Вулкан любви - Патриция Райс

– Тогда пойдем ко мне?! – полувопросительно-полутребовательно заявил он.

В его лице не чувствовалось никакой нежности, взгляд был непреклонным, как и его слова. Если бы она отказалась, он, несомненно, продолжал бы целовать и целовать ее, пока не превратил в дрожащую массу безвольного студня. Саманта и хотела отказаться – лишь бы он попытался продолжить.

От этой мысли ее губы тронула легкая усмешка. Они слегка припухли от его поцелуев, но она перехватила и голодный блеск в его глазах, смотревших на нее в упор.

– Не выношу, когда женщина так на меня смотрит! – зарокотал он. – Я ощущаю себя каким-то особенно сладким гренком, который к тому же намазан повидлом.

Саманта засмеялась. Она ничего не могла с собой поделать. Он выглядел как медведь, которому отказали в заслуженной порции меда, и при этом еще жаловался, что на него не так смотрят! Слоан насупился, услышав ее смех, отпустил девушку и скрестил руки на груди, взывая к ее разуму.

Она не имела склонности к благоразумию – в том значении слова, которое люди обычно в него вкладывают. Разве это благоразумно – быть женщиной и культивировать мужские повадки? Впрочем, Саманту это устраивало. У нее был какой-то неправильный взгляд на мир, и Толботт собирался этим воспользоваться.

– Вы скорее похожи на дикобраза, чем на гренок с повидлом, – заявила она. – И вы истерзали мне губы. Красные? Как я приду домой с лицом, исцарапанным вашими бакенбардами?

Его угрюмость приобрела скорее изучающий, нежели свирепый характер. Он по-прежнему не приближался к ней, но внимательно всмотрелся в ее лицо, прежде чем ответить.

– Через несколько минут губы побледнеют. Ваша мать посчитает, что вы пробыли на морозе слишком долго.

Саманта машинально запахнула шубку.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Ну-у… – он тянул это «ну» так долго, что она засомневалась, ответит ли он вообще. – Вас очень трудно понять. Одна из ваших сестер непременно залепила бы мне пощечину, попытайся я ее поцеловать. Вдовушка Блэк замурлыкала бы как кошка и стала бы ластиться, чтобы получить еще. Эта ваша учительница заныла бы о замужестве. Любой мужчина готов к подобного рода реакциям. Вы же поступаете не так, как другие женщины, но я все же думал, что вы скорее схватите винтовку, чем засмеетесь.

Саманта досадливо пожала плечами.

– Я смеялась не над вами. – Она стерла улыбку и пояснила: – Вернее, над вами, конечно, но что же мне делать, если вы то целуете меня, то – через секунду – рычите? Если я побегу, вы, чего доброго, куснете меня за ногу?

Тень усмешки тронула губы Слоана.

– Возможно. Я мог бы укусить и что-нибудь поинтереснее.

Саманта не собиралась продолжать этот разговор. Он снова смотрел на нее как на очередной завтрак. Или обед. Она повернулась и направилась к поселку.

– Так для чего вы приходили?

– Чтобы вы не слишком раздумывали. Я считал необходимым напомнить о том, что вы можете упустить. – Он зашагал рядом.

– О Господи, вы еще и самодовольный глупец! – бросила она беззлобно. – Вы разговариваете так со всеми вашими женщинами или только я должна терпеть вашу тупость?

Слоан невозмутимо ответил:

– Женщины не беспокоили меня долгие годы. Да они и не стоят того. Большинство из тех, кого я знал, были еще тупее меня. Просто обстоятельства всегда складывались в их пользу, и они знали об этом. Если бы я тратил время на пустую болтовню и ухаживания, они бы ушли с другими – еще до того, как я сообразил бы, чего они хотят.

– Как романтично! – От горечи Саманта поморщилась. В ее душе не было ничего романтического, но его расчетливый метод общения с женщинами не давал ей права расслабляться. Несомненно, она была лишь одной из многих, кого он покорил. Ей неинтересно знать, как много у него побед, поскольку эта бесцеремонность свидетельствовала, что он привык получать желаемое. Он сверкнул глазами.

– Меня не интересует романтика.

Она выставила вперед подбородок и, не отрывая взгляда от дороги, произнесла:

– Я знаю, что вас интересует. Приличным словом это не назовешь.

Он молчал довольно долго – пока обоим стало неловко. В конце концов пожал плечами:

– Мы оба получаем то, что хотим. Потому-то мы и общаемся.

Саманта неприязненно фыркнула:

– Вас, должно быть, ужасно бы разочаровало, если бы я была тем, что вы хотите. А почему не кто-нибудь из сестер? Или вдовушка? Она, вероятно, ничего бы вам не стоила.

– Ваши сестры в обморок упадут, если я прикоснусь к ним. Вдова не удовлетворится только одной ночью. Все это вам известно не хуже, чем мне. Все, что вас интересует, – это приличные слова. У меня таких нет. Мне нужна женщина, и вы удовлетворяете моим требованиям. Вы хотите найти отца, а у меня есть средства сделать это. Выгода взаимна.

– Вы отвратительны! – сказала она с жаром. Так оно и было на самом деле. То, что она согласилась подумать над его предложением, был равно отвратительным. Взаимная выгода раздражала ее еще сильнее. Если бы он сказал, что она была самой загадочной женщиной, какую он встречал когда-либо! Ей хотелось думать о себе как о его единственной желанной женщине. Ерунда какая-то! Он прекрасно разбирался в ситуации. Правда, не добавил, что и она хотела его не меньше. Интересно, из вежливости или не уловил? Поскольку он редко был вежлив, оставалось думать, что он просто не осознавал, что она чувствовала.

– Моя мать не позволит мне поехать с вами. – Она избегала болезненной темы и заменяла ее более приемлемой.

– Вам сколько? Двадцать пять? Вы вольны ехать куда угодно. Вы просто не хотите рисковать вашими взаимоотношениями.

Саманта поморщилась:

– Ну хорошо. Я не хочу рисковать нашими взаимоотношениями. Я хочу найти отца, но не хочу взамен терять мать.

– Я поговорю с ней.

Она ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он, по-видимому, считал, что разговор окончен. Боже мой, но ведь этот человек – просто самодовольный осел! Она почти не сомневалась, что мать прогонит его. Почти. Ее очень взволновала возможность найти отца и пугало неизведанное.

Саманта больше ничего не спрашивала, и Толботт молчал. Не проронив ни слова, вечные соперники вернулись в поселок. Они определенно не походили ни на влюбленную парочку, ни на добрых друзей, возвращавшихся с охоты. Между ними не было абсолютно ничего, кроме этого безумного торга, который они сами себе выдумали. Саманта теперь пыталась убедить себя, что он не сулит ей никакой выгоды, но Слоан своим присутствием мешал ей. Пока он был рядом, ей хотелось без конца ощущать его поцелуи, хотелось большего! От этой мысли она вмиг вспыхнула.

Он же, случайно взглянув на нее, увидел эти залитые краской щеки, и тень улыбки пробежала по его губам. Вряд ли в ее возрасте Саманта была девственна, но, несомненно, она не так опытна, как вдова. Война многое изменила в женщинах Юга. Ему вдруг очень захотелось узнать, что за мысли проносятся сейчас в ее голове, но он тут же осадил себя. Чем меньше он о ней знает, тем проще будет потом.