По ту сторону Стикса - U.Ly

Мы поднялись по истертым, рассыпающимся ступеням, иногда как будто исчезавшим в стене и нисколько не отличавшимся от куска зеленоватой скалы, на которой находилась крепость. Чувствовать под ногами застывшее в камне время было также безумно, как оставлять исторический памятник за границами цивилизованного мира. На правой стороне очень хорошо сохранилась кладка, к которой был прислонен огромный валун. Я знал, что если присмотреться к нему при свете или провести руками по поверхности, то проступит изображение грифона, попирающего истертое нечто когтистой лапой. На этом осколке какого-то старинного герба сохранилось только одно слово, и словом этим была "свобода".

Мы забрались на самую высокую точку – к основанию флагштока, где давно уже не было никакого флага. Отсюда хорошо просматривалось русло Стикса и огни города, облепившего реку по бокам, как сотни плотоядных светлячков. Я чувствовал Дэвона совсем рядом, словно он дышал над моим ухом – похоже на дыхание гончей, или нет, скорее уж добермана... Он не только хотел знать, чем мы занимаемся, его гнали ненависть и страх – одни из самых сильных маркеров. Они высвечивались над ним как разноцветные флажки, и я бы не смог потерять такого преследователя даже в самой кромешной тьме.

Сейчас Дэвон находился примерно на уровень ниже нас. Фрэй подобрался – противник явно попал в поле действия его органов чувств. Теперь он тоже знал, что здесь кто-то есть, а не слепо доверял моему дару. Одного взгляда хрустальных глаз и на секунду поднятого барьера хватило, чтобы передать мне некий неоформленный мысленно посыл, который все же позволил нам действовать слаженно.

Фрэй как будто бы просто сделал шаг вперед за пустой флагшток и тут же ухнул вниз, мелькнув лишь смазанной тенью. Я отступил, развернулся и тоже сиганул с этого выступа туда, где по моим расчетам должна была находиться выдающаяся площадка нижнего яруса. Если мои ощущения не врали, Дэвон окажется точно между нами.

Бесшумного приземления не вышло – камни под ногами крошились от старости и шуршали не хуже гравия. К счастью, в бесшумности не было смысла: Фрэй уже успел спугнуть нашу зверушку. Я увидел две тени заметавшиеся по площадке, а затем раздался голос Фрэя:

– Дэвон, мы хотим только поговорить!

Темные силуэты как-то неудачно столкнулись, один отпихнул другого и понесся в мою сторону. Двигаться с места не было смысла: полное отсутствие света служило надежным прикрытием, да и мимо он не проскочит. Дэвон действительно налетел прямо на меня, глаза его стали круглыми от неожиданности и ужаса, так что, казалось, светящиеся неестественной белизной на фоне темной кожи белки вот-вот вылезут наружу. Чего он так боялся? Вернее, почему боялся меня гораздо больше, чем Фрэя?

Я попытался ухватить его за капюшон черной парки – он увернулся, стегнув меня по запястью темной россыпью косичек. Всего на секунду мне померещилось, что вот-вот станет ясно, почему Дэвон так боится меня и что скрывает. Но момент рассыпался так же быстро, как мой противник встал в оборонительную стойку, не дав и тени подсказки. Лишь что-то смутное, неясное и тщательно оберегаемое. Нужно коснуться его хотя бы на мгновение, чтобы понять, что происходит.

Я сделал ложный выпад – Дэвон увернулся, но, не поддавшись на провокацию, отскочил достаточно далеко. Не дотянешься. Он всегда отличался ловкостью и плавностью движений – тут его звериное естество проступало во всей красе. Не стоило питать иллюзий, чтобы сражаться с ним на равных. Цепь – еще может быть, но сейчас моей целью было не убить его, а всего лишь коснуться. Задачка гораздо труднее.

Дэвон все время отступал, сохраняя между нами приличное расстояние, словно своеобразную зону отчуждения. На какой-то миг он оказался у самого края выступа, я не успел остановиться и по инерции сделал ему подсечку, которой он, видимо, не ожидал. Мелькнули удивленные глаза, африканские косички – мне не успеть его схватить. К счастью, в этот момент подоспел Фрэй: он ухватил Дэвона за запястье, перегнувшись через край выступа, – снова его нечеловеческая скорость. Я тоже перегнулся через выступ и попытался схватить нашего противника за руку, чтобы потом вытащить наверх. Но как только мои пальцы коснулись его рукава, Дэвон со звериным отчаянием вывернулся, укусил Фрэя, а затем, с силой оттолкнувшись от осыпающейся кладки стены ногами, полетел вниз в кромешную темноту.

