Пробуждение Посейдона - Аластер Рейнольдс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Аккре можно было посетить музей, скромное общественное сооружение, но, тем не менее, светлое и ухоженное. У них было шесть экспонатов Санди на постоянной экспозиции - три картины, две скульптуры в стиле масаи и керамический кувшин, который она купила на лунном блошином рынке и покрыла глазурью по своему собственному дизайну. Нисса терпеливо объяснила различные источники происхождения этих произведений и их относительно малое значение в более широком выпуске программы Санди.
- На самом деле, - сказала она, когда они оказались вне пределов слышимости хозяев музея, - это просто предлог посетить Аккру. В это время года здесь чудесно.
Так оно и было, но после Танжера в настроении Кану поселилось беспокойство. Это было с ним в любое время суток. Если оно начинало ускользать, простого наблюдения за его уходом было достаточно, чтобы заставить его вернуться.
Когда-то они были женаты, но это была более ранняя часть его жизни, и в течение многих лет Нисса едва ли занимала его мысли. Он никогда бы не пожелал ей зла, но в равной степени не проявлял никакого интереса к ее повседневным делам. Если она хотела подвергнуть себя опасности ради интеллектуального любопытства или академической награды, это было ее право; он бы возмутился, если бы Нисса сказала ему, что он идет на абсурдный риск, живя на поверхности Марса. Теперь они снова были любовниками и компаньонами, и было естественно, что он проявлял больший интерес к ее благополучию. Но он не думал, что этот легкомысленный роман продлится до конца их жизни. Он пришел бы к своему естественному завершению, как и их брак, и они снова пошли бы разными путями. И со временем настанет день, в течение которого он не будет думать о Ниссе, а потом и неделя, и рано или поздно то, что она делала с собой, перестанет его волновать.
И все же они были здесь, бродили по общественным садам Аккры, и мысль о том, что она поедет на Европу одна, вонзила в него нож.
Кану пристально смотрел на переливы света в фонтане, когда его беспокойство перешло в фокус.
Он понял, что его беспокоила не совсем Европа. И дело было не в том, что Нисса отправилась туда на своем маленьком корабле.
Это был страх того, что его там не будет.
Они застали "Наступление ночи" над Африканским рогом. Корабль был припаркован на орбите, где его оставила Нисса, и спокойно занимался своими делами. Как и все космические аппараты, он обладал уровнем автономности, который был бы необычным или запрещенным на поверхности Земли.
- Я предупреждала тебя, что он маленький, - сказала Нисса, когда их шаттл завершил свой последний заход на посадку.
- Я не ожидал увидеть голокорабль. - Кану плавал у иллюминатора, держась за него кончиками пальцев. - На самом деле, он больше, чем ты заставила меня ожидать. Довольно старый корабль, не так ли?
- Говорят, старое - это хорошо. Он достаточно хорошо служил мне на протяжении многих лет. Я внесла несколько изменений с тех пор, как пользовалась им в последний раз.
"Наступление ночи" было наконечником стрелы угольного цвета, острым с одного конца и расширяющимся до пригоршни двигателей с другого. Они причалили и поднялись на борт, одновременно внося свой багаж. Нисса выполнила несколько основных проверок, а затем просигналила, что шаттл может отправляться в путь. Кану быстро сориентировался, исследуя жилые помещения, две отдельные каюты, командную палубу. Для старого корабля "Наступление ночи" было ярким и современным внутри. Там была пара переносных криосаркофагов, но в сточасовом путешествии в космос Юпитера они им не понадобятся.
- Могу сказать, что это твой корабль, - сказал он.
- Я бы хотела на это надеяться. Нам пришлось бы здорово поплатиться, если мы состыковались с каким-то другим.
- Запахи и цвета напоминают мне о нашем старом доме. До сих пор я о них забывал. Ты выбрала все здесь, точно так же, как и тогда.
- У тебя никогда не было особого мнения, Кану. Принимать решения - это было мое дело.
Нужно было завершить еще несколько проверок системы. Кану мог управлять кораблем, но было ясно, что у Ниссы гораздо больше опыта, чем у него, особенно в том, что касалось частных особенностей "Наступления ночи". Он наблюдал через ее плечо, невесомый, как она сидела, пристегнутая ремнями безопасности, в пилотском кресле и просматривала обновления статуса. Экраны вокруг нее расширились, засветившись диаграммами и прокручивающимися таблицами с цифрами, когда корабль пробудился к полноценной жизни. Жужжали насосы, тикали топливопроводы, двигатели проходили циклы запуска.
- Почему бы тебе не пойти и не заняться чем-нибудь полезным? - спросила Нисса, отворачиваясь от экранов, чтобы посмотреть на него. - Приготовь нам немного чая. Ты будешь дежурным по чаю, пока мы не доберемся до Европы.
Кану подчинился.
Нисса заглушила двигатели для вылета. Они сошли с орбиты при половине g, затем увеличили ускорение до полутора, пока не вышли за пределы юрисдикции Организации Орбитальных Наций.
- Ты можешь терпеть два g? - спросила Нисса.
- Если я начну издавать сдавленные звуки, ты узнаешь ответ.
Двигатель достиг максимальной устойчивой мощности. Они будут лететь на ускорении два g на всем пути к Юпитеру, переключаясь на реверсирование тяги чуть дальше чем на полпути к месту назначения. Нисса запрограммировала переход на аэротормоз, чтобы сбавить оставшуюся скорость. - Там будет ухабисто, - предупредила она, - но не хуже, чем в море у берегов Фритауна.
Ночью ему снова приснился этот сон. Они находились на переоборудованном киберклипере, преодолевавшем волну у берегов Фритауна. По искаженной логике сна, звезды над головой были ослепительно яркими и ясными, даже когда море двигалось навстречу порывам штормового ветра. Морской народ пел "Морские лачуги". Нисса и Кану развалились в шезлонгах, между ними был установлен маленький столик. Несмотря на то, что корабль качало и кренило, они все еще продолжали играть в шахматы.
Игра подошла к решающему моменту. Кану собирался двинуть своего коня. Он потянулся, чтобы поднять фигурку, победа была у него на виду. Но корабль накренился, и конь начал скользить по доске, от клетки к клетке, хотя другие фигуры, как ни странно, оставались нетронутыми. Кану попытался остановить коня, но его рука двигалась вяло. Конь подскочил к краю доски и свалился с нее. И все же Кану попытался поймать его. Но фигура упала на палубу и
