Перемирие между СССР и Третьим Рейхом, или «Мценская инициатива» Сталина - Анатолий Максимов

Так, в январе 1923 года составе ИНО было учреждено бюро, работа которого с этого момента стала одним из важнейших направлений деятельности внешней (политической) разведки советской госбезопасности.

В советское время разведывательные операции по дезинформации противников советской власти имели несколько служебных определений: «акции влияния», «оперативная дезинформация», «оперативные игры», «активные мероприятия», «мероприятия содействия» и другие.

Термины – терминами, но главное было в сути: под ними понимались целенаправленные действия для введения в заблуждение реального либо потенциального противника относительно своих истинных намерений. Особенно в тех действиях разведки, которые не могут быть достигнуты открытым путем в отношении «объекта воздействия».

Фактически традиция проведения масштабных акций тайного влияния всегда была неотъемлемой частью работы советской разведки. Конечно, делалось это в интересах внешнеполитических усилий советского государства – политических, экономических, военных.

Как же развертывалась ее работа в годы противодействия тем, кто дезинформировал мировую общественность и в ложном свете выставлял намерения и конкретные действия советского правительства? В органах госбезопасности провели анализ антисоветских акций в области политики, экономики, торговли и выявили два вида «активных мер»: открытые – официальная антисоветская пропаганда и тайные – скрытая пропаганда в устном, письменном и документальном видах.

И весь богатый опыт из арсенала мировой (и отечественной) дезинформации разведка взяла на вооружение, встав таким образом на защиту интересов новой власти от посягательств западных спецслужб и их правительств.

Уже в том, 1923, году фактически все стороны и уровень работы разведки в области дезинформации держались под наблюдением в высших государственных сферах. И вот что характерно: документы тех лет, сохранившиеся в президентском архиве РФ и имеющие отношение к первому бюро по дезинформации, свидетельствуют о том, что эта работа находилась под контролем И. В. Сталина – ему направлялись особо секретные материалы.

О создании при ВЧК-ГПУ специального межведомственного бюро по дезинформации (Дезинфбюро) было особое постановление ЦК РКП(б). В бюро вошли: ГПУ, представители ЦК, НКИД, Реввоенсовета Республики (РВСР), Разведупр ГШ РККА.

Руководство страны поставило перед Дезинфбюро следующие задачи, перечень которых приводится ниже в порядке значимости для интересов государства:

– учет сведений из ГПУ и Разведупра о степени осведомленности иностранных разведок об СССР;

– выявление степени осведомленности противника об СССР;

– подготовка ложных сведений и изготовление документов, искажающих в интересах государства истинное положение вещей внутри страны, в Красной армии, политических и советских организациях, НКИД;

– доведение до противника таких документов следует осуществлять через ГПУ и Разведупр;

– готовить статьи для периодической печати и основу для фиктивных материалов, причем в каждом отдельном случае согласовывать их с одним из секретарей ЦК.

Таким образом, в области «дезинформационной войны» Советской России с Западом еще на заре работы ИНО (создано в 1920 году) были сформулированы две стратегические задачи: следить за враждебными действиями западных спецслужб (правительств) против Страны Советов и готовить ответные дезинформационные акции для ослабления военно-политических угроз стране.

Бюро в рамках ВЧК-ГПУ-ОГПУ просуществовало недолго (формально в 1923–1927 годы). Но его положительный опыт оказался широко и успешно востребованным в обеспечении безопасности страны во все последующие годы советского периода России.

Характерен и такой факт (это к вопросу об обсуждаемой «Мценской инициативе»): несмотря на широкий круг акций тайного влияния, как успешных, так и менее успешных, в архивах разведок госбезопасности и военной фактически не оставлено документов с подробным описанием конкретных операций. Чаще всего вообще отсутствует даже косвенное упоминание о тех разведчиках и агентах, которые были причастны к их разработке либо реализации.

Естественен вопрос: почему так случилось? Бюро по дезинформации сохраняло секретность акций тайного влияния, которые вторгались в интересы других государств, причем при прямом участии в их разработке высших советских государственных органов («фактор причастности»), а потому своевременно избавлялось от «взрывоопасных» документов, компрометирующих советское правительство, – особенно в случаях применения и реализации далеко не джентльменских приемов.

