Месть моаи - Лин Гамильтон

— Я годами была вместе с Джаспером. «Кент Кларк филмз» уже в те дни снимал его, когда он переплывал Магелланов пролив, — сказала она.

— Он действительно переплыл Магелланов пролив?

— Ну, так сказать, — уклончиво ответила она. — Мы просто не показали время, которое он провел на корабле.

— Вы серьезно? Он вылезал из воды и плыл на корабле?!

— И да, и нет, — неопределенно ответила она. — Приходилось его вытаскивать несколько раз, отогревать и снова спускать в воду.

— Но это просто жульничество!

— Слушайте, я была в отчаянии. Тогда я только что развелась, мой муж требовал содержание — представляете! — и алименты на Бриттани. Да и Джаспер был не первым, кто переплывал пролив. Возможно, у меня и были сомнения по этому поводу. У меня была маленькая кинокомпания, а Джаспер помог превратить ее в большую киностудию. Понимаете, я никогда не зарабатывала много на этих его экспедициях. На такие съемки нужно ужасно много денег. Но у меня сформировалась определенная репутация и, соответственно, были другие проекты. Дело было в том, что Джаспер начал верить в собственную славу. Он считал себя настоящим искателем приключений. Он немного подзабыл, с чего все начиналось. И, возможно, потому, что он начал верить в себя, с ним стали происходить всякие вещи. Например, та крепость, что он обнаружил на севере Чили. Он это сделал. Это была настоящая крепость. Ничего похожего на создание своей собственной мифологии.

И он действительно нашел дощечку с надписями на ронгоронго. Я была там. У меня и пленка отснята. Я даже покажу ее вам, если смогу найти. И нет, я не помогала ему спрятать ее. Я думала, что вот оно, то самое, где я начну зарабатывать настоящие деньги! Потом Дэйв Мэддокс пришел ко мне. Он сказал, что, как следует, рассмотрел ее, что у него есть книга о создании подделок и что он был вполне уверен, что дощечка Джаспера с ронгоронго не являлась таковой. Я не совсем была уверена, зачем он мне все это говорит, что она настоящая. Я подумала, что, возможно, для того, чтобы у меня поднялось настроение. Потом он перешел ко второму пункту, который заключался в том, что он почти уверен, что она не из Чили. Что-то насчет древесины.

— Разве вы только что не сказали, что были там, когда Джаспер нашел ее, и вы не помогали ему закапывать ее? Не было ли бы это чересчур мудреной подделкой для человека, который не мог себе шнурки завязать: спрятать ее в каньоне в пустыне Атакама, чтобы вы смогли снять ее в тот момент, когда он ее нашел?

— Для человека, который сфабриковал, как он переплыл Магелланов пролив? — кисло спросила она.

— Аргумент принят, — сказала я. — А что вы сделали, когда Дэйв рассказал вам о своих опасениях насчет происхождения дощечки?

Она помедлила с секунду с ответом:

— Рассказала Джасперу, конечно.

— И какой была его реакция?

— Он расхохотался. Сказал, что Дэйв всегда был неудачником, сколько он его знает. «Самодовольный пустозвон», кажется, так он выразился. Он сказал, что поговорит с Дэйвом.

— И что, поговорил?

— Не уверена, но точно знаю, что это не имело значения, поскольку Дэйв никому ничего не сказал.

— Думаете возможно, что Джаспер убил Дэйва?

— Мне это действительно в голову приходило, но в полиции продолжали твердить, что это был несчастный случай. Очевидно, если слухи в баре верны, они так больше не считают. Но что это значит? Давайте допустим на минуту, что дощечка — подделка или даже настоящая, но не из Чили. Тогда Джаспер мог и убить Дэйва, чтобы он больше никому ничего не сказал. Я чувствую, что Джаспер вполне был способен на такое, чтобы спасти свою репутацию, но ведь Джаспер тоже умер. Кто убил его? Фэйеруэтер? Этот Сет?

— Я не знаю, — вздохнула я. — А имя Анакена что-нибудь значит для вас?

— Конечно, — кивнула она. — Это пляж. Я водила туда дочь как раз перед тем, как нас стали держать на казарменном положении. Вам следует там побывать, если вы еще туда не ходили. Там действительно растут пальмы, несколько штук, очень освежает, после всех этих скал и травы.

— Так значит, это конец документального фильма?

— Да, и конец «Кент Кларк филмз», — сказала она. — Я скоро заявлю о банкротстве, если только не произойдет какое-нибудь чудо.

— Вы не зарабатывали на всех этих эскападах Джаспера?

