Остров преступников - Збигнев Ненацкий

— А к каким расам принадлежали наши предки? Меня интересует, кем они были с точки зрения антропологии?

— Вы имеете в виду тех людей, которые похоронены на этом кладбище? Если речь идет об этих скелетах, то сначала мы должны их изучить, измерить черепа, провести ряд кропотливых научных исследований. Наконец, никаких выводов нельзя сделать, пока не обследуем всего кладбища. Но существует много научных трудов о расовом составе населения, жившего на наших землях даже очень давно, например, в каменном веке.

— О, это меня очень интересует, — сказал я.

— Мой коллега недавно напечатал научную статью на эту тему. Материал, который он исследовал, свидетельствует о том, что на наших землях во времена каменного века жило население очень неоднородное по составу. Около тридцати процентов составляли представители белой расы, около пятидесяти бело-желтые метисы, десять процентов — представители желтой расы. Во всех случаях преобладал элемент желтой расы. Но постепенно этот элемент уступил место элементу нордическому, — мы знаем какие были нордийцы: длинноголовые, белокурые, голубоглазые — или элементу кроманьонскому. Для кроманьонский расы характерна длинная голова и широкое лицо с довольно широким носом, — что-то вроде белого негра, строение тела массивное, волосы светлые, кожа белая, глаза голубые или серые. Эта раса как я уже говорила, очень древняя, происходит еще со времен палеолита. Теперь она почти совсем исчезла. Можно считать, что в раннем средневековье на наших землях произошла сильная нордизация населения.

— А теперь? Каково население в Польше теперь?

— Окончательных данных по новейшим исследованиям еще нет. Есть только определенные сведения с довоенных времен. Однако можно сказать, что нынешнее население Польши происходит от шести рас, — четырех белых и двух желтых.

К нашему разговору прислушивались Телль и другие ребята. Почувствовав, что я уже наговорился с Заличкой, они взялись сами расспрашивать:

— А к какой расе принадлежите вы?

— А мы?

— Я — представитель так называемого Динарского типа, — терпеливо объясняла Заличка. — У меня светлая кожа, темные волосы, я высокая, имею короткую голову, продолговатое лицо, узкий горбатый нос и большие ступни.

Я взглянул на Заличкины ноги. Действительно, лапти у нее были немалые. По крайней мере у меня были такие же, но я выше нее и я мужчина.

— А ты, Телль, кажешься мне представителем средиземноморской расы. Для нее характерны невысокий рост, длинное туловище, смуглая кожа, темные волосы, темные глаза, достаточно узкий нос и длинная голова.

— А я? — Добивался Черника.

— Определить тип можно только, когда его подробно изучишь, — засмеялась Заличка. — Допустим, я не ошибусь если скажу, что ты, наверное, представитель альпийского типа, ведь у тебя достаточно светлая кожа, темные волосы, карие глаза, лицо не слишком длинное, узкий нос, круглая голова и ты небольшого роста.

— Неправда, — рассердился Черника. — Я совсем немаленький.

— Я не говорила, что ты мал. Но Соколиному глазу столько же лет как тебе, а он куда выше. Соколиный Глаз похож на представителя северо — западного типа. У него белая веснушчатая кожа, голова удлиненная, лицо тоже продолговатое и достаточно широкий, узкий нос, парень он стройный и высокий.

На раскопках снова началась работа и Заличка от нас ушла. А я спросил Телля совсем о другом:

— Ты рассказывал мне, Телль, что гнался за браконьером, который бежал в лес. Ты хорошо помнишь то место где он исчез?

— Помню, — кивнул парень. — Это было около бункера, в котором мы нашли скелет.

— Но он не мог спрятаться в бункере. Там же множество красных муравьев.

— Нет, он не спрятался в бункере, мы заглядывали туда и светили фонариками.

— Так что же тогда с ним? Он же не испарился.

— Может, он как-то незаметно свернул к кустам и скрылся в чаще? Искать его дальше я оставил ребятам, а сам побежал к реке за другим браконьером.

К нам снова подошла Заличка.

— Вы все время только шепчитесь с ребятами, все время ведете тайные совещания. Будь я детективом как пан Кароль, то в первую очередь пыталась бы исключить из поисков коллекций помещика Дунина именно вас.

— Господин Кароль не детектив, — заметил я не знаю уже в который раз. — Он даже просил меня убедить вас, что не надо называть его детективом, потому что он обычный почтовый служащий и не хочет иметь неприятностей из-за того, что его принимают за другое лицо.

— Он вам сказал? — С восторгом спросила Заличка. — Ой, какой же это хитрый человек!

