Последствия (ЛП) - Ди Кара

— Ладно. — Гейл выпрямилась и бросила быстрый взгляд в блокнот. — Давайте двигаться дальше. Что было потом?

Желающих рассказать не оказалось.

***

Когда Псих выкрикнул «Я сказал назад!», его услышали все. Тим с Чейзом уже были в камере, а Кэм с Остином ворвались туда за несколько секунд до Виктора, Шона и Ланса. Столпившись у дверного проёма, мужчины уставились на грёбаную Zippo в скованных наручниками руках Психа.

— Я думал, ты его обыскал. — Чейз хлопнул Тима по руке.

— Я искал оружие и ключи, — рявкнул в ответ Тим, явно разъярённый тем, что пропустил зажигалку. Ублюдок, видно, держал её в одном из задних карманов. Чёртова зажигалка работала, что доказывало довольно большое пламя. Но была более серьёзная проблема: бензин, разлитый Психом в коридоре снаружи камер, медленно, но верно просачивался внутрь.

Чтобы поднять весь подвал на воздух, достаточно уронить зажигалку там, где стоял их похититель.

— Ты самоубийца? — спросил его Кэм. Он указал на мокрый пол. — Если уронишь блядскую зажигалку, ты тоже умрёшь. Не только мы.

Псих улыбнулся:

— Убив вас, я окажу миру услугу. А себя принесу в жертву. — Его улыбка стала более широкой и жуткой. — Может, так всё и задумывалось. Я уйду в мир иной героем, который забрал с собой десять посредственных ничтожеств. — Стоявший сзади Остин положил руку Кэму на бедро и осторожно потянул того от двери. Всего на несколько дюймов, но достаточно, чтобы Кэм спиной коснулся груди Остина. Это было молчаливое требование: Остин не хотел, чтобы Кэм находился слишком близко к опасному месту. А Псих продолжил: — Мой отец наконец-то будет гордиться мной.

Ублюдок выглядел таким довольным собой, что Кэма бросило в дрожь. Потому что подонок был не просто сумасшедшим, он бредил. Что давно было понятно, вот только сейчас напомнило, что все мужчины находились далеко не в безопасном месте. Несмотря на наручники, власть всё равно оставалась у Психа.

Виктор попытался приблизиться, но далеко не ушёл.

— Не-а. Ещё один шаг… — Предупреждение Психа было достаточно ясным. Он был готов бросить зажигалку и отправить всех на верную смерть. — Вообще-то, зачем тянуть? Больше мне нечего сказать.

И прежде чем кто-либо смог среагировать, зажигалка выскользнула из его руки.

Глава 16

Остин припарковался рядом с «камаро» Кэма в последнем ряду на парковке, заглушил двигатель, отстегнул ремень безопасности, но из машины не вышел. Он взял бутылку воды, достал из бардачка обезболивающие, проглотил две таблетки и с тяжёлым вздохом откинулся на спинку сиденья.

Сняв солнцезащитные очки, он потёр уставшие глаза, потом надел очки обратно.

Был только вторник, а Остин уже устал от этой недели до чёртиков.

Он успел многое сделать, но сейчас понимал, почему Гейл советовала больше расслабляться. Хоть ему и нравилось чувствовать себя постоянно занятым, но от этого голова шла кругом. Остина мучили жестокие головные боли, а теперь ещё и крайняя нужда физически выплеснуть копившийся внутри гнев.

В жизнь Остина медленно возвращался контроль — хоть за это спасибо. Потому что по-другому это невозможно было описать. Это был он, контроль. Остин устанавливал контроль над своей жизнью. Появился план, появилась повестка дня, появились вещи, которые нужно было сделать. Остин оформил все необходимые документы, поговорил с Анджело, своим физиотерапевтом, о том, что помогло бы выпустить пар, нашёл квартиру — двадцать минут назад — и запустил процедуру перевода Райли в другую школу. И сейчас он чувствовал себя выжатым лимоном. А впереди оставалось ещё одно незаконченное дело: встреча с Гейл.

