И-5 (СИ) - Михайлов Дем

– В этом и смысл! Мы сберегаем… А спасая, берем их под свою ответственность! Миллиарды жизней в наших руках! Придет время… и нас не станет. Даже бессмертные погибают или… сходят с ума… Что будет с каждым из таких убежищ, если исчезнем мы – те, кто стоял в истоках всего этого…

– Мы дали им шанс начать все с чистого листа – медленно повторил я – Каждый волен взять свою судьбу в собственные руки и прожить остаток жизни так, как он сам того хочет. И если кто-то захочет просрать свою жизнь… это его дело! Главное – спасти планету. Мы почти затоптали ее…

– Ты как он… ты думаешь только о комке грязи…

– Мы спасаем всех. Но есть приоритеты.

– Да… мы спасаем… а у меня уже десятый день болит и болит голова… нестерпимо болит, дружище.

– Слушай… я сейчас подойду, помогу обезвредить ту хреновину, что ты зажал в своем кулаке, а затем мы выпьем еще по одной стопке и вместе двинем к доктору. Он просветит тебе мозги – каждую их клеточку и найдет причину. Ты знаешь доктора. Надежный мужик. Он лечил твою дочь от…

– Придется же ему постараться, что собрать каждую клеточку моих мозгов с пола – тихо хохотнул Армано.

Я понял, что произойдет и подался вперед:

– Стой!

– Кастовость, жестокость, моральное уродство и похеризм… останутся с нами всегда – он с широкой улыбкой кивнул мне и разжал кулак – Прощай, Од…

Приглушенный хлопок… в меня ударила тугая волна воздуха и крови. Следом взорвались шарики в желудках подвешенных, превратив их в гирлянду кровавых фейерверков. Я остался стоять в пустом зале один – стоять посреди огромного кровавого пятна, ощущая, как по моему лицу стекает то, что только что было моим другом. Мертвая рыба за бортом медленно опустилась развороченным животом с кишками на подставленную ладонь замершего за разбитым стеклом затопленного магазина манекена с облезшим лицом и остатками выбеленных солью колышущихся волос…

* * *

Проснувшись, я еще минут десять лежал в кресле, глядя на опустевший переулок, где редкий дождь и вялые осенние мухи убирали оставшиеся кровавые кляксы. Танец хищных светлячков в серой пелене дождя… точное отражение того, что происходит в моей голове – редкие огоньки воспоминаний, что кое-как пробиваются сквозь серую подушку тотального ментального блока…

Поднявшись, я наведался в ванну, где наглотался воды из треснутого стеклянного кувшина – эта его ущербность почему-то обрадовала меня. Приведя себя в порядок перед зеркалом – мне посрать, но тут придется не вгрызаться в социум, вырывая из его массы кровавые куски необходимого, а скорее аккуратно внедряться – я покинул номер. Заперев дверь, подкидывая тяжелую деревянную грушу на ладони, я спустился на этаж и свернул, следуя полученным ранее ориентирам.

Красно-черный светящийся кусок дерьма, что изображал разрубленное кровоточащее сердце, висящее над гостеприимно распахнутыми дверями, убедил, что я движусь в правильном направлении.

– Добрый день, господин – широко улыбнувшаяся девушка извиняющимся жестом сначала указала на одинокую металлическую консоль с сенсором, а затем на ряд камер хранения за ее спиной – Бар Мутахарт открыт только для обладателей положительного социального статуса. Все оружие необходимо оставить в камере хранения.

– Сканирование репрейта?

– Все верно – кивнула кареглазка, собирая в улыбке мимические морщинки в уголках глаз.

Часто же ей приходится морщить лицо в фальшивой улыбке.

Прикоснувшись к сенсору, я выбил из крохотного экранчика над ним ровное зеленое свечение и мелодичный короткий звон.

– Все в порядке. Ваше оружие… и верхнюю одежду.

Уставившись себе в грудь, я тихо выругался. Привычка к полевым условиям сыграла со мной злую шутку. Все свое всегда ношу с собой. Ну или оставляю на сиденье припаркованного неподалеку внедорожника и под охраной бойца. Рюкзака и сумок со мной не было, как и крупного огнестрела вместе со шлемом, а вот разгрузка и кираса… да еще вместе с поясной сумкой, что, как всегда, несла в себе пару пригоршней патронов, таблеток и прочего необходимого любому гоблина хлама…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну и посрать.

