Остановить танки! - Илья Мощанский

Военный совет, командиры и политработники по достоинству оценили значение истребительного движения воинов, способствовавшего активизации войск на ленинградских рубежах. Малыми средствами врагу наносились ощутимые потери.

Снайперы стали самыми знатными людьми фронта. Это были и пехотинцы, и артиллеристы, и танкисты, и летчики, и саперы. Фронтовая и армейские газеты проводили переклички передовых воинов, их опыт изучался и распространялся.

6 февраля Президиум Верховного Совета СССР присвоил высокое звание Героя Советского Союза десяти снайперам-истребителям Ленинградского фронта: старшине И.Д. Вежливцеву, красноармейцу П.И. Голиченкову, заместителю политрука A.A. Калинину, лейтенанту H.A. Козлову, старшему сержанту С.П. Лоскутову, сержанту В.Н. Пчелинцеву, старшему лейтенанту Ф.Ф. Синявину, красноармейцу Ф.А. Смолячкову, лейтенанту Ф.Ф. Фомину, младшему лейтенанту М.И. Яковлеву. 130 лучших снайперов были награждены орденами и медалями.

22 февраля состоялся фронтовой слет снайперов. Обращаясь к участникам слета, руководитель партийной организации города A.A. Жданов назвал наших снайперов-истребителей подлинными героями Великой Отечественной войны, передовиками огневой подготовки и поставил перед командирами, комиссарами, политорганами и партийными организациями задачу сделать снайперское движение массовым. И оно действительно приобрело массовый характер. Снайперскими становились целые взводы и роты, находившиеся на переднем крае. Не было почти ни одного дня, когда немецких солдат оставляли в покое. Оборона наших войск под Ленинградом, несмотря на то что была позиционной, носила активный характер, сливаясь воедино с доблестной борьбой наших воинов на других участках огромного советско-германского фронта.

В период января — февраля 1942 года штаб артиллерии Ленинградского фронта продолжал руководить контрбатарейной борьбой, ибо вражеские артобстрелы были «головной болью» блокадного города. Вот что об этом вспоминал в тот период командующий артиллерией Ленинградского фронта Г.Ф. Одинцов:

«Подвоз боеприпасов был организован, и мы смогли увеличить их расход на контрбатарейную борьбу. От нейтрализации перешли к подавлению вражеских батарей. Немцы это ощущали и вели огонь по-воровски: короткий огневой налет, и батарея противника замолкает на несколько часов. Таким же методом открывали огонь и другие батареи. Особенно доставалось Кировскому заводу, единственно действующей электростанции ГЭС-5, Невскому проспекту (тогда проспект 25 Октября), Московскому району, Витебскому вокзалу, Ленинградскому порту, где стояли дивизионы 101-й железнодорожной бригады КБФ и 47-го корпусного артиллерийского полка.

В конце февраля во время очередного доклада A.A. Жданову (разговор шел о подвозе боеприпасов и контрбатарейной борьбе) он неожиданно спросил:

— Как можно называть тот метод в борьбе с артиллерией противника, который мы сейчас применяем: наступательным или оборонительным?

— Конечно, оборонительным, — ответил я.

— Но при этом методе немцы могут разрушить город, не правда ли? А как и что следует сделать, чтобы метод стал наступательным?

— Нужно не подавлять, а уничтожать батареи противника, а для этого требуется большое количество тяжелых снарядов, корректировочная авиация, которой у нас нет, и развертывание разведывательных средств, особенно для КБФ.

— Ну, что же, — сказал Жданов, — давайте обратимся в Ставку и попросим помощи. Все надо изложить кратко. Когда вы можете составить нужную просьбу?

— Часа через два, — ответил я. Мне пришло в голову, что с переходом к плановому уничтожению артиллерийской группировки немцев наступит новый этап в контрбатарейной борьбе.

Пришлось долго обдумывать, как кратко изложить просьбу в Ставку. Грубая прикидка показала, что в зависимости от дальности до целей потребуется от 600 до 1200 снарядов 122-мм калибра на каждую батарею. Если на месяц планировать уничтожение 10–12 батарей, то потребуется до 15 000 снарядов. Сейчас же мы расходовали 800–1000 снарядов в месяц.

Мы просили Ставку выделить фронту 2–3 отдельные корректировочные эскадрильи (ОКАЭ), подавать ежемесячно 15 000 снарядов калибра 122–152 мм и разрешить сформировать за счет ресурсов фронта два ОРАД (отдельный разведывательный артиллерийский дивизион. — Примеч. авт.), две отдельные звукометрические батареи и один воздухоплавательный отряд (аэростатов). На другой день получили ответ, в котором наш замысел одобрялся, разрешалось сформировать разведывательные части артиллерийской инструментальной разведки (АИР). Что же касается снарядов, то с марта по июнь Центр обещал подавать фронту по 5000 снарядов ежемесячно с последующим увеличением до просимой цифры.

