Воин мочика - Лин Гамильтон

Я подошла к нему. Прямо под металлической скобой, крепившей стремянку в открытом состоянии, тянулась большая трещина.

— Так она оказалась бракованной? — спросила я. — Какой ужас. Мне так стыдно. Ведь я сама купила эту лестницу и вроде бы так внимательно ее осмотрела. Должно быть, не заметила трещины.

— Поглядите получше, — коротко отозвался Стив, и через несколько секунд я поняла, что он имеет в виду. Трещина шла прямо и ровно, без надломов или изгибов. Дерево даже совсем не расщепилось, разве что на самом конце. Такое впечатление, будто его кто-то очень аккуратно подпилил, причем почти на всю толщину палки.

— Гэрра?

— Он так и просится в подозреваемые номер один, верно? — согласился Стив. — Пожалуй, поговорю-ка я с мэром и попрошу его побеседовать по душам с нашим другом Роландо.

Однако после этого всевозможные несчастья так и посыпались, как из рога изобилия. Эрнесто Санто, еще один рабочий, работая с решетом, порезал руку до кости, так что пришлось наложить швы. Сам Хавьер, тот самый тип, который утверждал, будто место проклято, оступился и свалился со склона, сильно ободрав ногу.

Лично я считала, что все дело в массовой истерии, вызванной верой в злых духов, однако эффект на группу это произвело поразительный. Рабочие были в ужасе. Тогда Стив нанял Томаса Кардосо, брата Инес, местного chaman, шамана, чтобы тот помог защитить холм от злых духов. Это подействовало, и рабочие все-таки остались.

В противовес всем этим драмам и несчастным случаям сами раскопки продвигались удивительно хорошо. Через неделю работы громкий восторженный вопль заставил всех сбежаться на вершину холма. Даже Хильда, обычно руководившая работами снизу, морщась от боли, взобралась по склону с максимальной для себя скоростью. И не напрасно! На земле отчетливо выделялся круг другого цвета.

— Mancha! — вскричал Пабло.

— Ты прав! — согласился Стив, как следует осмотрев пятно. — Начинаем рыть прямо здесь!

Я думала, что все бросятся усиленно копать шахту, однако в археологии действуют иначе. Землю удаляли слой за слоем, дюйм за дюймом, аккуратно записывая и документируя каждый шаг. Снятую почву, как всегда, пропускали через сито, которое теперь установили прямо на вершине холма.

Когда я не сдержалась и выразила Хильде свое нетерпение, она ответила:

— Как видите, археология по сути своей деструктивна. После нашей работы уака, стоявшая здесь на протяжении многих веков, будет бесповоротно уничтожена. Ее уже никто не сможет воссоздать в прежнем виде. Поэтому с самого начала все надо делать правильно, не то все археологические труды пойдут насмарку.

Я понимала, что она имеет в виду. Мы уже срыли большой пласт земли по склону от холма и все сильнее вгрызались вглубь, сверху вниз.

— Безопасность приобретает наиважнейшее значение, — продолжала она, — особенно когда работаешь на склоне. Необходимо убирать всю срытую землю подальше, чтобы она не обрушилась на рабочих. В таких условиях обвалы превращаются в настоящую проблему, почва может осесть в любой момент. Поэтому нужно как следует укреплять стены подкопа.

Я понадеялась, что рабочие не слышали ее слов — только этого недоставало, чтобы они окончательно разбежались.

Хорошо еще, что за все это время, во всяком случае днем, Роландо Гэрра со своими приспешниками, многие из которых, как поговаривали рабочие, доводились ему родней, больше не объявлялся на раскопках. Однако каждое утро мы находили все новые и новые следы его присутствия. Однажды это была свиная голова на воткнутой в землю палке, в другой раз — череп и кости, намалеванные на стенке навеса. После обнаружения mancha Стив нанял Гонзало Фернандеса, брата одного из рабочих, сторожить раскопки по ночам. Он рассудил, что приезд Лафорета должен вызвать всплеск мародерской деятельности местных крестьян. Гонзало стал ночевать в маленькой хижине на холме, и на несколько дней запугивания прекратились.

Но мы ни на секунду не думали, что Гэрра сдался.

А затем, одним прекрасным утром, произошло ужасное несчастье. Когда мы приехали на раскопки, стало ясно: ночью там кто-то побывал. Нарушитель явился не по дороге, а со стороны коммуны — перелез через стену. На песке в нескольких ярдах от склона валялись шляпа и куртка. Кто-то копал уаку с другой стороны от места, где работали мы. Фернандес, охранявший подступы со стороны проселка, ничего не слышал. Часть земли, вырытой из нашего раскопа, обрушилась вниз со склона. Стив спустился вниз, осмотреть причиненный ущерб, а мы остались заглядывать вниз через край. Внезапно Стив рухнул на колени и принялся голыми руками рыть землю, призывая подмогу с лопатами. Они как можно быстрее расчистили завал, но было уже поздно. Роландо Гэрра лежал без сознания под толщей песка, еще сжимая в руках маленькую медную статуэтку воина мочика. Он умер в больнице в тот же день, жертва собственной алчности.

