И на небе есть Крест, или Ловушка для падающей звезды - Наталья Андреева

— Да.

— Второй подъезд. Будьте здесь, и вы его наверняка встретите. Увидите, как он туда входит.

— Что ж. Сделаю. А ты ничего мужик. Простой. Посидели, пивка попили. Не ломаешься, пальцы не гнешь. Все ж таки знаменитость. Говоришь, он твой фанат?

— Да.

— Я тоже.

Солист «Игры воображения» невольно вздрогнул. А этот-то нормальный?

— Ты скажи, как у тебя получается? — настойчиво спросил Марсель.

— Что получается?

— Ну, это. Песни сочинять. Ведь это ж какую голову надо иметь! Эх, мне бы только понять! Знаешь, душа иногда просит. Петь хочется, а получается, что вою, как волк на луну. Мы потом с тобой еще поговорим.

— Поговорим? — Коля недоумевающе уставился на Марселя. А взгляд у мужика странный. Что он там говорил насчет контузии? Все это подозрительно.

— Извините, — попытался улыбнуться он. — Мне надо выйти.

В холле Краснов оглянулся: никого. Достал телефон и набрал номер Фонарина.

— Говорите, — раздалось в трубке.

— Виктор Петрович? Это Коля Краснов. Я в «Эридане».

— Все в порядке?

— Не очень. Мне что-то не по себе. Я могу все отменить?

— Не думаю. Марсель еще там?

— Да. А он как? Нормален?

— Ну, башенку слегка подвинуло. Но ты не волнуйся: стреляет он без промаха.

— Я в курсе. И насчет этого, и насчет контузии. Поэтому хотел бы все отменить. Мне не хочется иметь дело с этим человеком.

— Хорошо. Хозяин — барин. Скажи Марселю, чтобы он шефу позвонил.

Когда Николай вернулся в зал, бывшего оперуполномоченного Колыванова за столиком уже не было. Исчез, испарился. Официант поставил на поднос опустевший бокал из-под пива и, махнув тряпкой, мигом привел в порядок столик. Все, никаких следов пребывания мужика со странным именем Марсель не осталось.

«Неужели почудилось?» — напряженно подумал Краснов.

Ему вдруг стало не по себе. «Что я ему наговорил? Правильно ли все объяснил? Кажется, даже обидел его. А с такими людьми надо быть поаккуратнее. Я должен бежать из этого города. Как можно скорее».

По телефону Коля Краснов заказал билет на завтрашний поезд. Куда еще можно уехать, если не к себе на родину? В двенадцать пятнадцать поезд уедет с Казанского вокзала, и все будет в порядке. Через неделю все проблемы утрясутся. Марсель не промахнется.

Каллисто[16]

Ночью он плохо спал, а едва рассвело, начал собирать вещи. Домой заезжать не хотелось, почему-то Коля был уверен, что именно здесь, у Левы Шантеля, он в полной безопасности. Он машинально сгреб с полочки в ванной комнате зубную пасту, щетку, бритвенный прибор, салфетки, лосьон…

— Коля? — заглянул в дверь сонный Лева. — Ты чего в такую рань делаешь?

— А ты?

— Так ты же меня разбудил! Мечешься по квартире, как угорелый, а времени еще…

— Половина седьмого.

— Иди ты! Что, уже уезжаешь?

— Нет, поезд в двенадцать пятнадцать.

— Поезд? Почему поезд? На своей «Ауди» ты долетишь за несколько часов. Всего-то пятьсот километров! А поезд весь день будет тащиться!

— Я тут у тебя взял кое-что, — Коля не отреагировал на замечание Шантеля, продолжая свои сборы.

— Да ради бога! — Лев Антонович внимательно посмотрел на полочку.

«Подсчитывает убытки», — усмехнулся Краснов. И спросил:

— А почему ты решил, что я еду домой?

— А куда? Но все-таки, почему не на машине? По-моему, так гораздо проще.

— Вот именно. А мне сейчас лучше сложнее. Он же там живет, рядом с «Эриданом», вот пусть и думает, что раз моя машина осталась на стоянке возле ресторана, значит, я еще в городе.

— Следы заметаешь? Тебя отвезти на вокзал?

— Нет. И вообще, не беспокойся обо мне.

— Я через час уезжаю по своим делам, и мы больше не увидимся, — предупредил Шантель.

— Никогда?

— Все шутишь, Коля, — укоризненно покачал головой Лев Антонович. — Если что, звони. Я всегда готов тебе помочь.

— Хорошо.

— Когда мы увидимся?

— Через неделю.

— Послушай, Коля, в мое отсутствие может нагрянуть одна особа. По виду мегера. Так ты ее отшей.

— Это еще кто? Галя?

— Нет. Бывшая жена. Мать моего ребенка. Ей, как всегда, деньги нужны.

— От тебя? Несчастная!

Шантель снова пропустил колкость мимо ушей:

— Можешь вообще ее не впускать. Просто скажи, что меня нет дома, уехал, мол, по делам. Как только появится возможность — я с ней свяжусь.