В начале марта прибыли две авиационные корректировочные эскадрильи (12 и 49 ОКАЭ), были сформированы 8-й воздухоплавательный отряд, две звукометрические батареи, два ОРАД. Артиллерия КБФ получила одну звукобатарею, часть воздухоплавательного отряда. С разрешения Военного совета для контрбатарейной борьбы была привлечена авиация ВВС Ленинградского фронта, а впоследствии и ВВС КБФ.

Для обсуждения мероприятий по повышению эффективности контрбатарейной борьбы собрали совещание, на которое пригласили начальников артиллерии 42-й армии и КБФ, а также командиров корпусных артиллерийских полков.

Прибыл контр-адмирал И.И. Грен, его начальник штаба капитан 1-го ранга Фельдман, начальник артиллерии 42-й армии полковник М.С. Михалкин, командиры 41-го и 73-го корпусных полков майоры Н.П. Витте и С.Г. Гнидин. Я доложил решение Военного совета и технику уничтожения батарей. Фельдмана поразило большое количество боеприпасов, потребных для этой цели. Иван Иванович Грен разъяснил, что наступает новый этап в контрабатарейной борьбе. Несмотря на все еще ощущающийся недостаток боеприпасов, нужно воевать в соответствии с требованиями артиллерийской науки.

Главное — помнить о спасении Ленинграда. Я был признателен адмиралу за поддержку и объявил, что для артиллерии 42-й армии и КБФ будут даваться разные цели и каждая сторона несет ответственность за уничтожение указанных ей батарей.

Вскоре прибыли 12-я и 49-я отдельные корректировочные эскадрильи (ОКАЭ). Они были вооружены приспособленными для разведки штурмовиками ИЛ-2 и бомбардировщиками СБ. Летчики-наблюдатели не имели желания работать в корректировочной авиации. При встрече командир 12 ОКАЭ майор Колчановский попросил у меня разрешения подвешивать бомбы с тем, чтобы разведку совмещать с бомбардировкой. Пришлось собрать офицеров эскадрильи и разъяснить все значение борьбы с вражеской артиллерией, обстреливающей город Ленина. После этого буквально через месяц эскадрильи освоились со спецификой работы, и летчики-наблюдатели стали энтузиастами своего дела. Среди них появились настоящие мастера разведки и корректирования: старший лейтенант Абузиров, погибший в бою в 1943 году, старший лейтенант Бредун, лейтенант Белогородский и другие.

Особое внимание приходилось уделять увеличению в войсках боевых запасов. Накопление боеприпасов шло медленно. В Ленинград из глубины страны прибывали элементы снарядов и мин, но корпуса для них нужно было производить самим. По моей просьбе заведующий промышленным отделом горкома ВКП(б) П.М. Басов (стал жертвой необоснованных репрессий в 1950 году. — Примеч. авт.) собрал в марте директоров промышленных предприятий и объявил разработанный артснабжением фронта план производства корпусов к 82- и 120-мм минам, 76- и 85-мм пушечным снарядам. На совещании выяснилось, что нет рабочей силы. Оставшиеся в живых старые рабочие и мастера были больны дистрофией. Не хватало промышленного сырья: металла, кокса. Товарищ Басов обратился ко мне с просьбой, не может ли фронт дать заводам 1000–1500 красноармейцев для направления их на заводы. После долгих дебатов на март был принят план производства 40 000 корпусов наиболее дефицитных боеприпасов. В последующие месяцы выявились возможности большого города. Разыскали кокс, металл. По призыву партийных и комсомольских организаций на заводы пришли тысячи еще не оправившихся от голода ленинградцев. Мы также выделили для работы на заводах 1200 артиллеристов.

Вот картина роста производства боеприпасов:

— в 1941 году — 1 млн 274 тыс. снарядов и мин;

— в 1942 году — 1 млн 315 тыс. снарядов и мин;

— в 1943 году — 2 млн 348 тыс. снарядов и мин.

Фактически указанное количество боеприпасов в 1942 году было произведено за 9 месяцев. Кировский завод, находившийся под обстрелом дивизионной артиллерии немцев, в 1942 году также изготовил 617 полковых пушек образца 1927 года.

История никогда не забудет бессмертный подвиг ленинградцев, которые в нечеловеческих условиях снабжали фронт вооружением и боеприпасами. Кроме того, часть вооружения, в частности, 76-мм полковые пушки 1927 года, мы отправляли и на другие фронты».