Меня взяла злость.

— Прошу пани, — сказал я очень вежливо, хотя был так раздражен, что дрожал. — Я никак не могу понять, почему вы, такая осведомленная с научными проблемами, как никак, перспективный молодой ученый, именно вы, повторяю, с другой точки зрения так наивны. Могу предсказать вам, что через несколько лет вы станете тем анекдотическим ученым, вошедшим в поговорку и с вас всегда будут смеяться студенты.

— Я не наивная, — покачала головой Заличка. — И поэтому не обращаю внимания на ваши слова.

— Господин Кароль не детектив, — отчаянно повторил я.

— Не детектив? А кто же он тогда?

— Почтовый служащий. Приехал сюда в отпуск. Он рыбачит и отдыхает.

— Мы получили письмо, что до нашего лагеря едет детектив. Вот и приехал пан Кароль, поэтому нет никакого сомнения, что он детектив.

— А я?

— Вы?

— Я тоже приехал сюда.

— Нет, вы уже были здесь когда мы приехали.

Я махнул рукой. Разговор с Заличкой только разозлил меня. Я сел на «сама» и помчался в город. Купив нужное в магазинах и пообедав в гостинице, я вернулся в два пополудни в лагерь.

Там меня ждала Ганка. Вид у нее был грустный.

— Отца задержали в уездной комендатуре, — сказала она. — Мать в отчаянии, а я понятия не имею, что при таких обстоятельствах нужно делать. Жду вас уже часа три. Здесь был пан Кароль, я советовалась с ним, так он сказал: если отца задержали после первого допроса, значит, его подозревают в убийстве Плюта.

Наступило долгое молчание.

— Мне кажется, — сказал я, — еще нет причины для отчаяния. Если все то, что вы мне вчера рассказали, правда, то дело закончится в пользу вашего отца. Милиция не обвинит отца только потому, что Плют перед смертью ночевал в вашем доме. Милиции надо доверять.

— Вам легко говорить, ведь арестовали не вашего отца. Но вообще, — пожала она плечами, — разве вас волнуют мои заботы?

— Поверьте, что я очень вам сочувствую.

— Конечно, очень мне сочувствуете, — насмешливо сказала Ганка. — Поехали гулять на лодке в обществе своей симпатии…

— Я? Что вы говорите? Какой симпатии? Когда?

— Ну, сегодня утром пришла к нам ваша знакомая Тереза и сказала, что вы просите одолжить лодку так как хотите покататься по Висле.

— Я?

— Да, вы.

— Глупости. Я никого не просил брать лодку и не собирался плавать по Висле, тем более с Терезой.

— Тогда эта девушка украла у нас лодку!

Ганка побежала домой, а я остался один, охваченный недобрым предчувствием. «Чего опять ищет здесь Тереза и зачем ей лодка?» — Думал я, хотя на каждый вопрос мог бы легко ответить. Выходя тогда из машины, девушка отчетливо объяснила мне, что ни Гертель, ни она не бросят искать Дунинских коллекций. А лодка? Видимо, Тереза или Гертель хотели переплыть на другую сторону реки, потому что их вели туда какие-то следы.

Я сел в машину и поехал к месту, где когда-то причаливал речной паром. Здесь свернул налево, на дорогу, по которой преследовал черную машину. Доехав до малинника, я остановил «сама» в том месте, где останавливался Гертель и устремился пешком к старым бункерам. Миновав лаз в железобетонное подземелье, в котором мы нашли связанного Скалбан, я оказался у противотанкового рва, заполненного водой. Пройдя по мостику через ров, я свернул налево в бункер.

И замер. В стороне от тропы кто-то сидел на старом пне. Под моей ногой вдруг треснула ветка, то «кто-то» оглянулся и кивнул мне. Это был офицер Главного управления милиции.

— Здравствуйте, — поздоровался я. — Слышал, что вы нашли убийцу. Вроде арестовали Кондраса.

— Арестовали? — Удивился офицер. — Полчаса назад я проводил Кондраса почти до самого его дома. Допрос длился долго, потому что Кондрас должен был показать нам остров и будку на нем, но об аресте я ничего не знаю.

Я облегченно вздохнул.

— Тогда, — сказал я, — чего вы прогуливаетесь лесом, а не ищете настоящего убийцу? Надеетесь его здесь встретить?

— Я дышу свежим воздухом, — засмеялся офицер. Вдруг он посерьезнел.

— Вы вчера тоже ловили браконьеров?

— Это я захватил их лодку, — гордо ответил я.

— А- а, так, — сказал он немного разочарованно. — А я думал, вы гнались за тем, что исчез в лесу.