Змеиное Море - Марта Уэллс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вьюн и Флора переглянулись. Он сказал:
– Жемчужине это не понравится.
– Ей не понравится все, что бы мы ни сделали, – сказал Лун. Он подумал, что не преувеличивает. – Но нам нужно лететь за семенем. Мы не знаем, остановились ли земные создания или еще путешествуют с ним. Колдовство показало, где оно сейчас, а не где оно будет через пять дней, если мы вернемся к древу, чтобы Жемчужина все равно приказала нам его найти.
– У нас есть и другие варианты, – сказала Флора, хотя ей было явно неловко перечить Нефрите. – Возможно, Жемчужина вообще не захочет, чтобы мы его искали. Может быть, она решит, что лучше отправить Утеса за границу Пределов, найти там другое заброшенное место и превратить его в колонию.
Лун сказал:
– Жемчужина не хотела переезжать, даже когда старая колония была окружена Сквернами, а Утес действительно знал, куда лететь. Думаешь, она захочет переезжать сейчас?
– Снова на восток, в очередную развалину, где мы не сможем обороняться и пока мы так слабы? – подхватил Звон. – А вдруг другие Скверны узнают, что произошло, и придут за нами?
Флора зашипела – испуганно, а не угрожающе.
– Утес не говорил, что не знает, куда мы можем отправиться.
Утес усмехнулся.
– Если бы у Утеса было предложение получше, Утес бы его уже озвучил.
Нефрита так выразительно посмотрела на Флору, что воительница поежилась.
– Ты говоришь все это, потому что действительно так считаешь или потому что думаешь, будто, возражая мне, ты поддерживаешь Жемчужину?
Флора глянула на Вьюна, ища поддержки, но тот ничего не сказал. Секунду висело напряженное молчание, и воительница сказала:
– Я не хочу снова переезжать. Вот что я думаю.
Нефрита сказала:
– Я думаю так же. Мы отправимся за семенем, пока есть такая возможность. – Она подождала других возражений, но больше никто ничего не сказал. Она прибавила: – Песня и Флора вернутся и скажут Жемчужине, куда мы отправились.
Лун – и не только он – бросил настороженный взгляд на Вьюна и Флору. Выражение лица Вьюна не изменилось, а Флора цинично поджала губы. Помимо Песни самым неопытным среди них был Звон. Отправить домой следовало его, а не Флору. Но ему Нефрита больше доверяла.
Нефрита не обратила внимания на немую сцену и подняла карту.
– И нам нужно начертить копию, чтобы вы передали ее Жемчужине. Если мы не вернемся, она сможет отправить за нами других.
– Я ее скопирую. – Звон потянулся за картой и поднялся на ноги. – У Цветики в сумке есть бумага и чернила.
Когда Звон унес карту, Лун посмотрел на Флору и Вьюна. Нефрита приподняла бровь и спросила:
– Вы хотите что-то сказать?
Флора начала было говорить, но Вьюн ее прервал:
– Нет. – Флора недовольно уставилась на него, и он сердито сказал ей: – Я знаю, что скажет Жемчужина. Но когда она успокоится, то поймет, что так правильно. Земные обитатели могут переместить семя, и Изумрудные Сумерки, возможно, не захотят еще раз помочь Цветике искать его. Если мы все вернемся, чтобы Жемчужина приняла решение, она тоже будет злиться.
Флора поморщилась, а затем обреченно вздохнула.
– Наверное, ты прав. Вот только не тебе предстоит перед ней объясняться.
Глава 7
На рассвете Песня и Флора полетели обратно к колонии, чтобы передать двору вести, а Лун и остальные направились на запад, следуя указаниям наставников.
Им понадобилось семь дней, чтобы добраться до границы леса. Воины летели на пределе возможностей. Нефрита и Лун по очереди несли Цветику, а Утес летел впереди, разведывая путь и отыскивая дичь, чтобы они всегда были сыты. Елея и Вьюн оставляли указатели на верхушках деревьев, чтобы те, кого за ними пошлет Жемчужина, могли их найти. Нефрита считала, что Жемчужина обязательно кого-нибудь отправит, потому что королева не верила, что они справятся. Лун лишь надеялся, что помощь им не понадобится.
Лететь над лесом было труднее, чем над открытой местностью, и они два дня попадали под дождь, но еды здесь было вдоволь, да и найти укрытие в висячем лесу было нетрудно. Длительные перелеты всех измотали, однако была в этом и положительная сторона – как уже выяснил Лун в других путешествиях с раксура, так у них не оставалось сил на споры. Утес рассказывал о своих путешествиях, Звон – о том, что читал в летописях. Цветика наверняка тоже знала множество историй, но она всегда слишком уставала, чтобы что-то рассказывать. Лун по личному опыту знал, насколько это неудобно – летать с кем-то, и даже арбору было бы непросто вынести такое.
Они все избегали разговоров о том, что будут делать, если их поиски завершатся неудачей.
Прежде чем они покинули Изумрудные Сумерки, Цветика и один из наставников двора показали им семя исполинского терновника. Семя было мертвым, отделенным от оболочки, и его использовали лишь для того, чтобы показывать юным раксура, как они выглядят. Однако Цветика объяснила, что их семя будет очень похоже на это. Оно было размером с дыню, светло-коричневое, с твердой рубчатой скорлупой, как у ореха.
Лун поднял его и ощутил, какое оно легкое. Было нетрудно понять, что оно мертво, – он чувствовал, что внутри семя пустое и его оболочка уже давно иссохла. Он сказал:
– Как долго наше семя может находиться вне древа, прежде чем оно умрет?
Звон и остальные воины в ужасе уставились на него. Похоже, никто из них об этом не подумал. Нефрита, всегда более практичная, спокойно ответила:
– Я спрашивала у Утеса, и он сказал, что не знает.
Наставник Изумрудных Сумерек – сухой, бело-серый арбор, на вид казавшийся древнее их исполинского терновника, – забрал у Луна семя и горестно сказал:
– Никто не знает. Такое раньше никогда не случалось.
Также наставники смогли сказать Цветике, что, скорее всего, нужно будет сделать, чтобы семя снова прижилось в древе, когда они его найдут. Если они его найдут. Впрочем, все это были догадки, поскольку в анналах летописей о семенах такой проблемы не встречалось. Но Цветика заставила Звона все записать, продублировать и отправила записи ко двору с Песней и Флорой.
Поздним вечером седьмого дня лес резко закончился и уступил место полю с густой зеленой травой и цветами, белыми и золотистыми. За полем простирался обширный водоем с голубой водой, тянувшийся до самого горизонта.
Лун приземлился на берегу и сложил крылья. С воды дул легкий бриз, но он не чувствовал в воздухе запах соли.
