Отпуск на двоих - Эмили Генри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекс смотрел на термостат так, словно тот был задирой, который только что выбил у него из рук рожок с мороженым. Его лицо начало принимать абсолютно искреннее выражение Грустного Щеночка.
– Полградуса зараз. Так сказал Николай.
Он сбавил температуру до двадцати шести с половиной, а я открыла дверь на балкон.
Вот только пластиковая пленка, которой обнесли зону ремонта, не давала свежему воздуху проникнуть внутрь. Я метнулась на кухню и принялась рыться в шкафчиках, пока не откопала ножницы.
– Что ты делаешь? – спросил Алекс, следуя за мной на балкон.
– Подрезаю эту хрень, – прошипела я, втыкая ножницы в пластик.
– О-о. Николай будет так на тебя злиться, – протянул Алекс.
– Я, знаешь ли, тоже от него не в восторге, – заявила я и отрезала длинный кусок пластика, оттянула его в сторону и завязала узлом. Сквозь получившуюся дырку потянуло воздухом.
– Он нас засудит, – серьезно произнес Алекс.
– Давай же, Ники, я вся твоя.
Алекс подавил смешок. Я немного помолчала, глядя на дело рук своих.
– Я тут подумала, что завтра мы можем сходить в музей искусств и покататься на травмайчике. Виды тут должны быть просто превосходные.
– Звучит неплохо, – кивнул Алекс.
Снова воцарилась тишина. На часах было только половина одиннадцатого, но нам было настолько очевидно неловко, что лучшим решением начало казаться просто лечь спать.
– Хочешь первым пойти в ванную?..
– Нет, – сказал Алекс. – Иди ты. Я пока проверю почту.
Я не заглядывала в рабочую почту с тех пор, как мы сюда приехали, но успела получить несколько сообщений от Рейчел. Ну и кучу сообщений из нашего с братьями группового чата, куда они вечно накидывали целую кучу идей, из которых потом ничего не получалось. Когда я проверяла в последний раз, они придумывали настольную игру под названием «Рождественская война» и настоятельно требовали, чтобы я поставляла им каламбуры.
В общем, мне будет чем заняться, пока я буду без сна лежать на раскладном кресле.
Головная боль все усиливалась. Стянув волосы в короткий хвостик, я направилась в нашу космическую ванную, озаренную странным голубоватым светом, и умылась. Вместо того чтобы намазаться каким-нибудь дорогим увлажнителем или ночным кремом, которыми меня вечно нагружала Рейчел, я просто плеснула в лицо холодной водой, а затем побрызгала немного на виски и шею, надеясь унять боль.
Мое отражение в зеркале выглядело просто ужасно измотанно и нервно. Примерно так я себя и чувствовала. Мне нужно как-то все исправить и напомнить Алексу, как раньше все было замечательно, и у меня на все про все пять дней, причем последние три будут заняты свадьбой.
Завтра все должно пройти великолепно. Завтра я должна быть Веселой Поппи, а не Странной, Расстроенной Поппи. И тогда Алекс немного расслабится, и все пойдет как надо.
Я переоделась в шелковые пижамные шорты и топ, почистила зубы и вернулась назад в комнату. Алекс уже успел выключить свет, оставив только ночник у кровати, и что самое ужасное – он лежал на раскладном диване с книгой в руках, одетый в шорты и футболку.
Так уж вышло, что я знала – Алекс Нильсен всегда спит без рубашки, даже когда температура куда как ниже, чем сейчас. Но дело было не в этом, дело было в том, что раскладное кресло должно было стать моим.
– Слезай с моей кровати! – сказала я.
– Ты платишь за квартиру, – ответил он. – Так что ты получаешь нормальную кровать.
– «О + П» платит. – И вот так я увязла во лжи еще сильнее. Не то чтобы это какая-то особенно зловредная ложь, конечно, но все же.
– Я хочу кресло, – заявил Алекс. – Как часто взрослому мужчине удается поспать на замшевом раскладном кресле, а, Поппи?
Я села рядом и устроила огромную шумиху, пытаясь спихнуть его с кресла, но Алекс был слишком большим и слишком тяжелым, чтобы мне удалось сдвинуть его с места хоть на сантиметр. Тогда я развернулась, ступнями уперлась в пол, а коленями в край кресла, схватилась за его правое бедро, стиснула зубы и навалилась со всей силы.
– Хватит уже, чудачка, – сказал недвижимый Алекс.
– Это не я тут чудачка, – сказала я, перейдя к другому методу: теперь я пыталась спихнуть его, упершись бедром. – Это ты тут пытаешься украсть мою единственную радость в жизни! Мою странную кровать!
Словом, я стояла, со всей дури упершись в Алекса бедром, и он решил поддаться и немного откатился назад. В итоге я не удержалась на ногах и повалилась сверху, выбив книгу у него из рук.
Алекс рассмеялся, и я рассмеялась следом, но еще я чувствовала странное покалывание в теле и тяжесть в животе. И, честно говоря, я попросту ощущала возбуждение от того, что вот так вот лежала на нем сверху.
И хуже всего было то, что я не могла заставить себя сдвинуться с места. Рука Алекса медленно обвила мою спину, свободно опустившись на изгиб талии, мой подбородок упирался ему в грудь. Я подождала, пока он просмеется, и заглянула ему в глаза.
– Ты меня обманул, – пробурчала я. – Готова поспорить, тебе и писем-то никаких не присылали.
– Чтоб ты знала, у меня вообще электронной почты нет, – поддразнил он меня. – Злишься?
– В бешенстве.
Алекс снова рассмеялся, и смех этот дрожью отозвался в моем теле, мурашками прошелся по спине, а жар квартиры словно впитался в мою кожу, теплом собираясь где-то между ног.
– Но рано или поздно я тебя прощу, – сообщила я. – Я вообще очень великодушна.
– Это да, – согласился Алекс. – Это мне всегда в тебе и нравилось.
Его рука едва-едва поглаживала голую кожу между низом моего топа и поясом моих шорт, и я неосознанно придвинулась ближе, чувствуя, что еще чуть-чуть, и мы словно растворимся в объятиях друг друга.
Что я вообще делаю?
Я резко села и собрала волосы в хвост.
– Ты уверен, что не против спать в кресле? – спросила я слишком высоким голосом.
– Конечно. Да.
Я встала и направилась к соседней кровати.
– Ладно. Класс. Тогда доброй ночи?
Я выключила свет и повалилась поверх одеяла. Забираться под него в такую жару было бы чистой воды безумием.
Глава 14
Этим летом
Когда я испуганно подскочила на кровати в полнейшей уверенности, что нас грабят, за окном все еще было темно.
– Полиция уже едет! – завопила я, что определенно было 1) неправдой; 2) абсолютно непродуманным утверждением. Я перевесилась через
