думаю, она не будет против. Особенно если вы ее найдете… Но давайте поступим проще. Здесь есть компьютер и DVD-болванки. Я вам эти диски скопирую.

— А за это я согласна лететь назад на вашем самолете! — бесстрашно заявила маленькая докторша. Она сейчас напомнила оперативнику ребенка, готового на любой подвиг ради получения заветной игрушки.

«Нет, никогда я не пойму этих женшин!» — вздохнул начальник охраны. Вслух же он проговорил:

— За это вы. Вера Алексеевна, расскажете мне, за что вас благодарила проводница поезда.

— Обещаю.

Пока они ехали на аэродром, Вера добросовестно выполнила свое обещание. С проводницей дело было так. Как и положено в поездах, пассажирке предложили испить чаю. А поскольку вечернее чаепитие в поезде — это святое, она с удовольствием согласилась. Проводница по имени Тамара поведала случайной незнакомке, едущей в СВ в одиночестве, свои проблемы.

— Тамара была обеспокоена странным поведением четырнадцатилетнего сына, — рассказывала Вера своему спутнику.

— Она его, что ли, одного дома оставляет?

— Она же проводница. Жизнь на колесах, — развела руками рассказчица.

— В таком случае с ним в этом возрасте может случиться все, что угодно. — По опыту оперативной работы бывший милиционер знал, о чем говорил.

— Вот именно. Женщина нервничала, поскольку в поведении мальчика явно прослеживались странности, каких раньше не было. Я ее поспрашивала…

— И что она вам рассказала? — Интересуясь, Старостин про себя уже поставил диагноз «наркоман».

— Нет, он не наркоман, — в который раз удивила его эта непостижимая женщина, читающая мысли, словно открытую книгу. — Я спросила: не расширены ли у него зрачки? Не замедлилась ли речь? Как обстоит дело с аппетитом, не уменьшился ли он? Не стал ли он тратить больше денег или выносить из дома ценные вещи? Тамара ничего подобного за своим сыном не замечала.

— Что же тогда?

— По ее словам, мальчик стал слишком часто принимать ванну. Кроме того, он начал очень уж тщательно следить за волосами, чего никогда раньше не было. Мать нашла у него абонемент в солярий. И еще он удалил со своего тела все волосы.

— Понятно. Связался с голубыми. — На этот раз бывший оперативник не сомневался в правильности своего вывода.

— Я попросила у Тамары показать фотографию сына. — Вера продолжала свой рассказ, не обратив на реплику Старостина никакого внимания. — На фото — симпатичный парнишка с хорошей фигурой пловца.

— Проводница подтвердила? — Он уже перестал удивляться и с нетерпением ждал конца истории.

— Да. Тамара очень удивилась, но оказалось, ее сын действительно с шести лет занимается этим видом спорта. Кстати, выглядит он не на четырнадцать лет, а на все семнадцать. — При этом Лученко сделала театральную паузу и лукаво взглянула на своего спутника. Дескать, я тебе уже все разжевала и в рот положила. Делай выводы, оперативничек! Но полковник никак не мог взять в толк, что же происходит с незнакомым мальчиком, если он не наркоман и не педик?

— Сдаюсь! — Он поднял руки, капитулируя перед ней.

— Мальчик просто влюбился! — расхохоталась Вера, довольная тем, что даже опытный сыскарь не смог разгадать такую простую загадку. — Причем влюбился в девушку старше себя и явно тоже спортсменку. Судя по всему, именно с ней он постигает азы сексуального возмужания.

— И вы все это выложили его матери?

— Не вижу ничего плохого в том, чтоб нормальная любящая мать узнала, что ее мальчик стал мужчиной. Она ведь, как и вы, думала, что он наркоман или голубой. Или и то и другое. Поэтому, узнав от меня правду, была счастлива.

— Вы так уверены, что не ошиблись с диагнозом, доктор? — попытался поддеть ее бывший милиционер.

— Все могут ошибиться. И я могу. Как любой человек. Но не в данном случае, — поставила точку в разговоре Вера.

7. МАТЬ И ДОЧЬ

Интересно, подумала Мира, почему у города двойная фамилия? Переяслав-Хмельнинкий. Почему он мало того что Переяслав, так еще и Хмельницкий? Есть какая-нибудь связь между городом, его названием и обитателями? Вот было бы здорово, если есть. Лучше всего мистическая.

