Дети Кронарха. Путь Наследника - Артем Буряк

тоже уйдет. От нее уже давно нет никакого толку. Может, все эти байки про Создателей вообще плод ее больного старческого воображения. Единственное, на что она еще может сгодиться, так это изучение ее удивительного долголетия. Я бы с удовольствием поковырялась в ее тельце, а ты, дорогой? Может, когда она уйдет, убить ее и исследовать хорошенько?

— Ну и идеи у вас порой появляются, госпожа, — Квент сделал серьезное лицо, — коварные, но гениальные! Он убрал гримасу серьезности и страстно поцеловал Тиру в губы.

— То ли еще будет, когда мы добьемся своего! Я уже работаю над сводом законов. Люди будут служить нам за право жить в городе, а кто откажется, — пусть и дальше гниет в диких лесах! Самых симпатичных возьмем в храм, пусть привыкают быть богами. Да-да, мы будем зваться богами, будем делать что захотим, и никто не сможет нам указывать. — Тира не сдержала довольную, мечтательную улыбку.

Кажется, я услышал достаточно, и, будучи не в силах больше наблюдать этот позор, отправился домой. Выходит, Марб был прав. Я выслушаю его завтра, но нельзя проговориться о том, что я знаю правду, ведь может всплыть факт моей способности к хин, а я уже не представляю, кому можно доверять, а кому нет. Кроме Ниры, конечно же. Она не случайно запретила распространяться о моих прорывах в образовании.

Я вернулся назад в храм через портал и «пришел в себя». Тело тут же захлестнула буря эмоций, и пришлось некоторое время успокаиваться. До позднего вечера я размышлял о последних событиях. Но меня не долго тревожили слова магистров из шатра. Теперь у меня появилось время обдумать увиденное в глубинах дверной ручки.

Я чувствовал большую силу, исходящую от молекул, еще большую — от атомов. В космосе же подобного нет. Там много сил, я их тоже чувствовал, но они другие. Они не такие мощные и тугие. Теперь мне становится понятно, что энергия в космосе отличается от межатомной и межмолекулярной по своей сути, но работает она почти одинаково на любом уровне. Это идеальный баланс между силами притяжения и отталкивания. По какой-то причине всё во Вселенной подвластно притяжению. Но когда притягивающиеся объекты оказываются слишком близко друг к другу, то включаются неведомые силы отталкивания. Это есть в микромире, но в космосе такого нет. Материя будет притягивать к себе другую материю до тех пор, пока это будет возможно, она никогда не перестанет притягивать к себе подобное, пока другая, более мощная сила не преодолеет силы притяжения.

Я знаю, что звезды иногда взрываются, но это от того, что они работают неправильно, в них нарушается баланс энергии, но никак не от того, что вдруг заработали силы отталкивания. Вернее они заработали, но не сами по себе, у этого есть причина и кроется она в сбое, нарушении, болезни. Отсюда можно сделать вывод, что источник всех сил находится где-то в глубине материи, очень глубоко в недрах атомов, а может, даже в глубинах частиц, из которых атомы состоят. Я ощутил это на себе: чем глубже в материю я проникал, тем энергия становилась плотнее, тем ее больше и тем она древнее. Я узнал это, когда был там, окруженный фотонными вспышками и тучами электронов. А Ки все это запомнил, и теперь мне становится проще понимать мир, он открывается мне, прорастает внутрь моего духа, и я меняюсь. Я никогда еще не был так счастлив, как сейчас. Даже в самых несбыточных мечтах я не представлял, что смогу делать то, что делал сегодня. Я познакомился с механизмом, который работает уже многие миллионы лет, и это больше, чем что-либо другое. Я чувствую слабую уверенность в том, что это единственное правильное занятие для любого человека — познавать мир, быть причастным к нему и помогать ему развиваться, а следовательно, помогать себе, и другим людям тоже.

Марб, как и обещал, пришел в девять утра для ремонта и доработки «некачественно» построенного жилища. Он принес с собой инструменты и материалы — все как полагается.

— Доброе утро, Илан. Знаешь, а ведь домик действительно не очень комфортный. Стены кривоваты, двери разные все и старые, потертые. Вот эта, которая с ручкой чугунной — вообще ученическая работа, мы такие не ставим в жилища. Это, наверное, со склада всякий хлам пособирали старый и слепили тебе берлогу. Марб усмехнулся и принялся править стены. Оказалось, что не только металл, но и камень ему повинуются. Я несколько секунд понаблюдал за его неторопливой работой, опешивший от такой деловитости, и поздоровался в ответ:

— Доброе утро, Марб. Раньше я жил в лесах, в хижине из дерева, камня и соломы. Этот домик — лучшее жилье, которое у меня когда-либо было. Но ты, верно, пришел рассказать мне о другом?

— Да, приятель. Мне сразу показалось, что ты хороший человек. А когда ты принес тот кусок железа, я понял, что Нира действительно обучает тебя и доверяет. Многие в городе сомневаются в ее решениях, но только не я. Ты — мой шанс передать ей послание о том, что ей грозит опасность. Марб выровнял одну из стен с помощью своих духовных сил, перешел к следующей и продолжил повествование более тихим голосом.

— Я бросил учиться в храме уже давно, примерно восемь лет назад. У меня неплохо получалось, я часто упражнялся самостоятельно после основных занятий. Как-то раз я заснул за книгой и во сне сполз под стол, на скамью. Меня разбудил разговор двух магистров, пришедших готовить помещение к завтрашним урокам. Я не совсем расслышал, о чем речь, но что-то мне показалось странным. Я решил не выдавать себя и подслушал отрывок беседы. Им было нужно только принести материалы и оставить их на учительском столе, а если бы они меня заметили, то я притворился бы спящим. Но чем дольше я их слушал, тем тревожнее мне становилось. Этот разговор я уже не смогу точно пересказать. Но они, даже считая, что находятся одни в помещении, говорили загадками. Суть в том, что есть некие «избранные» послушники, магистры и жрицы, которые собираются на странные занятия под руководством самих глав Совета. Они там занимаются явно не исследованиями и совершенствованием своих духовных сил, потому что эти двое называли своих предводителей «идеальными» и даже «божествами». Они плохо отзывались об уважаемых магистрах и даже о Нире. Я неосторожно шевельнулся, и они услышали шум, тут же замолчали и ушли. Понимаешь, Илан, они уже давно создали свой собственный храм внутри нашего и проводят там непонятные, возможно, гнусные ритуалы. Я