Теперь можно предположить с большой степенью вероятности: как глава Комитета обороны, главнокомандующий и первое лицо в партии, понимая ответственность в сложившейся военно-политической ситуации, И. В. Сталин мог и должен был использовать свой многолетний опыт работы по линии дезинформации западных правительств для решения сверхстратегической задачи в первый период войны. Эта задача – сплочение всех антифашистских сил в войне против Германии.

В этой связи «Мценская инициатива» вполне оправданно вписывается в цепочку акций тайного влияния стратегического значения, свойственных предвоенному периоду с двадцатых годов.

Эта дерзновенная по замыслу и сверхсекретная по исполнению акция дала стратегического масштаба результат – по месту (советско-германское военное противостояние) и времени (провал германского «блицкрига»). Причем в интересах достижения главной цели войны – ликвидации фашистского государства, а значит, спасения и социалистической Родины, и тысячелетней российской государственности.

Итак, за полгода войны цели «блицкрига» достигнуты не были. Чтобы понять цепочку судьбоносных для Советской России событий, которые привели к крушению «блицкрига», необходимо проследить нарастание тех потерь в германской военной машине, которые произошли на пространстве войны от границы до полей Подмосковья.

Предлагается некоторая хроника выдержек из различных источников и оценок состояния германской и советской сторон в эти военные полгода, «отпущенные» Гитлером для полного разгрома «колосса на глиняных ногах».

Из дневника начальника ГШ сухопутных войск Германии Франца Гальдера:

22 июня 1941 года, 1-й день войны. «Наши наступающие дивизии всюду, где противник пытался оказать сопротивление, отбросили его… Таким образом, путь подвижным соединениям открыт».

23 июня 1941 года, 2-й день войны. «…Значительная часть сил противника находится гораздо глубже в тылу, чем мы считали…»

24 июня 1941 года, 3-й день войны. «Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен… В общем, теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении…»

25 июня 1941 года, 4-й день войны. «Русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта…»

29 июня 1941 года (воскресенье), 8-й день войны. «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен… Часть русских сражается, пока их не убьют… Моральное состояние наших войск всюду оценивается как очень хорошее, даже там, где им пришлось вести тяжелые бои…»

Это фрагменты обширной панорамы войны, из которых уже многое становится ясным. Сопротивление русских не ослабевает, и это чрезвычайно отличается от военных действий гитлеровских войск в Европе.

По утверждению члена Ставки Главного Командования Г. К. Жукова, преимущество немецких войск базировалось на пяти-шестикратном превосходстве на направлении главных ударов: «Внезапный переход в наступление в таких масштабах, причем всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара во всем объеме нами не предполагался».

Именно здесь, а также в незавершенной реорганизации перевооружения РККА, кроется причина поражения начального периода войны. И тогда, по мнению большинства военных специалистов Запада, Советский Союз должен был пасть к зиме, то есть «блицкриг» должен был закончиться быстрой победой Германии, как и планировал Гитлер. Но война продлилась четыре года и закончилась полным разгромом военно-экономико-политической машины Третьего рейха. Почему?

8 июля германское командование считало: «…у русских остается всего 40–60 боеспособных дивизий».

Германская разведсводка от 23 июля 1941 года: «…число советских дивизий резерва 93…».

Дневник Гальдера, 27 июля 1941 года. «Фон Бок… решил, что наступил момент для танкового удара по Москве… Но фон Лееб все еще пытался прорваться к Ленинграду и отбивал контратаки русских… Рундштедт застрял на юге. Вероятно, учитывая сложившееся положение, 19 июля Гитлер отдал директиву № 33 группе армий „Центр“ – продолжить наступление на Москву только пехотой… Москва все еще не была основной целью Гитлера. Недавний опыт ведения войны во Франции в новых условиях оказался бесполезен… Враг сдавал территорию, но, отступив, тут же шел в атаку… Русские постоянно ускользали из расставленных ловушек…».