Черное Пламя - Джордж Локхард

– Найди его и принеси большой пучок листьев, только зелёных и свежих!

Куросао бросился прочь. А я тем временем содрала с приклада арбалета кожаную ленту и накрутила на руку. Ханасаки-сэнси, сейчас посмотрим, чему научилась твоя Хаятэ…

– Акэ, шоорано, – начала я заклинание льда. Повинуясь словам, под когтями появился иней, тогда я положила руку прямо на рану и повторила заклинание. Белесая корочка льда сковала прорванную чешую и гарпун. Теперь будет легче.

Подняв короткую и толстую арбалетную стрелу, я прочитала над ней заклинание огня. Стальной наконечник раскалился добела.

– Теперь придётся потерпеть, – попросила я дракона. Тот не ответил – был без сознания. Что ж, так даже лучше.

Повторив заклинание мороза над раной, я вздохнула и погрузила расскалённую стрелу в плоть дракона. Послышалось шипение, аппетитно запахло жареным. Двумя быстрыми штрихами я вырезала гарпун вместе с куском мяса и немедленно повторила заклинание мороза. Дракон дрожал всем телом. Между тем, за спиной послышался стук копыт. Я обернулась.

– Куросао! Нашёл?!

Жеребец был уже тут, к моим ногам упали несколько ароматных мясистых листьев. Я принюхалась – всё верно, алоэха.

– Что бы я без тебя делала, – забросив листья в рот, я принялась тщательно их жевать. Куросао и Тошиба следили за мной, как за ненормальной.

Когда листья превратились в зелёную кашицу, я выплюнула её и скатала в комок. Огляделась. Камень! Секундой позже я держала в руках большой плоский булыжник.

– Отлично, – бросив камень перед собой, я положила на него кашицу из листьев и прочла заклинание огня. Булыжник раскалился.

– Та-ак… – Когда от кашицы повалил дым, я наконечником стрелы собрала горячую массу в плотный комочек и перебросила прямо в окрытую рану. Дракон дёрнулся, послышался глухой стон. Я подула на чуть остывшую стрелу.

– Комацу ра, – прокусила кончик древка, оторвала от кожаного ремня длинный лоскут и продела его в стрелу. Четыре стремительных движения стянули края раны, затем я провела наконечник под последним стежком и повернула стрелу на пол-оборота. Дракон глухо стонал.

– Заражения крови быть не должно! – схватив три другие стрелы, я положила руки на тело дракона – одну у шеи, вторую на голову – и зажмурилась. В памяти словно наяву встали иероглифы нужного заклинания.

– Спасибо, Ханасаки-сенси… – прошептала я, открыв глаза. Теперь перед моим зрением тело дракона представлялось чёрным монолитом с мерцающими точками по всей поверхности чешуи. Шестым чувством я обнаружила необходимые.

– Боль… – наконечник стрелы до половины вонзился в бедро дракона, – …придумываем… – вторая стрела под крыло, – …мы сами.

Третью стрелу я вогнала в основание хвоста и прочла над ней заклинание слабого огня. Тело дракона затрепетало.

– Вот и всё, – я внезапно ощутила, что крылья и хвост дрожат. С трудом успокоившись, отошла на пару шагов и села в траву, приняв позу лотоса. Хвост обернула вокруг себя, руки опустила на колени, крылья сами собой расправились и мягко легли на землю.

– Куросао, – сказала я, не открывая глаз. – Охраняй Тошибу. Скоро дракону потребуется свежая кровь, я поеду на охоту, но сейчас я должна отдохнуть. Конь ничего не сказал и молча встал над тигрёнком. Я расслабилась.

Ханасаки-сэнси, если дракон выживет, я построю в твою честь большую, высокую пагоду, и напишу эту историю самыми красивыми иероглифами. Только бы он выжил, небо… Только бы выжил…

Глава 9: Беглецы

Терраса старого дворца растрескалась от времени, виноградные лозы оплели колонны, сквозь трещины в мраморном полу проросла трава. Тихий осенний ветер шуршит листьями, гладит умирающие стены. В небе парят облака; заходящее солнце окрашивает их в пурпур, придаёт зловещий кровавый оттенок. Тени башень и шпилей зловеще корчатся на утёсе, у подножия которого стоит дворец.

Несколько драконов расположились возле лестниц, в заброшенном парке. Они негромко переговариваются, изредка бросая взгляды на массивную дверь во внутренние покои. Шелестят листья, неторопливо двигается тень. Все ждут.

Наконец, когда Солнце уже касается верхушек деревьев, вдали показывается силуэт дракона. В парке один из крылатых замечает другому:

– Я же говорил, он прилетит.

– Отложить важное сражение ради личных интересов… – второй дракон неодобрительно качает головой.

