Почти как в Мексике - Елена Александровна Кралькина

– Направим на психиатрическую экспертизу: если больная, то в психушке дни закончит, если здоровая – то в тюрьме. Столько жизней загубила. Лучше бы, чтобы ее действительно психованной признали, тогда без вариантов – психушка. Я все ее признания на диктофон записал, так что доказательства железные. Если не признают психованной, то плохо дело, при хорошем адвокате дело можно развалить. Братца ее Павлика следак крепко за яйца взял. Тесть дело под личный контроль взял. Торговля психотропными средствами – это знаешь какая статья. Так что про Уткиных забудь!

– Это хорошо. Прости меня, Ромка, что я тогда при Сереге не сдержалась!

– Ладно, Потапова, проехали. Я с тестем переговорил, он два VIP катера дает, но на рыбалку лучше ехать завтра, не сегодня, а то я в ночь дежурю. И еще, Потапова, тесть обещал, что проволочки с регистрацией брака не будет. Как только платье купишь, так Вас и распишут. Все, я пошел.

После Ромки прибежала Людочка. Ей не давали покоя бриллианты. Она завалила Веронику вопросами, наденет ли она ожерелье и сережки на свадьбу и когда эта свадьба состоится. Кончилось тем, что Вероника пообещала, что даст Людочке надеть ожерелье на ее свадьбу. Людочка даже раскраснелась от радости.

Часам к одиннадцати приехал Игорь Валерьевич. Вид у него был неважнецкий. Он сразу сел на диван и начал растирать поясницу. Вероника принесла ему подушку под спину и села рядом.

– Игорь Валерьевич, я всю ночь думала. Кикимора наврала все про мать. Она Вас любила, сильно плохого Вам сделать не могла. А потом, поначалу у них с папой отношения не складывались, а перед маминой смертью вроде все нормально стало. Папе за статьи тысячу долларов заплатили, он доллары сразу маме отдал, чтобы она за границу на курорт съездила. Мама была на седьмом небе. Меня потом третировала, чтобы я не шумела, когда папа работает. Глупо, конечно, но, может, этот психиатр маму загипнотизировал или какие таблетки дал. Поди плохо: мать – воровка, а ожерелье – у кикиморы.

– Пожалуй, в этом что-то есть. Мне тоже казалось, что Ирина остепенилась. Она стала о тебе много рассказывать. Хвасталась, что ты в музыкальной школе чуть не впереди всех, все про планеты знаешь, даже про чьи-то спутники.

– Про спутники Марса. Слово Фобос я сразу запомнила, а Деймос – никак. Я очень на себя злилась.

– Ты что астрономией увлекалась?

– Нет, просто Макс все про спутники Марса знал, а я чем хуже?

– Ясно, что-то в характере у тебя есть и от меня.

– Игорь Валерьевич, Вы с мамой встречались, когда она за папу замуж вышла?

– Не суди нас строго. Конечно, встречались, поэтому и не пойму, чего ей не хватало. Может быть, ты и права, что ей кто-то голову сильно задурил. Тогда ее вдвойне жалко. Между прочим, я сегодня ночью задумался, что бы я сделал, если бы Петька тебя не удочерил и перед тобой замаячила бы перспектива детского дома? Я сходу пять вариантов придумал. Шестой, не очень желательный – к моей тетке бы отправил. Суровая она очень, никогда меня не одобряла.

– Она жива?

– Да, до сих пор детей образом Наташи Ростовой в русской литературе мучает.

– Я смогу с ней встретиться?

– Не вопрос.

– А почему Ваша мама, моя бабушка, так рано умерла?

– Шла по улице, а там пьяный к женщине пристал. Она кинулась женщине на подмогу и получила ножом между ребер. Я тогда совсем молодой был. Один остался. Кто мой отец, я не знаю, это я тебе просто так для справки говорю. Вы еще долго в Потаповке пробудете?

– Нет, после свадьбы сразу уедем, Максиму на работу надо.

– Платье уже присмотрела?

– Зачем? Пойду в магазин и куплю какое-нибудь. Сейчас этого барахла навалом.

– Нет, платье у тебя должно быть самое лучшее.

– Витя устроит?

– Не смейся, все будет в лучшем виде, не отказывайся.

– Пожалуй, не буду. Максиму будет приятно, если я в красивом платье буду. Опять же бриллианты обязывают.

Потихонечку стали собираться гости. Когда все расселись, взял слово Володя.

– От всех нас, всей нашей семьи я хочу поблагодарить Вас, Вероника и Максим, за то, что не позволили пропасть письму нашего отца. Если бы мы получили его раньше! Но, что теперь об этом говорить. Вы заплатили очень высокую цену за письмо. Мы этого не забудем. К сожалению, все Ваши неприятности и гибель Ваших мам связаны с тем, что письмо попало в руки этой твари Уткиной. Что-то отец мне успел рассказать перед смертью, но, если честно, я настолько был убит горем оттого, что отец умирает, что запомнил только фамилию Потапов и что ему надо отдать письмо. Вроде отец говорил о каком-то наследстве, но деталей я не запомнил. Зато Уткина весь наш разговор подслушала и все хорошо запомнила.

Так вот, в письме отец пишет, что его дедом был Иванов Семен Васильевич, видный революционер и выдающийся инженер. В силу исторических причин он вынужден был скрывать свое настоящее имя – Потапов Сергей Васильевич. Дед Сергея Васильевича был купцом первой гильдии. Отец Сергея унаследовал большое состояние и перед революцией отбыл с братом в Америку для организации там бизнеса. В России остались еще два брата Василия, потомок одного из братьев Потапов Петр Константинович в то время жил в Москве. Отец хотел, чтобы письмо попало к Потапову. В письме отец просил Петра Константиновича позаботиться о нас с Лехой.

Письма мы с Лехой в свое время не получили. Тварь Уткина оказалась нашей опекуншей. Первое, что она сделала – это появилась у нас в квартире вместе с Павликом и чемоданами. Они решили у нас жить. У нас с папой было две комнаты, в третьей комнате жила мамина родная сестра – тетя Сима. Она была очень больная и тихая, нас ей бы никогда не отдали. Но здесь она проявила характер, ответственной квартиросъемщицей была она, поэтому тетя Сима просто вызвала участкового, который выдворил Уткиных. Меня тварь сразу отдала в интернат, с маленьким Лехой сначала сидела тетя Сима, а потом его тоже отдали в интернат. Тварь Уткина, якобы чтобы нас прокормить, устроилась домработницей к Петру Константиновичу. На самом деле она, ясное дело, хотела разузнать, как прибрать к рукам деньги. Дальше все события выстраиваются в логическую цепочку. Уткиной не хватало документов о праве на наследство, вот за ними она и охотилось. Шла по головам, но это ее мало заботило, главное было дорваться до наследства… Вероника при таком