Судьба - Эбби Брукс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как ты думаешь, что это такое? — Ее холодный взгляд заставляет меня сказать то, что ни у кого из нас не хватает смелости признать.
— Черт возьми, Ангел. Я не знаю. — Я смеюсь, сжимая кулаки, сдерживая желание схватить ее плечи и целовать ее, пока не вспомню, кто я. — Но я хочу знать. А ты?
Ее мягкие голубые глаза моргают на меня, широко и удивленно, когда она кивает.
— Я хочу знать тоже.
Ее признание похоже на триумф. Я вытираю рот рукой, чтобы скрыть улыбку.
— Хорошо. Измени свой рейс. Я сообщу в отель, что мы остаемся еще на одну ночь. Тогда мы будем собираться и отправимся в путь около полудня.
— Ну вот, опять ты командуешь.
— Будь хорошей девочкой и следуй указаниям. — Я подмигиваю и засовываю руки в карманы, отступая назад, когда я позволяю своим глазам блуждать по ее изгибам, впитывая ее, как гребаный шедевр, которым она является. У нее отвисает челюсть, и уголок рта приподнимается в улыбке, прежде чем она смеется, качает головой и закрывает дверь ванной.
Нервы переворачиваются и трепещут у меня в животе. Чертовы нервы. Прошло много времени с тех пор, как меня волновало, что кто-то думает, и в последний раз, когда я это сделал, это закончилось катастрофой. С тех пор я изменил свой взгляд на людей, если мне с кем-то весело, отлично. Если я этого не сделаю, это будет конец всему.
Но Анжела?
Я хочу, чтобы сегодняшний день был особенным. Если это не проблема, то я не знаю, что это.
Я прислоняюсь к дверному косяку, скрещиваю руки на груди и жду.
Волосы моего ангела собраны назад в конский хвост. Ее глаза искрятся улыбкой. Белый сарафан блестит на шелковистой коже и ее задница выглядит так потрясающе, что я хочу вонзить в нее зубы, сжать ее, оставить свой след на сочном бедре…
— Прости, что заставила тебя ждать, — говорит она. — Я не собирала вещи, имея в виду день на пляже… — Она проводит руками по своему телу. — Я надеюсь, что это подойдет.
— Сойдет. — Черт возьми, сойдет. Я отталкиваюсь от стены. — Ты выглядишь прекрасно.
— И ты выглядишь задумчивым и напряженным, как обычно. — Улыбка Анджелы становится ярче, когда она входит в комнату. — И совсем не подготовленным к пляжу.
Ее взгляд скользит по моим брюкам и поло.
— Ты уверен, что это то, что ты хочешь сделать?
— Я решительно настроен на это. — Я разглаживаю рубашку спереди, радуясь, что, по крайней мере, догадался взять что-то с короткими рукавами, затем встречаю ее обеспокоенный взгляд. О черт. Я подумал, что она подвергает сомнению наш совместный день из-за моей одежды. Но, может быть…
— У тебя есть сомнения?
— Немного. Я не знаю. Это просто… — Пожатие плечами. Нарушенный зрительный контакт. — Что, если это ошибка? Что насчет сделки? Твой босс? Мой отец?
У меня нет ответов на эти вопросы, хотя я и задавал их себе. Все, что я знаю, это что я больше не могу игнорировать то, чего хочу. И чего я хочу, так это ее.
— Вот что мы собираемся сделать. В остальное время, пока мы в Блиссе, мы забываем, что ты Анджела Хаттон, представляющая отель Хаттон, а я Гарретт Купер из Vision Enterprise. Остаток нашего времени здесь… — Как я могу объяснить, о чем я думаю, не выглядя при этом идиотом? — Это пузырь украденного времени.
Рука Анджелы поднимается, чтобы прикрыть улыбку, это говорит, что мне не стоит поздравлять себя с выбором слов. Почему с ней ничего не кажется нормальным? Я человек, который знает, чего он хочет, и предпринимает действия, чтобы получить это. Я знаю, что сказать и когда это сказать. С ней я неуклюж и ошибаюсь, как будто кто-то дал мне неправильный набор правил.
Я провожу рукой по лицу.
— Пока мы здесь, мы просто мужчина и женщина, которым нравится быть вместе.
— Но должно ли нам… — Анжела прикусывает нижнюю губу. — Нравиться быть вместе?
Еще один вопрос, который я продолжаю задавать себе.
— У нас будет ответ на это после сегодняшнего дня, не так ли?
— Я думаю, так и будет. — Она застенчиво улыбается. — Итак, что ты хочешь делать, пока мы в нашем пузыре украденного времени вместе?
С кем-нибудь другим я бы закончил этот разговор. Я ненавижу чувствовать себя идиотом, и то, как она улыбается после слов «пузырь украденного времени», заставляет меня чувствовать, что она смеется надо мной. Но для нее, похоже, мне дали большую дозу терпения.
— По словам моей сестры, я не знаю, как веселиться. Мы собираемся доказать, что она неправа.
Кондиционер дребезжит, шипит, а затем замолкает, когда я тянусь к двери. Если бы я не знал лучше, я бы сказал у этой твари было отвратительное чувство юмора. Он переключался на режим «Арктический мороз» достаточно долго, чтобы я мог чувствовать, как грудь Анжелы прижимается к моей груди, а затем возвращался к жаре пустыни, как только мы выходим.
— Ах, да, — говорит Анджела со смехом. — Само определение хорошего времяпрепровождения. Показывать любимым, что они знают не так много, как думают.
Дверь за нами захлопывается, когда из соседней комнаты выходит семья. Волосы маленькой девочки собраны в пучок, на ней слишком много косметики, теплый костюм и пара пушистых тапочек. Ее мама уткнулась носом в телефон, а взгляд ее отца скользит по заднице моего Ангела. Я изогнул бровь, и он отвернулся.
Чертовски верно.
— Я не вижу здесь проблемы, — говорю я ей, все еще глядя на отца, который не имеет права смотреть на нее так. — Победа — это очень интересно.
— Так и есть. Очень. Но, я не знаю, может быть, тебе стоит повеселиться ради самого веселья, а не пытаться доказать свою точку зрения? — Анжела уходит по коридору, оглядываясь через плечо с этим чертовым блеском в глазах. — Ты идешь или как?
Ворча, я увеличиваю шаг, чтобы догнать ее. Идея гоняться за женщиной это… ладно… это не очень похоже на Гарретта Купера. Мы вместе выходим на улицу, и я стону от жары, щурясь на солнце. Черт бы побрал эти тропические места. Я думал, что лето в Новой Англии — это плохо, но это? Это невыносимо. Капелька пота стекает по моей спине после двухминутной прогулки до моего проката.
Приближаясь к Блиссу, мы болтаем о приятностях, обо всем и ни о чем. Это та болтовня, в которой
