Молот Златы (СИ) - Кир Хелен

Осторожно верчу головой, слушаю свое тело. Подкруживает, но все же терпимо. Трогаю руками пластыри на затылке, налепили хренову гору. Пару секунд сижу, а потом пробую круговые плечами. Тут же пронзает какая-то острая стрела, которая заставляет замереть. Надо и правда тройку дней подождать, чтобы не усугубить, а тут доктор на ноги поставит в довесок, поэтому пока торможусь.

Сука, найду зашибу. Тварь конченая. Вот и попросили закурить. Покурили, твою мать. И ведь ни сном, ни духом стоял. Чуйка отказала на хрен в конец, даже не напрягся. Ну собственно за этот и поплатился. Ладно, разрулим.

Надо встать, дойти до туалета, а потом выдрать у Церберов телефон. Я подыхаю без малышки. Мне просто голос услышать и все. Просто послушать, как она, все ли в порядке. Федя пробил, но это не то, я сам хочу. Маленькая моя, девочка нежная. Богиня поцелуйная, эротичная дива. Главное, чтобы беситься не начала и развивать бурную деятельность. Не сомневаюсь, что всех тут на уши поставит, хотя с доктором тягаться трудно будет, Любовь Ивановна наша - скала недвижимая, но и Злата моя ураган.

Даже мысли о ней теплом окатывают, греют, как яркий огонь. Не знал, что любить так смогу, не подозревал даже. Думал, что сердце мхом поросло, а оказывается нет, содрала его, развеяла по ветру. И только благодаря Злате бьется оно как подорванное, замирает и вновь запускается.

Телефон! Мне надо срочно.

Осторожно поднимаюсь с кровати и несколько секунд стою, вроде не вьюжит. Потихоньку иду в туалет сам, даже за стены не держусь, а значит нормально все. А голова болит, ну понятно же, наверное, еще и рассечение сильное. Делаю свои дела и возвращаюсь. И как только собираюсь покинуть палату, чтобы отправиться на поиски трубы, слышу скрипучий звук дверей. Батя, наверное, больше некому. Хотя они должны позже приехать, оговаривали же через Любовь Ивановну. Мать, конечно, летела раненой птицей, но доктор запретила. Если честно, то я сам попросил, потому что хотел знать полную картину в отношении себя, да и в принципе, выглядеть надо посвежее. Зачем мам Лялю расстраивать, она и так батю до сих пор грызет, что мой спортивный выбор поддержал.

Но.

В распахнутом проеме - Злата. Невольно отмечаю ее сильную бледность и черные круги под глазами. Она стоит в дверях, упираясь по обе стороны в притолоки. Смотрит неотрывно, словно я умер и воскрес тут же. Такое шпарит взглядом, что не передать вербально, только сердцем принять возможно посыл и простучать его. Она отрывисто вдыхает и кусает распухшие губы. Жгучее чувство льется мне прямо за ребра и охватывает все тело. Этого я и боялся больше всего, то есть того, что из-за меня именно так убиваться станет. До момента не воспринимал, потому что не подпускал близко, а теперь мы неразделимы. И вся ее боль моя теперь.

- Ваня, - хрипит она. – Что с тобой? Тебя убить хотели?

- Нет, - ей-богу, все что могу сказать.

Я смотрю на нее. Не могу оторваться. Трещит тело, поры, наполненные голыми эмоциями, пробулькивают и взрываются. Она такая красивая, даже растрепанная и встревоженная, нет лучше ее на свете никого и не будет.

- Нет? А заклеили что на голове? Вряд ли неудачную стрижку, да?

- Так и будешь стоять? – перевожу разговор. – Может обнимешь? Я тебя почти сутки не видел.

Злата отрывается от двери и идет ко мне. Я считаю каждый шаг, ведущий к сближению. Время словно растягивается и замедляет свой бег. Как такое может быть, но я как в клейком тумане существую. Она нетвердо ступает, но раскидывает руки и добравшись, обнимает и осторожно прижимается. Переживает, глупышка. Сграбастываю, притягиваю к себе ближе, очумело вдыхаю ее божественный запах. Дрожит в моих руках, теряется немного. А я не ощущаю ничего, кроме нашего мира. Да мне и мира с ней мало, всей Галактики не хватит на мое желание обладать ей.

- Я так испугалась за тебя, - давится словами, задыхается.

- Все нормально. Правда, ну хватит уже, слышишь? – глажу ее по волосам, передвигаюсь к лицу, обхватываю и целую в мягкие губы. – Злата, все хорошо. Зацепили немного и все.

