Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь - Ульяна Михальцова

– Давай хоть в этой стороне поищем, – предложил Дуб и царапнул сухой веткой воздух, прочертив вертикальную линию.

Воздух, словно нарисованный на бумаге, разошёлся в две стороны. В месте разрыва появились свисающие ветки ивы. Коля подбежал к ним, раздвинул, как полог, и вышел снова в лес, только с обратной стороны зеркала.

– Мы опять в лесу? – удивился Коля.

– Думаю, мы из него и не уходили. Просто на другом уровне побывали, – ответил Дуб.

– Это был какой-то волшебный луг? – предположил Коля.

Лист подорожника упал с его щеки, Коля коснулся лица, но ранки уже не обнаружил. На пальце следа от пореза тоже не осталось.

– Конечно! Луг цветущей любви. А любовь любые раны исцеляет. Только луг этот не совсем в лесу. Он в душе человека.  Любовь всегда в тебе. Навещай её луг почаще, – сказал Дуб отеческим тоном.

Коля от прилива чувств подошёл к Дубу и обнял его.

– Нагулялись? – услышал он неожиданно высокий женский голос.

Коля оторвался от дуба и обернулся. На траве сидела и внимательно смотрела на него белка.

– Векша! Как я тебе рад! – проговорил Дуб. – Суровый ушёл?

– Ушёл. Они оба ушли. Очень сердились, – сообщила белка.

– Векша – это стародавнее имя белки, правильно? – решил уточнить Коля.

– Правильно, – подтвердил Дуб. – Векша – хороший проводник между мирами. И людям, и духам друг.

– Только прийти за мной обещала пораньше, – в голосе Коли слышался упрёк.

– Обещание исполнено в срок. Семь ягод морошки – значит, семь дорожек нужно пройти, прежде чем искомое найти. В овраге ты был, реку воспоминаний перешёл, на болоте дурных мыслей побывал, перед водопадом желаний устоял, в океане возможностей искупался, в зеркало души заглянул и даже на лугу цветущей любви побыть успел. Значит, созрел. Иди за мной. Отведу тебя к деду, – велела белка, махнула пушистым хвостом и побежала среди деревьев.

Коля не стал размышлять и последовал за ней. Его переполняло предвкушение чего-то прекрасного и долгожданного. Он так привык к Дубу и общению с ним, что был уверен в том, что с Тополем тем более быстро найдёт общий язык, вернётся в детдом, и всё случившееся будет воспринимать доброй сказкой. Но дойдя до Тополя, Коля понял, что ошибался.

Со ствола дерева на него сердито смотрели два прищуренных глаза.

– Явились – не запылились, – вместо приветствия проговорил Тополь.

– Трухлявый Осокорь, – пробурчал еле слышно Дуб.

– Я всё слышу, – отозвался Тополь. – Это кто ещё из нас трухлявый?! На себя посмотри! За чужими ветками охотишься.

– Я твою ветку, между прочим, к тебе привёл, – не согласился Дуб.

– Ой, ты ли привёл? Да ты следом за ним увязался. Думаешь, я не знаю? Да я всё знаю.

– Да? А как зовут отца этого молодца? – парировал Дуб.

– А зачем мне? Я и его имени не знаю. И знать не желаю. И нечего здесь шастать! – гневно размахивал ветками Тополь.

– Ты же сам его позвал, – напомнил Дуб.

– Это не я! – вдруг заявил Тополь.

У Коли от этих слов подкосились ноги.

– Да мы знаем, что это ты. Больше некому, – настаивал Дуб.

– Говорю тебе! Это. Не. Я! – сердился Тополь.

– Ты, ты. Не отвертишься теперь, – сказал Дуб Тополю, а потом повернулся к Коле. – Что ж ты молчишь, Николаша. Поприветствуй деда да угощение преподнеси.

– Он для тебя уже Николаша! – фыркнул Тополь. – Ничего у него не возьму. Больно надо!

– Будет больно, но надо! – подтвердил Дуб. – Смелей, Николай.

Коля на дрожащих ногах подошёл к Дубу и достал у него из дупла свёрнутый лист лопуха с ягодами морошки. Потом повернулся к Тополю.

– Здравствуйте, уважаемый дух рода. Меня зовут Николай. Солнечный. Я пришёл сюда… пришёл к вам, чтобы помочь своему роду. Я готов сделать то, что нужно. Я очень хочу помочь. Вот, – протянул Коля лист лопуха и развернул его.

– Чевой-т это? – насторожился Тополь. – Морошки мне принесли? На кой она мне? Нутро мне выжечь хотите? Ягода эта огневая. Думали, я не знаю? А ну, кыш отседава, мелюзга! Кыш, – стал махать ветками на Колю Тополь.

Коле пришлось на несколько шагов отступить.

 Он вспомнил, как у него болели уши, когда ему было лет пять. Это была невыносимая боль, которая распространялась на всю голову, перекатывалась колючими шариками в горле и будто стреляла, рвала что-то в глубине ушного прохода. А рядом медсестра и нянечка, которые уговаривают Колю выпить какое-то лекарство. Однажды Коля сильно поперхнулся таблеткой, которую никак не мог проглотить, и с тех пор стал бояться лекарств, отказывался принимать их. И даже чайную ложку с каким-то белым жидким лекарством, противно пахнущим переспелыми бананами, Коля отказывался пить. Его убеждали, что оно не горькое, а сладкое, но Коля им не верил, отчаянно мотал головой и вырывался из цепких рук, мучимый и ушной болью, и настойчивостью взрослых.

А потом пришла Катя. Такая же маленькая, пятилетняя, как и он. Тихонько села на стульчик, стоящий у стены больничного бокса. Дождалась, когда уставшие уговаривать несговорчивого мальчика медсестра и нянечка сдадутся и уйдут, оставив лекарство на тумбочке. Подошла к Коле, села рядом с ним на кровать и стала гладить его по голове своей маленькой ручкой.

Катя тогда что-то говорила Коле. Нет, не упрашивала выпить лекарство. Что-то другое говорила: про то, как ему больно, как это неприятно, как ей его жалко. Говорила, что сама выпила бы это лекарство, если бы это помогло её братику.

– Можно я попробую твою микстуру? – спросила Катя.

У Коли в голове взорвалась очередная бомбочка, ему было всё равно.

– Мммм, какая вкусная. Можно ещё? – облизывалась Катя.

Он не видел, пила она на самом деле или только делала вид, но когда ложка с лекарством оказалась у его рта, а напротив себя он увидел глаза Кати, говорящие «Попробуй же, попробуй! Это очень вкусно! И ушки болеть перестанут!», Коля сдался и открыл рот.

С тех пор уговорить его выпить лекарства могла только сестра.

– Нужна Катя, – твёрдо проговорил Коля.

Тополь перестал грозно махать ветками. Белка радостно перескакивала с ветки на ветку. Дуб одобрительно закивал.

– Дорогой и уважаемый дух рода, – обратился Коля к Тополю, отложив лист с морошкой в сторону. – Я прошу прощения за то, что всё сделал не так, что ударил вас, не подумав, в нашу прошлую встречу. Мне очень стыдно. Я не самый лучший ваш потомок. Я, наверное, не очень подхожу вам в помощники. Но у меня есть сестра! Катя! Она замечательная! Активная слишком и доверчивая, она в волшебство верит! Это