— Я все понял.

— Не надо думать, Коленька, что я мерзавец, — поморщился Лев Антонович. — При разводе я оставил ей достаточно, алименты плачу исправно, но давать сверх того, что положено по закону, я не намерен. По суду она у меня это вытребовать не может, вот и достает телефонными звонками. А сегодня грозилась прийти сюда.

— Поэтому ты и исчезаешь.

— Если не хочешь, вообще не открывай дверь.

— Нет, отчего же. Я поговорю с дамой.

— Со стервой, — поправил Шантель.

— Тем более.

— Пойду подремлю еще часок. Стерва тоже любит поспать.

…Часа через полтора Лев Антонович уже исчез. Но торопился он напрасно, видимо «стерва» и впрямь любила поспать, звонок в дверь раздался только в половине одиннадцатого. Коля уже собрал свои вещи и заказал такси. «У меня есть полчаса, чтобы объяснить даме, что напрасно она рассчитывает на деньги Левы Шантеля», — подумал он, отпирая дверь.

Он знал, что бывшая жена известного продюсера когда-то была популярнейшей певицей, настоящей звездой, ее сопровождали толпы поклонников, она собирала полные залы.

Теперь за дверью стояла толстая женщина с расплывшимся лицом, похожим на масленый блин. Она еще пыталась следить за собой, красила волосы и наращивала ногти. И одета была так, словно ей лет двадцать, а не…

«А сколько ей лет?» — гадал он, глядя на телеса, вываливающиеся из модной кофточки. Обтянутые джинсами ноги походили на докторскую колбасу в натуральной оболочке.

— Здравствуйте, — выдавил из себя Коля.

— Ты кто? — удивленно уставилась на него дама.

— Я? Вообще-то…

— Где Шантель?

— Он…

— А ну-ка пусти!

Она буквально снесла объемным бюстом со своего пути тщедушного солиста «Игры воображения» и ввалилась в прихожую.

— Где он, подлец?! Левка! Где ты прячешься?! Я все равно тебя найду!

«Стерва, — тут же подумал Коля. — В кои-то веки Шантель оказался прав». Он аккуратно прикрыл за собой дверь. Дама какое-то время металась по квартире и стенала. Наконец, обшарив все комнаты, кладовку, ванную и туалет, устав и запыхавшись, она буквально рухнула на диван в гостиной и зарыдала:

— Подлец! Он опять сбежал!

Коле вдруг стало ее жалко. Ведь она была замужем за Левой!

— Вы успокойтесь, пожалуйста, — посоветовал он. — Хотите воды?

— Виски, — всхлипнула она. — Или джин. Тоника и льда не надо.

— Сейчас будет.

Выпив граммов сто неразбавленного джина в два судорожных, жадных глотка, она в последний раз всхлипнула и начала успокаиваться. Потом подняла глаза на Колю, словно впервые его увидела. Он отметил, что глаза у нее зеленые, с поволокой, не глаза, а очи. Когда-то она была дивной красавицей.

— Я временно живу в этой квартире, — пояснил Коля. — Лев Антонович Шантель — мой продюсер.

— А! — выдохнула дама. — Он нашел себе очередную дойную корову! Мне знакомо твое лицо. Ну конечно! Николай Краснов! Как твое настоящее имя?

— Я не брал псевдонима. Это и есть мое настоящее имя.

— Как тебе повезло! Как мудро ты поступил! Так ему и надо! Этой сволочи! Хоть кто-то сможет его нагреть! Молодец!

— А вы, простите, кто?

— Вот. Меня уже никто не помнит! А ведь я Ирэн!

— Да ну! То есть простите.

Коля прекрасно помнил, как его мама буквально сходила по этой Ирэн с ума. Восхищалась тем, как она одевается, как хорошо поет, как понимает женскую душу! Лицо Ирэн мелькало по телевизору чуть ли не каждый день, ее приглашали в самые популярные передачи и на все юбилейные концерты. Ей сейчас лет тридцать пять — тридцать семь. Всего-то. Сорока еще нет, это точно. Но как же она располнела! И совсем исчезла с экрана телевизора.

— Что смотришь? И тебя это ждет! — усмехнулась Ирэн. — Да, я толстая! Меня уже никуда не приглашают, более того, я не могу выступать как Ирэн! Подлец Левка отсудил у меня псевдоним! Мол, это он его придумал!

— Простите, а как ваше настоящее имя?

— Ирина Васькина. По мужу Шантель.

— Ирэн Шантель — это же здорово!

— Но это не мое имя, а его. Когда мы встретились с Левкой, я была Васькиной. Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что я толстая жадная тетка, которая вышла замуж из-за славы и денег, а теперь расплачивается за это. Но у меня же от него ребенок! Он, мерзавец, нарисовал себе такую официальную зарплату, что я получаю копейки! Он жадный! — Ирэн подняла на Колю свои прекрасные глаза: — Еще джина налей.