Что там она читала про двойные фамилии?… Дворяне их придумали. Чтобы при слиянии или разветвлении родов… Как будто они реки или ручьи… Так вот, чтобы сохранилась честь каждой фамилии, они их писали через черточку. И получались Мусины-Пушкины, Сухово-Кобылины… Значит, Переяслав-Хмельницкий — это звучит с честью. Вот бы завести себе такую фамилию. Ладыгина-Голубенко…

Мирослава Ладыгина изжевала всю травинку целиком, бросила ее, сорвала новую и пошла дальше по тихой улице, размышляя и глазея.

Она еще никогда не бывала в таких маленьких городах. Крохотный, провинциальный, почти поселок. Она еще заранее по карте смотрела, всего около семидесяти километров от Киева. На мотоцикле меньше часа. Кажется, они с той женщиной всего сорок минут сюда добирались из Борисполя. Или даже меньше. Мотоцикл у нее классный, хотя мой лучше…

Все здесь так непривычно, странно. Нет обычной московской суеты, никто тебя не дергает. А телефон она давно отключила. Женщина поселила ее в одноэтажном частном домике, с двумя крохотными комнатами и туалетом на улице. Нет, действительно, это же так мило, словно деревня из сказки. Маша и медведи. «Кто ел из моей тарелки?» — спросил большой медведь…

А вот культурный фон в Переяславе ого-го. Ощущается как радиация, только со знаком плюс. Большой такой, полезный плюс. В Москве из-за масштабов это все размыто, незаметно: музеи, церкви. А тут их на каждом углу по три штуки.

Мира снова выплюнула травинку и остановилась, чтобы осмотреться. Ее внимательные глаза отмечали маковки церквей во всех направлениях. А там, дальше, настоящие ветряки! Она такие в кино видела. А вот интересно, на них можно и сегодня зерно в муку превращать?

Девочка отправилась пройтись по музею под открытым небом. Кто знает, представится ли еще такой случай. Со дня на день она получит свою часть денег и уедет наконец к маме…

Какая теплая осень! Солнце одевает деревья в живописные мазки. Это импрессионизм. Рыжие клены, зеленые сосны, коричневые дубы на фоне голубого безоблачного неба… Эх, жаль, что красок нет. Но можно в блокноте рисовать.

Она вытащила блокнот, черную гелевую ручку и сделала быстрый набросок: гора, дорожки, хатки, экскурсовод и несколько фигурок вокруг. Потом подошла ближе и невольно заслушалась.

— В старину рябине приписывали магические свойства. Древние кельты, да и наши предки тоже, считали рябину надежной защитницей от сглаза, порчи и всевозможных бед, — говорила женщина.

Мира огляделась вокруг. Действительно, рябин в музее под открытым небом было полным-полно. Она снова отправилась бродить и обдумывать украинское название: «Музей просто неба»… Как поэтично! Что может быть проще неба, действительно.

Вокруг нее прорастала мифология. Темные аллеи, дорожки, хаты, строения, «садок вишневый». Смешные названия: «стрихи», «боргни». Ей казалось, что она шагнула в прошлое из машины времени. Гудели пчелы, верещали лягушки в прудах, пахло разнотравье… Здорово! Отчего-то у нее, горожанки, сладко сжалось сердце. Может, это родовая память? Вдруг и ладыгинские предки жили в таких же декорациях?

Другой гид прошел мимо, ведя новую экскурсию. Вдруг Мирослава услышала имя своей мамы.

— Есть у Сковороды, — говорил бородатый мужчина, — расшифровка имени Маргарита. Слово «Маргарит», по-гречески «жемчуг», встречается в сочинениях Сковороды в контексте рассуждений о женском начале мира…

«Какое прекрасное имя у мамы!» — с гордостью подумала Мира.

Она очень соскучилась по ней. Скоро они увидятся. Вот мама обрадуется, когда Mира привезет ей такую уйму деньжищ! И наконец станет обеспеченной. Девочка смутно представила себе какие-то дорогие апартаменты… Автомобили… Отдых на островах в Тихом океане… Или нет, надо маме построить свою собственную клинику, она же врач. Впрочем, это неважно. Важно — восстановить справедливость, залечить ноющую рану в душе.

Как отнесется папа к этим ее планам, Мира не очень задумывалась. Мысли об отце промелькнули в ее голове, словно стайка вспугнутых воробьев. Какая разница, как отнесется, если у него на первом месте бизнес, а на втором, третьем и четвертом все равно не Мира. Она, конечно, понимала, что повела себя нехорошо, но угрызений совести не испытывала. Почти. Папа сам виноват… Если бы он чаще был с ней… И особенно если б отпускал ее к маме, она бы не стала устраивать такой экстрим! Теперь-то он задумается, какое место она занимает в его жизни. А еще ему придется раскошелиться. И хотя ей надо будет разделить свой миллион с теми, кто помог ей удрать, полмиллиона — тоже хорошие деньги.