Жрец-Воин

Клыкастый бог, Палач, выступает вперед. Туми поднят, в воздухе сверкает золото. Жрица возносит чашу. Игуана и Морщинистый Лик занимают свои места подле шахты. Великая церемония начинается.

В усыпальнице по обеим сторонам гроба покоятся обезглавленные священные ламы, рядом — сторожевой пес Воина. Положены в чертог и мумии женщин, две в изголовье гроба, две в ногах.

Маски Игуаны и Морщинистого Лика сверкают в свете факелов. Жрецы медленно опускают на веревках Великого Воина вниз, в усыпальницу. Тело помещено в ней головой на юг, к Серро-Бланко. Гроб с должными церемониями сковывают медными обручами.

Перед Палачом идут стражи — те, кто будет охранять Воина во веки веков. Одного из них кладут рядом с Воином, другого, с отрубленными ногами, в нишу над гробом. Теперь можно запечатать чертог и завалить шахту.

Новый Жрец-Воин сидит, скрестив ноги, на своем паланкине. По бокам от него развеваются знамена, рядом стоит верный пес. Жрец-Птица берет у Жрицы священную чашу и передает Воину. Пусть наш новый Воин защитит нас от вод, что рушатся с гор, уничтожая все на своем пути. Если он не сможет, нашему миру придет конец.

13

Шествие Роландо Гэрры к месту последнего упокоения более напоминало сборище линчевателей, чем погребальную процессию. Злоба его друзей и родичей с трудом сдерживалась торжественностью церемонии.

Казалось, на Пласа-де-Армас сбежалось добрых полгорода. Шестеро членов семейства Гэрра внесли гроб на площадь и поднялись по ступеням церкви. За ними шла жена Гэрры с двумя маленькими детьми. Женщина всхлипывала, ребятишки, мальчик и девочка, непонимающе озирались по сторонам. Следующей шла старуха в черном — должно быть, мать покойного. Она держалась абсолютно прямо и в глазах ее не было слез.

Мэр Монтеро специально послал полицейского в гасиенду — предупредить, чтобы мы не приходили на похороны, дабы не провоцировать толпу. Мудрый совет. Собравшиеся и впрямь были настроены воинственно и в любую секунду могли взорваться. Мы с Ягуаром осторожно отступили в один из переулков, ведущих к рынку.

— Неприятная сценка, — только и сказал Ягуар.

Сцена и впрямь выглядела на редкость скверно. Хотя Гэрра, похоже, считались в округе нелюдимами, смерть Роландо только усилила тревогу, что витала в воздухе. Местные жители и так уже были взбудоражены близящимся Эль-Ниньо и нашествием invasores. Все это вместе взятое угрожало не только их привычному укладу, но и самой безопасности их семей.

Рынок, куда я возила Инес за продуктами, гудел, точно растревоженный улей. Большинство склонялось к мнению, что не следовало бы Роландо грабить мертвых. Но неприязнь к чужакам оказалась сильнее. Кое-кто из торговцев поглядывал на меня с откровенной враждебностью, а какая-то старуха угрожающе замахнулась мухобойкой.

Вечером мы держали военный совет — в той самой комнате, которую окрестили «штабной», и где еще недавно, а казалось, вечность назад, сгорая от нетерпения и энтузиазма, мы планировали операцию Атауальпа, вторжение в Серро де лас Руинас.

На сей раз, рассевшись вкруг обеденного стола после того, как Инес уехала домой, мы решали, что делать после этой последней зловещей находки: продолжать ли работы или свернуть лагерь и уехать.

— Не знаю, — сказала Хильда. Голос ее звучал еще более хрипло, чем обычно. — Просто не знаю. С одной стороны, я очень хочу продолжить, с другой же…

Она не закончила фразы.

— Хильда, мы совсем близко, — произнес Стив. — Я прямо-таки нутром чувствую. Мы найдем что-то необыкновенное.

— Я знаю, что ты так думаешь. Но стоит ли игра свеч?

— Разумеется, стоит! — вскричал Стив. — Или ты предлагаешь нам попросту сдаться и оставить все на разграбление мародерам? Хильда, ты же шла к этому моменту всю жизнь! Вся твоя карьера была посвящена именно этому!