Спрятав оружие в карманы куртки, я расстегнул ее, тускло блеснув металлом груди. Девушка осталась почти невозмутимой, а вот из сумрака бара выдвинулось пару широкоплечих парней. Не обращая на них внимания, я стащил куртку и уложил ее на стойку. Сверху уронил тяжелую поясную сумку, после чего соорудил сверток и указал пальцем на камеры хранения. Пока служащая прятала мою грязную куртку, я снял отмеченную следами пуль кирасу, отстегнул защитный воротник, снял налокотники… Закончив, выжидательно оскалился и, отмершая девушка торопливо перетаскала весь мой невеликий скарб по ячейкам, после я стал обладателям пары металлических жетонов.

Бренча горсткой монет в ладони, я вошел в бар, оценивающе оглядев двух отошедших к стене охранников. Когда я отвернулся, они уже не выглядели столь грозными, перестав напрягать мышцы, выдвигать гордо челюсти и подавать вперед яйца с висящими над ними пистолетами в кобурах. Мы поняли друг друга правильно и без слов.

Распространяя вокруг себя запах пота и болота, я с тяжелым выдохом плюхнулся на угловое кресло, расположенное таким образом, чтобы я мог держать под контролем весь зал и все выходы. Чуть отодвинув в сторону небольшой столик, глянул на торопливо порхающую по залу официантку и, поняв, что придется чуток подождать, решил оглядеться чуть пристальней.

Сразу было ясно, что этот зал не был переделкой. Это помещение изначально задумывалось как просторный бар-ресторан. Овальная форма, большие размеры, две сцены, длинная изогнутая барная стойка, три возвышения для ВИП-столиков, везде хром и позолота, а с потолка свисают шесть тяжелых золотистых люстр. Некоторые столики отделены друг от друга невысокими декоративными стенками, а вон там, похоже, выход на открытую веранду или что-то вроде…

А еще тут были экраны – что вписывались в общую атмосферу только благодаря плавающим по ним золотистым и серебряными облакам. Изредка золотое мельтешение замирало и на экранах появлялись цифры таймера. Судя по цифрам, через пять с небольшим минут либо здесь рванет бомба, либо начнут показывать что-то интересное. Опять хрен его знает где будут показывать – прямо в зале, или на экранах. Я предпочту последнее – нет ни малейшего желания наблюдать за томным трясением сисек.

– Привет, крутыш – в паре шагов остановилась давно пережившая свои лучшие годы баба, что умудрилась нарисовать себе такие большие глаза, что казалась диковинным насекомым. Хвану бы зашло…

Подавшись чуть вперед, что продемонстрировать содержимое глубокого декольте, она с придыханием продолжила:

– Красотка хочет, чтобы ты угостил ее коктейлем…

– Передай ей чтобы шла нахрен – буркнул я, медленно выстраивая из остатков монет башню на краю стола.

Темная покосившаяся башня опасно накренилась, но устояла…

Вздрогнувшая как от удара барная девка подалась назад, но была остановлена следующими моими словами:

– А вот если усталая шлюха просто хочет дернуть пару стопок ранним утром после ночи без клиента, то пусть роняет жирную дряблую жопу на стул напротив…

– Я шлюха? С дряблой жопой?

– Ага.

– А ты типа провидец, вонючка? Или без трусов меня видел? Да я бы блеванула, нависни ты надо мной в кровати…

– Не блеванула бы – хмыкнул я.

– Не блеванула бы – согласилась она и, покачавшись у столика еще пару секунду, махнула рукой и уселась напротив – А плевать! Не хочешь трахать – наливай. Как напьемся – может и трахнешь.

– Хороший жизненный девиз.

– Но ты реально воняешь. Хотя были вонючки и похуже тебя. Каких только не перевидала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Твой жизненный выбор – пожал я плечами.

– А может мне просто не повезло в жизни?!

– Может и так – кивнул я и, повертев одну из отшлифованных множеством жадных лап монет, поинтересовался – Что из здешнего бухла можно пить, но так чтобы башка через пару часов не лопнула?

– Утробный синтетик дорогой – предупредила девка и, устало глянув на стопку монет, вздохнула – Хотя тебе может и по карману.