— Даже близко не было, — ответила она. — Мы разорились даже на последней, связанной с крепостью в Чили. Думаю, эта должна была добить нас. Дело в том, что она — завершающая. Джаспер собирался продвигаться дальше. Он сказал, что ему поступило предложение от одной крупной компании в Калифорнии и что его следующее большое приключение станет художественным фильмом. Кажется, он считал, что какая-то награда была уже у него в кармане. Он выдал мне эту маленькую деталь, когда приехал сюда. Я могла бы убить его.

Она покраснела:

— Это было просто такое выражение. Я не делала этого. Хотя не очень-то и расстроилась, когда он умер, даже наоборот. Я с трудом наскребла денег в самом начале. Он тоже вложился, но немного. Видите ли, он не очень-то желал тратить свои собственные деньги. Я заложила свой дом, потому что верила в засранца. Потом, когда мы наконец-то начали чего-то добиваться, он продвигается вперед и выше. Я все еще должна платить режиссеру и кинооператору, даже если они неудачники.

— Почему же вы все еще предоставляете им работу? — удивилась я. — Если они такая проблема для вас?

— Уволить их? Вы шутите? Поверьте, я не в том положении, чтобы так поступать, и оба прекрасно знают об этом. Мы ведь все соучастники. Мы все безвозвратно связаны, запятнаны мифом Джаспера Робинсона, иллюзией, для создания которой мы продали себя. В любом случае это уже не важно. Дело в том, что раз теперь Джаспер мертв, то и проект мертв. Очень жаль, ведь это была наша лучшая работа.

— Может быть, это прозвучит ужасно, — заметила я, — но разве нет вероятности, что теперь интерес к фильму возрастет, раз он мертв?

— Возможно, — в ответ Кент поискала что-то с минуту, а потом вытащила кассету и вставила ее в видеомагнитофон.

— Вот, будьте моей гостьей. Посмотрите это, — произнесла она. — Она все еще недоделана, но вы получите общее представление. Я даже вам ее перемотаю. Она никогда не попадет в эфир. Просто нажмите эту кнопку, когда закончите, и, если не возражаете, удостоверьтесь, что дверь заперта, когда пойдете, — сказала она довольно загадочно, а потом ушла. Я нажала кнопку «PLAY».

Кент Кларк не была полностью откровенна насчет видеокассеты, которую показала мне. Это был не документальный фильм. Это была месть. То, что появилось на экране, было не «Рапа-Нуи: разгадка тайны», ни капельки не похоже. Это было разоблачение мошенника, самый изощренный способ опорочить репутацию, какой я когда-либо видела. И сделано было очень искусно. Пленку можно было бы вполне использовать в курсе обучения киноискусству, чтобы показать, чего можно достичь при помощи аккуратного монтажа нескольких часов отснятого материала.

Для начала было интервью с Кассандрой де Сантьяго, которая производила впечатление абсолютной ненормальной, разглагольствуя о Лемурии и пришельцах из космоса. Джаспера показали, улыбающимся ей во время беседы. И то, как это было смонтировано, представляло все это так, как будто он был согласен с этими нелепыми теориями, будто Кассандра была одной из тех людей, с которыми он консультировался. В сцене на каменоломне Гордон не казался агрессивным, не говоря уже о надменности или академичности. Скорее он представал перед зрителем тем, кто знает достаточно о предмете разговора, чтобы охарактеризовать то, что сказал Джаспер, как «лошадиное дерьмо».

Во время выступления Джаспера в тот вечер, когда он умер, его блестящего конца, как, наверное, это можно было бы сказать, хотя, может быть, правильнее назвать это лебединой песней, Рори в отчаянии качал головой, пока Джаспер говорил. Во время этой речи на экране были показаны имя, заслуги и звания Рори. Когда Джаспер цитировал Рори и Гордона, вместо того чтобы показывать говорящего, камера была наведена на двух ученых. И снова их ученые звания появились на экране. Джаспер выглядел как полный идиот.

Единственным исключением, тем, что действительно можно было назвать разумным, было интервью с Рори. Он считал, что дощечку с надписями на ронгоронго нужно дальше исследовать, но если окажется, что она подлинная, тогда это будет очень важная находка.

— Ну, и что вы думаете? — раздался позади меня голос, а я подпрыгнула. Майк Шепард стоял, облокотившись о дверной косяк.

— Это, ну, интересно, — выдавила я.

— Под этим вы подразумеваете подло, клеветнически, что еще? — начал он перечислять. — Мстительно?

— Довольно-таки, — согласилась я.

— Знаете, что говорят о брошенной женщине? — прищурился он.

— Фурия в аду — ничто в сравнении с ней?