- Да! Зацепили, что аж в больницу попал. Вань, ну что происходит. Это то, о чем говорил тогда, так ведь? Ваня! Так? Отвечай!

- Ш-ш-ш. Иди ко мне, моя яростная бэйба. Обними. Обними меня, малышка, я скучал, - тянусь к ней снова. Мне Злата сейчас как бесперебойная подача воздуха нужна. – Давай потом, пожалуйста. Меня на больняк на неделю посадили, успеем поговорить.

- На неделю? Значит, серьезно попали, - испуганно глаза округляет.

- Иди сюда, сказал. Хватит слов.

Все, достала. На хрен! Зажимаю и снова дышу ей. Понимаю, что волнуется, но сил нет ждать. Все время хочу рядом с ней быть, чувствовать ее тело, гладить и кайфовать. Боль даже легче от этого становится, клянусь. Замирает под моими ручищами, молчит. Качаю ее немного, тащусь от невинной близости.

Идиллию нарушает негромкий стук по стене. Поднимаю глаза и вижу Ромку или Рэма, как его называют в семье Шахова. Он стоит, уперев руки в бока, и не читаемо смотрит. Усмехаюсь про себя, мимикой не выдаю реакцию, не хочу обижать. Наглец семнадцатилетний, щегол еще, но я уважаю его. Смелый парень растет, ответственный и надежный. Если Ник зверь, то этот его переплюнет. Внутри намешано столько, что, когда в силу войдет, всем будет жара.

- Я могу с тобой поговорить потом? – без приветствия заряжает мне сразу.

М-м, серьезный какой, таким у меня отказа нет. Киваю, соглашаюсь на беседу, даже примерно представляю, о чем базарить собрался. Злата оборачивается на голос и неожиданно рявкает на брата, просит, чтобы оставил нас и дал пообщаться нормально. Еще раз усмехаюсь, но не лезу. Кипучая кровь у моей бэйбы, гремучая смесь гюрзы и черной мамбы. Рэм, недовольно скривившись, все же оставляет нас.

Сажаю Злату к себе на колени и мир замирает. Она осторожно гладит меня по голове, смещает пальчики на подбородок, гладит щетину. Я успокаиваю ее и несу всякий бред, только чтобы увидеть, как прояснится взгляд. Удается это не скоро. Уловив момент, уточняю с кем она приехала, только ли с Рэмом или еще с кем. Узнав о присутствии Ника, у меня камень с плеч падает. Значит, удастся поговорить о безопасности Златы. Только бы пришел сюда, но в принципе не проблема, я найду его в любом случае.

Уговариваю панночку принести мне чай из автомата. Подозрительно смотрит, но выполнить просьбу соглашается. Как только выходит, сталкивается с Рэмом. Красава, сечет в дверях неотступно, ждет своей очереди. Маню его рукой и удобнее усевшись, даю добро на интересующий его разговор. Рэм садится напротив, расставляет ноги и сцепливает руки замком, упираясь локтями в колени. Вот же генетика, излюбленная поза его бати, надо же.

- Ну давай, Рэмчик, валяй.

И Рэмчик валяет. Выслушиваю его внимательно. Если коротко, то он вещает о страшной каре, ждущей меня, если посмею обидеть его сестру. Киваю согласно в такт его словам, че тут сказать, принимаю информацию. Я достаточно его уважаю, чтобы поднимать свару и просить малолетку не лезть в наши дела. Он же брат ей, поэтому имею честь с сохранением достоинства обоих сторон выйти из разговора. Но в первую очередь, ради Златы все делаю, знаю как она к нему относится.

Нас прерывает стук в дверь. Да что ж такое, прямо день приема у меня тут нарисовался, как у депутата. Входит отец панночки. Считывает ситуацию и маякует сыну, чтобы он покинул палату. Тот без промедления сваливает. Поравнявшись с отцом, останавливается. Ник прижимается на секунду к его лбу, замирает и тут же отстраняется. Хлопает по плечу и отходит. Рэм еще раз окидывает нас взглядом и беззвучно скрывается за дверью. Шахов передергивает крупными плечами, разгоняет волну под кожаной курткой. Ник стальными шагами двигается ко мне. Подойдя вплотную, расстреливает взглядом прицельно, но руку все же протягивает. Пожимаю в ответ.

- Как ты?

- Отлично. Потрепало, как видишь, но ничего страшного. Присядь, мне надо поговорить по поводу твоей дочери. О моих болячках пока забудем. Это серьезно, Ник.