Остин уже знал, о чём пойдёт речь, и от этого легче не становилось. Сначала он подумал, что не будет великой потерей пропустить одно групповое занятие, но, когда Гейл назвала сегодняшнюю тему, Остин с большой неохотой попросил об индивидуальном сеансе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В последнюю очередь хотелось говорить о том, как они выбрались из подвала на свободу.

***

Время замедлилось настолько, что каждая миллисекунда чувствовалась болезненно ясно. Остин не упускал ни единой мелочи. Широко открытыми глазами он с ужасом наблюдал, как зажигалка падает на пол и порождает море огня.

Схватив Кэма за руку, Остин начал быстро отступать. Кто-то прокричал: «Нет!» Кто-то выкрикнул: «Бегите!» Передвигаясь будто в замедленном кино, Остин и Кэм побежали к лестнице. Следом помчались остальные мужчины.

За их спинами пламя уже поглотило пол и начало лизать стены. Злой смех похитителя сменился оглушительными воплями. Огонь бушевал повсюду, кроме бетонной лестницы. Мужчины надеялись, что это даст несколько дополнительных секунд, потому что проблема с дверью никуда не делась.

— Готовьтесь таранить дверь! — выкрикнул Тим.

Они добрались до небольшого холла — слишком маленького для семи мужчин, — и пока кто-то закрывал дверь в подвал, Остин, Кэм, Виктор и Чейз ринулись на дверь, которая вела к свободе.

Боль прошила тело Остина, когда раненная рука, плечо, — чёрт! — пострадавшая сторона приняла удар. Но дверное полотно сдвинулось с места, поэтому Остин отодвинул боль в сторону. В полном отчаянии мужчины бросались на дверь, калечась в процессе. Но Остину было плевать, кроме того, он находился ближе всех к выходу. Перед глазами стоял образ Райли. И это заставляло бороться сильнее. Остин должен увидеть свою малышку снова.

Когда дым и жар из-под двери подвала начали просачиваться в холл, время и силы стали решающими. Никто не думал о будущем, хотя мысль о нём гнала всех вперёд, и никто не замечал своих травм.

В крови семерых мужчин бушевал адреналин, и два изречения соединились в одно. Первое гласило: «Своих не бросаем», второе твердило: «Каждый сам за себя». Они противоречили друг другу, но работали. Тараня дверь с максимально возможной силой, парни не заботились, кто именно врезался в середину, но все действовали как единое целое. Никто не собирался никого бросать, но главная цель гарантировала, что всем плевать на синяки и поломанные кости.

Остин мельком подумал о двух изречениях и том, как слова, которые они с Кэмом несколько раз проговаривали, подвели всему итог. С пистолетом или без. Независимо от травм, они сделают всё, чтобы выбраться на свободу. Но, возможно, придётся зайти немного дальше. Потому что для Остина важнее было освободить Кэма, чем других.

Кровь, пот и слёзы перемешались с дымом, медленно заполнявшим небольшое пространство, но общие усилия окупились. В момент, когда Ланс, задыхаясь от дыма, начал что-то говорить, петли двери поддались.

— Да! — выкрикнул Виктор хрипло.

— Давай! — рявкнул Чейз.

Хватая ртом воздух, Кэм с Остином, как и другие, вцепились друг в друга и помчались вперёд спасать свои жизни, при этом следя, чтобы все были на месте. Они направились наугад в сторону света. В головах билась только мысль о свободе, но всё же они заметили, что попали в деревянное строение, сильно напоминавшее пыточную. Это место должно было вот-вот загореться. Дом был старый, очень старый, выглядел ветхо и, казалось, ещё минута — и он рассыпется.

Пройдя мимо закрытых комнат, окон, задрапированных тяжёлыми портьерами, и грязной кухни, мужчины наконец добрались до двери, которая должна была вести наружу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда они выбежали, их встретил прохладный ночной воздух.

Мужчины помчались в сторону сарая, стоявшего примерно в пятистах футах, и Шон беззвучно всхлипнул:

— О господи.

— Не останавливайся! — Тим схватил его за руку и заставил двигаться.

Для кого-либо другого эта ночь не показалась бы «прохладной». Воздух был сухим и горячим, в отдалении слышались раскаты грома — вполне обычно для пустыни Мохаве в середине лета. По мнению Остина, они находились именно здесь. Должно быть.