Рассвет - Стефани Майер

— Вот увидишь, я справлюсь, — через пару минут сказала Белла.

От этих слов мои глаза опять налились кровью.

— Слабоумие — один из признаков твоей беременности?

Белла хохотнула, но мой гнев был непритворный, даже руки, которыми я все еще растирал ее ладони, задрожали.

— Может быть, — ответила она. — Джейк, я не говорю, что будет легко. Но как я могу не верить в волшебство, когда столько всего пережила?

— В волшебство?!

— А ты тем более. — Белла улыбнулась, высвободила одну руку и прижала ее к моей щеке. Ладонь была теплее, чем сначала, но все равно холодная по сравнению с моей кожей — впрочем, как и любой другой предмет. — В твоей жизни непременно случится волшебство, и все станет прекрасно.

— Не неси чепуху.

Белла по-прежнему улыбалась.

— Эдвард однажды рассказал мне про запечатление. Он говорит, это как «Сон в летнюю ночь», как волшебство. Ты найдешь того, кого ищешь, Джейкоб, и тогда все обретет смысл.

Не будь у нее такой хрупкий и ранимый вид, я бы заорал.

Впрочем, зарычать я себе позволил.

— Если ты думаешь, что из-за импринтинга это безумие обретет смысл… — Я умолк, подбирая нужные слова. — Неужели то, что однажды я запечатлюсь на какую-нибудь незнакомку, оправдает это? — Я показал пальцем на ее раздавшееся тело. — Скажи мне, в чем смысл, Белла? В чем смысл того, что я любил тебя, а ты любила его? Когда ты умрешь… — Я снова зарычал, — как все встанет на свои места? Какой смысл в этой боли?! Моей, твоей, его! Он, кстати, тоже умрет, хотя мне и плевать. — Белла поморщилась, но я не мог остановиться. — Какой смысл в этой безумной истории любви? Если он есть, покажи мне, Белла, а то я не вижу.

Она вздохнула.

— Пока я и сама не знаю, Джейк. Но… чувствую… что все будет хорошо, пусть сейчас это трудно представить. Можешь назвать это верой.

— Ты умираешь просто так, Белла! Ради ничего!

Она отняла руку от моего лица и погладила свой раздувшийся живот. Я без слов понял ее мысль: она умирает ради ребенка.

— Я не умру, — процедила Белла, и я догадался, что ей до жути надоело это повторять. — Мое сердце не остановится. Мне хватит сил.

— Чушь собачья! Ты слишком давно в тесной связи со сверхъестественным. Никому это не под силу. Ты очень слаба. — Я прижал ладонь к ее лицу, помня, что нужно обращаться с ней бережно. Весь облик Беллы говорил о том, как она уязвима.

— Я смогу, смогу! — пробормотала она, будто паровозик из детской книжки, который все мог.

— Не верится. И какой план действий? Если он у тебя есть, конечно.

Белла кивнула, не глядя мне в глаза.

— Ты знал, что Эсми прыгнула с обрыва? Ну, когда была человеком.

— И?

— Она была так близка к смерти, что ее даже не повезли в реанимацию — сразу в морг. Но когда Карлайл нашел Эсми, ее сердце еще билось…

А, так вот что Белла имела в виду под словами «мое сердце не остановится».

— То есть остаться человеком ты даже не надеешься, — мрачно проговорил я.

— Нет, я ведь не дура. — Тут она посмотрела мне в глаза. — Хотя ты, похоже, думаешь иначе.

— Срочная вампиризация…

— С Эсми получилось. И с Эмметтом, и с Розали, и даже с Эдвардом. Все они стали вампирами на пороге смерти. Карлайл превратил их только потому, что иначе они бы умерли. Он не забирает у людей жизни, он их спасает!

При упоминании доброго вампира-врача я вновь ощутил укол совести, но тут же отбросил бесполезные мысли и взмолился:

— Послушай, Беллз, не делай этого! — Как и тогда, когда мне рассказали о звонке Чарли, я вновь осознал, что жизнь Беллы для меня превыше всего — и неважно, в какой форме. — Не рискуй, Белла. Живи, хорошо? Просто живи. Не поступай так со мной, умоляю. И с ним тоже. — Я заговорил громче и строже: — Ты ведь знаешь, что с ним будет, если ты умрешь. Хочешь, чтобы он вернулся к итальянцам?

Белла съежилась.

Я решил умолчать о том, что на этот раз у Эдварда не будет такой необходимости.

Стараясь говорить как можно мягче, я спросил:

— Помнишь, что ты сказала, когда меня покалечили новорожденные вампиры?

Я подождал ответа. Белла молчала, стиснув зубы.

— Ты сказала, чтобы я был хорошим мальчиком и слушал Карлайла. И что я сделал? Послушался! Ради тебя.

— Ты послушался, потому что это было разумно.

— Ладно, думай, как хочешь.

Белла сделала глубокий вдох.

— А убийство ребенка — неразумно. — Она прикоснулась к своему огромному животу и едва слышно прошептала: — Я его не убью.

У меня опять задрожали руки.

— О, так я не в курсе последних новостей! Значит, у вас мальчик-крепыш, да? Знал бы, захватил бы голубые шарики.

Белла порозовела и стала такой красивой… прямо нож по сердцу. Зазубренный нож, старый и ржавый.

Я ее потеряю. Опять.

— Ну, вообще-то я не знаю, мальчик это или девочка, — робко проговорила она. — Ультразвук ничего не показывает. Мембрана вокруг ребенка ужасно твердая — как Вампирская кожа. Так что пока это маленькая тайна. Но я все время представляю себе мальчика.

— Там не очаровательный малыш сидит, Белла.

— Еще посмотрим, — ответила она, чуть ли не усмехаясь.

— Ты уже не посмотришь! — рявкнул я.

— Не будь таким пессимистом, Джейкоб. Шанс выжить у меня точно есть.

Я не смог ответить, только опустил глаза и медленно перевел дух, чтобы справиться с гневом.

— Джейк, — сказала Белла, погладив меня по щеке и волосам, — все будет хорошо. Честное слово. Ш-ш…

— Не будет, — буркнул я, не поднимая головы.

Она стерла что-то мокрое с моей щеки.

— Ш-ш…

— Ради чего ты это делаешь, Белла? — Я не сводил глаз с бледного ковра на полу — мои босые ноги оставили на нем грязные разводы. Круто. — Я думал, больше всего на свете тебе нужен этот вампир. А теперь ты так запросто от него отказываешься? Бред какой-то. С каких пор тебе позарез хочется стать мамашей? И раз уж ты так этого хотела, зачем вышла за вампира?

Я был опасно близок к предложению, о котором просил меня Эдвард. Слова сами вели меня в этом направлении.

Белла вздохнула.

— Нет, все не так. Я не то что бы очень хотела стать мамой. Я даже не думала об этом. Дело не просто в ребенке, а… ну… в этом ребенке.

— Он убийца, Белла. Посмотри на себя.

— Нет! Просто я слабая, я человек. Но я обязательно справлюсь, Джейк, обещаю…

— Ой, да хватит! Заткнись, Белла. Можешь родить своему кровопийце эту тварь, но меня не обманешь. Ты прекрасно знаешь, что тебя ждет смерть.

Она смерила меня злым взглядом.