Удара тела о землю мы не услышали. Как бы он это не сделал, но, скорее всего, Дэвон приземлился целым и невредимым. Фрэй заругался, пытаясь рассмотреть укушенную руку. Было ясно, что у нас больше нет шансов поймать своего преследователя.

Я задумчиво потер кончики пальцев друг о друга: на них еще осталось непонятное ощущение, словно оборванная видеозапись. Картинка мелькала перед глазами и растворялась, будто кто-то выдернул вилку из розетки. Но в чем я был уверен точно, так это в том, что определенно видел образ человека – неясную серую тень. И это был знакомый человек, знакомый настолько, что подержи я Дэвона хоть на секунду дольше, то смог бы понять его имя.

Глава 16. На одной цепи

Со временем, и вполне предсказуемо, Фрэй стал довольно заметной фигурой в банде псов. Теперь уже нам не приходилось жаться по стенкам, проходя по улице Трех Домов. Наоборот, окружающие предпочитали расступиться перед хорошо организованной группой во главе с красноволосым демоном. Эти красные волосы сослужили Фрэю хорошую службу, став чем-то вроде бренда, флага, который людям нужно было видеть впереди себя. Даже Кербер все чаще стал доверять Фрэю разбираться делами группировки, хотя эти двое, казалось, с некоторых пор избегали встречаться друг с другом. Тем не менее, признавал силу за другим ...

Несмотря на все свои "успехи" Фрэй так и не покинул склада, сделав из него что-то наподобие гнезда. Теперь новички попадали не только в лапы Большого Ко, но и автоматически под покровительство моего друга, если, конечно, показывали себя с лучшей стороны. На такое положение вещей Спарте и Гудвину было наплевать (эти товарищи летали выше политики), но Кобальту ситуация становилась поперек горла. Он не знал, как избавиться от Фрэя: Кербер не думал забирать уже готового силовика со склада, сам парень не уходил – оставалось только выкинуть его своим способом. Я не сомневался, что однажды негр придумает, как, и его способ вряд ли нам понравится.

Мы практически не пересекались с Монахом – создавалось впечатление, что Аарона как будто вообще не существует. Что-то было тревожное в том, как мало появлялся на сцене правая рука группировки. Зато Дэвона видели часто.

– Ну что, зверинец, может, снова хочешь поменяться местами? – как-то полушутя бросил ему Фрэй, и я почувствовал, как в темнокожем вскипает бессильная злоба. Он и вправду хотел бы быть на месте Фрэя, а не просто служить у Кербера на посылках. Разве стоило ради этого уходить со склада, чтобы ничего по сути не поменялось? Что ж, каждый просчитывает свои пути сам.

Разве что, кроме меня. Я всегда плыл по течению. Куда вынесет волна – там и хорошо. Сейчас волной был Фрэй, и куда его несло не понятно: может быть, ближе к берегу этот гребень вспенится и превратится в безобидные брызги, может быть, в цунами, сносящее портовые городки. Кто его знает. Я уже многое успел от него повидать: как он чуть ли не рвет горло противнику, как готов втоптать любого в землю, лишь бы доказать свое главенство, как способен нарочно проиграть поединок, если ему это выгодно, как выбирает людей, которые ему нужны. Ну и еще мне предстояло увидеть, как Фрэй умеет сотрудничать. Ха-ха, оказалось, он тоже знает, что не все на свете можно получить с помощью силы.

Напротив, широко расставив колени, в барской позе сидел Амир. Его сломанный нос, будто вдавленный неведомой силой в середину лица, придавал всему профилю неправильную вогнутую форму – словно его сейчас завертит и всосет внутрь какая-то воронка. Что ж, настоящие бойцы лица не выбирают: им его создают противники – будь то рассеченная бровь с незарастающим шрамом, либо, как в данном случае, сломанный и невыправленный нос.

Группа Амира была большой, достаточно этнической по составу, и к тому же сложно контролируемой. С такой непросто тягаться, а уж подмять под себя можно только с крупными потерями. Это знал Фрэй, это знал Амир – поэтому оба чувствовали себя довольно свободно, как крупные звери, которым незачем грызться из-за туши гиппопотама – она и так огромна.

– Чем обязан визиту? – спросил хозяин, пододвигая к нам чашки с чаем, что было довольно эксцентричным для резервации. Сколько лет назад я пил настоящий чай? Наверно, это было еще на той стороне, хотя не уверен, что в детдоме дают настоящий чай.

Фрэй тоже косо взглянул на чашки, но взял одну. В комнате находились только мы, Амир и один из его боевиков для равновесия. Хотя какое уж тут равновесие, с моими-то бойцовыми навыками? Я здесь совсем по другой причине.