– А ты поступил бы иначе? – весело спрашивает молоденькая драконесса светло-серебристой расцветки. Крылатый вздыхает.

– Я – нет, но я не командую самым большим войском в истории.

– Ничего с этим войском не случится… – драконесса умолкает, поскольку гость с разгона опускается на лужайку. Огненно-красный, с глубокими чёрными глазами, он тяжело дышит от усталости.

– Я не опоздал? – голос звучит немного хрипло. Усмехнувшись, первый дракон качает головой.

– В самый раз.

– Где они? – гость оглядывается, замечает двери и резко поворачивается:

– Там? Крылатый молча кивает. Алый дракон бросается вверх по лестнице.

Но двери раскрываются сами, не дожидаясь сокрушительного удара. На террасу выходит красивая золотая драконесса.

– Скоро, уже скоро, – улыбается она, загораживая путь алому. Тот нервно помахивает хвостом.

– Я должен быть с ней…

– Антара просила никого не пускать, – возражает драконесса.

– Даже меня?!

– Особенно тебя, – крылатая улыбается. – Ализон, всё в порядке. Это первенец, она волнуется… С нею твой друг, гном, всё будет хорошо. Не нервничай. Алый дракон отворачивается, с трудом сдерживая рычание.

– Почему подняли столько шума? – спрашивает он резко. – Чем нынешнее рождение отличается от всех остальных? Золотая драконесса вздыхает.

– Ализон, ты командуешь самой большой армией нашего мира, ты вождь для тысяч людей и сотен драконов. Привыкай быть в центре внимания.

– Они не имеют права лезть в мою личную жизнь!

– Никто и не пытается, успокойся… – крылатая касается алой чешуи, но внезапно замирает, осознав что стало гораздо темнее. Дракон тоже замечает странное поведение солнца; подняв голову, он изумлённо смотрит на чёрные пятна, с необычайной скоростью покрывающие лик светила. В парке другие крылатые тревожно переглядываются.

– Что происходит? – негромко спрашивает один.

– Не знаю… – алый дракон спускается по лестницам, чтобы лучше видеть небо. – Солнце гаснет?

Пятна стремительно расширяются. Становится всё темнее и темнее; ветер заметно усиливается, его зловещий голос наполняет парк. Опавшие листья с сухим шорохом несутся по аллеям.

Вскоре отдельные пятна сливаются и слепящий диск светила окончательно гаснет. В тёмном небе кровавым кольцом вспыхивает солнечная корона, четыре луны выстраиваются по сторонам, будто ладони, вознёсшие её к зениту… И в миг, когда мрачное великолепие Тьмы падает на парк, все слышат крик новорожденного дракона. Крылатые переглядываются.

– Это знак, – тихо говорит золотая драконесса. Ветер стонет в её расправленных крыльях, мёртвые листья шуршат под ногами.

– Знак чего? – алый дракон не может отвести взгляд от небесной короны.

– Не знаю… – она поднимает голову. – Но это знак. Раскрываются двери. На террасу выходит коренастый гном в чёрных одеждах.

– Сын, – говорит он подбежавшему дракону. – У тебя родился сын. Крылатый тяжело дышит от волнения.

– Как Антара? Малыш здоров?

– Всё хорошо, – отвечает гном. Он, как и драконы, смотрит на Чёрное Солнце. – Всё хорошо, Ализон.

– Я должен их видеть! – оттолкнув низкорослого горца, крылатый скрывается во дворце. Остальные провожают его взглядами.

– Кто сегодня родился? – тихо спрашивает золотая драконесса. Гном пожимает плечами, продолжая смотреть в небо.

– Дракон, – отвечает он просто.

Тот же день и час, далеко на севере, небольшой осаждённый городок. Крепостная стена по западную сторону ворот разбита до основания; она была сложена из красного кирпича, и обломки удивительно похожи на обнажённые рёбра мёртвого исполина. Тела воинов лежат там же, где упали во время утреннего штурма. Приближаться к городу боятся даже стервятники.

Осаждающие – их лагерь раскинулся в пятистах ярдах от ворот – не спешат, ведь добыче некуда деваться. Командир отбыл в тыл по личному делу, так что финальный штурм можно и отложить. Война близится к победному концу; рисковать сейчас никому не хочется…

На одной из башень осаждённого города несёт караул крупный, очень красивый бело-золотой грифон с яркими голубыми глазами. Он весь покрыт шрамами и следами когтей, заметная часть перьевого покрова уничтожена, на обеих передних лапах краснеют тяжёлые повязки. При ходьбе грифон сильно хромает.

Однако сейчас его заботит не скорая смерть – второго штурма с такими ранами не пережить, пернатый это отлично понимает; его беспокоит другое. В центре города, где в чудом уцелевшем храме богини Агайт собрались женщины и дети, грифона ожидает тяжело раненная подруга.